Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

…В Москве уже прогремел салют в честь взятия «важного опорного пункта обороны немцев и крупного железнодорожного узла».

Срочно составлялись наградные листы.

Левитан читал приказ Верховного главнокомандующего о войсках, отличившихся в ковельских боях, и в фамилии Выдригана подчеркнуто звучали согласные. А сам Выдриган, обвязанный бинтами, как чалмой, в это время с трудом приходил в себя. Его ни на секунду не покидала военфельдшер Ольга Утешева.

Рана оказалась более серьезной, чем думали сначала. И комдив обещал всей медицине армейского госпиталя полную покорность и строжайшее исполнение требований,

пусть только не отправляют его в тыл.

РАЗДУМЬЯ НА ГОСПИТАЛЬНОЙ КОЙКЕ

Дивизия продолжала наступление. Через две недели после Ковеля она уже сражалась с фашистскими оккупантами в Польше.

22 июля, на рассвете, из небольшой деревушки, лежавшей на линии фронта, выехали семеро всадников.

Один из этих семерых был в очках, худ, сутул, но в седле сидел весьма уверенно. О нем когда-то хорошо сказал комдив:

— Выглядит как воробей, а действует как сокол. Неужто нам лучше орел с виду и чижик по сути?..

Желтая сухая пыль недолго клубилась над всадниками. Вскоре они свернули на опушку. Густым лесом семеро пробирались в тыл к немцам, чтобы к началу нашего наступления захватить на шоссейной дороге мост через речку, вызвать панику в стане врага.

В пути конники встретили небольшой немецкий отряд. Внезапными автоматными очередями они причинили урон врагу. Сами же конники потерь не понесли. И только один из них получил тяжелое ранение правого плеча. К тому же осколок гранаты угодил ему и в ногу. Это был капитан Казакевич. Он торопил товарищей, перевязывавших ему раны. Надо было спешить к мосту, до наступления оставалось не больше тридцати минут. В девять ноль-ноль дивизия начнет операцию…

Комдив Выдриган в это время находился в госпитале. Рана заживала. Полковник чувствовал себя сносно. Как ни старались его оградить, Захар Петрович получал подробную информацию о дивизионных делах. И здесь узнал о новом ранении Казакевича.

— Ты мне только скажи правду, какое у капитана ранение? — допытывался он у посланца из дивизии.

На третий день после этого ранения, лежа на госпитальной койке, Казакевич писал:

«…Итог за три года и один месяц: я совершил не менее пяти подлинных подвигов; в самые трудные минуты был весел и бодр и подбадривал других; не боялся противника; не лебезил перед начальством; не старался искать укрытия от невзгод, а шел им навстречу и побеждал их; любил подчиненных и был любим ими… сохранял юмор, веру и любовь к жизни во всех случаях; был пять раз представлен к награждению орденами и получил пока только один орден. Из рядового стал капитаном; из простого бойца — начальником разведки дивизии… Не использовал своей профессии писателя и плохое зрение для устройства своей жизни подальше от пуль; имел одну контузию и два ранения».

Тут нет ни зернышка неправды. В дивизии это знали многие, и не только те, кто ходил с Казакевичем в разведку или в атаку.

Но, пожалуй, лучше всех натуру Казакевича понимал сам Выдриган. Он не раз задумывался над тем, как сложились их отношения. В госпитале у него было больше, чем где-либо, времени для размышлений. За что он так любил Эмму? Его любовь редко бывала слепой.

«Он честен не только перед людьми, но и перед самим собой. А это сделать в жизни очень трудно. Он храбр. У него знакомая слабость: храбрым прощать многое, трусам — ничего. Он любит жизнь и умеет жить так, как должен жить человек… И человек он веселый».

Всегда спокойный, выдержанный, неторопливый Выдриган и порывистый, острый, горячий, но рассудительный Казакевич… Внешне они очень разные и очень родные друг другу по духу, по характеру. Большая разница в возрасте, в положении не мешала им быть близкими товарищами. Однако тут была не только крепкая боевая дружба.

Сердце Захара Петровича, потерявшего трех сыновей — двух родных и приемного, — глубоко изранено. Отцовскую боль и острую тоску по сыновьям он хранил в себе, никому не выказывая.

Казакевич полюбил в Выдригане не только отважного солдата, комдива, героя. Ему стал близок и дорог этот человек трудной, необычайной судьбы, оставшийся без семьи. Он испытывал к нему сыновние чувства — добрые и нежные.

А Выдригана теперь заботили не одни военные успехи начальника дивизионной разведки. Комдива радовала цельность натуры Казакевича. Ни жить, ни воевать вполнакала тот не умел. И весь с головой ушел во фронтовые дела. Ну, а литература? Как с ней?

Не только природный ум и такт, но и чувство большой симпатии подсказывали Выдригану, что творится в душе Казакевича. Мы теперь знаем об этом из первоисточника.

«…Я — капитан, мой труды и мечтания где-то далеко, как бы на другой планете.

Вернусь ли я к этому сладкому и горькому занятию — литературе?»

Это из письма Казакевича сестре, помеченного 22 июня 1944 года.

Стихотворные строки, родившиеся в те же дни:

Я на войне, и я войной дышу,

Я не поэт. Я воин. Я разведчик.

Я все, чем назовет меня весь свет,

Но временно я больше не поэт.

И другое признание:

«…Я не в силах делать две вещи зараз — воевать и писать».

Захар Петрович давно поверил в Казакевича как в писателя. То, что о таком писателе он раньше ничего не слыхал, в газетах никогда не встречал его имени, для комдива уже не имело никакого значения. Уважение к Казакевичу-писателю росло у Выдригана вместе с уважением к его таланту разведчика.

— Если Эмма силой духа мог столького добиться в военной области, на что же он способен в литературе?

Захар Петрович судил об этом не по стихам о «синей птице», не по строчкам, написанным в горячке боевого дня:

И сложат легенды когда-то

Про эту бессмертную рать,

Про тяжкую долю солдата,

Про светлую долю солдата —

За жизнь в бою умирать.

Человек далекий от литературы, Выдриган своим умным и добрым сердцем чувствовал, что у Казакевича созрела на войне большая творческая сила.

Поделиться:
Популярные книги

Лучший из худших-2

Дашко Дмитрий Николаевич
2. Лучший из худших
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Лучший из худших-2

Я еще граф

Дрейк Сириус
8. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще граф

Менталист. Трансформация

Еслер Андрей
4. Выиграть у времени
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
7.28
рейтинг книги
Менталист. Трансформация

Неудержимый. Книга XVI

Боярский Андрей
16. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVI

Мимик нового Мира 3

Северный Лис
2. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 3

Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле

Greko
1. Черкес
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле

Венецианский купец

Распопов Дмитрий Викторович
1. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
7.31
рейтинг книги
Венецианский купец

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

Все не случайно

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.10
рейтинг книги
Все не случайно

Ученичество. Книга 2

Понарошку Евгений
2. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 2

Большая игра

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Большая игра

Курсант: назад в СССР

Дамиров Рафаэль
1. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР

Опер. Девочка на спор

Бигси Анна
5. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Опер. Девочка на спор

Смертник из рода Валевских. Книга 6

Маханенко Василий Михайлович
6. Смертник из рода Валевских
Фантастика:
фэнтези
рпг
аниме
6.25
рейтинг книги
Смертник из рода Валевских. Книга 6