Голем в Голливуде
Шрифт:
Но даже самые рьяные прожектеры держались подальше от района Бойл-Хайтс: число убийств – едва ли не высочайшее в городе. На мосту Олимпик-бульвара Джейкоб увидел открытую торговлю наркотиками и наглые ухмылки парней, поигрывавших пистолетами.
Название Мемориального парка Бет-Шалом говорило о местоположении еврейской общины, давно покинутой обитателями. Вообще-то, между шоссейными развязками вклинились три кладбища: «Сад покоя», «Гора Кармель» и «Дом Израилев». Новые захоронения проводились лишь на первом, два других были заполнены еще в семидесятые.
На входе в «Сад покоя» Джейкоб увидел вырезанную на воротном столбе надпись «Основано в 1883 г.» и подумал, сколько же еще места здесь осталось.
Покойники накапливались неумолимо, точно долги.
Говорливость смотрителя выдавала в нем кладбищенского новичка. Он записал номера захоронений Дженет Стайн и Вины Лев, примерно отметив их на плане.
– Знаете, тут у нас могила Кудрявого [15] .
– Чья?
– Ну этого, из «Трех придурков». – Смотритель пометил участок под названием «Сад Иосифа».
15
Кудрявый (Curly) – сценический псевдоним Джерома Лестера Горвица (1903–1952), американского комика, ставшего знаменитым благодаря участию (1933–1946) в фарсовых скетчах комического трио «Три придурка» (The Three Stooges, 1930–1975).
– Спасибо, – сказал Джейкоб. – Буду иметь в виду.
И зашагал по лужайкам к Залу памяти. День выдался душный, рубашка липла к спине.
Витражное окно испятнало мозаичный пол розовыми и багровыми бликами. В колумбарии не было кондиционера (здешним обитателям он не требовался), и увядшие цветы в стаканах добавили красок, усыпав пол лепестками.
Джейкоб нашел ее в середине прохода.
Дженет Рут Стайн
17 ноября 1968 – 5 июля 1988
Любимая дочь и сестра
Смерть, не кичись
Цитата из Донна [16] заинтриговала. Обычно видишь что-нибудь библейское. Впрочем, стихотворная строчка вполне уместна для поклонницы литературы, в ком Джейкоб вновь почувствовал родственную душу. Перед визитом сюда он справился о бывшей книжной лавке Дженет Стайн. Как многие несетевые магазинчики, лавка почила. Джейкоб попытался мысленно передать Дженет, что человек, оборвавший ее молодую жизнь, кончил скверно. Обругал себя никчемной бестолочью.
Оттягивая время, он решил навестить Кудрявого.
16
Джон Донн (1572–1631) – английский поэт-метафизик и проповедник, настоятель лондонского собора Святого Павла. «Смерть, не кичись» – начало его одноименного стихотворения (Death Be Not Proud, 1610), пер. Г. Кружкова.
Знаки, высеченные на надгробиях в «Саду Иосифа», извещали о профессии или общественном положении усопшего. Воздетые в благословении руки – коэн. Вода, льющаяся из чаши, – левит [17] . Юристам достались весы, врачам – кадуцей. Малочисленным киномагнатам – пленочные кинокамеры. Пальмы замерли в вечном экстазе. Похоже, здешних покойников давно не навещали – никто не оставил камешков на надгробиях.
Одного Кудрявого не обошли вниманием. На его могиле кто-то камушками выложил
17
Коэны – мужчины из рода Аарона, первого первосвященника и брата Моисея. Левиты – представители колена Леви, из которого произошли и коэны, привилегированное сословие, в том или ином качестве состоявшее при Храме до его разрушения.
ГЫК
ГЫК
ГЫК
Джейкоб рассмеялся, положил камешек на надгробие и пошел дальше.
Точно корабль, угодивший в вялый водоворот, он бродил вокруг участка с могилой Вины. «Сад Эсфири» был относительно нов, и надгробия посовременнее: из отросшей травы поднимались черные гранитные плиты. Издали участок напоминал вспаханное поле. Джейкоб читал надписи, клал камушки на забытые могилы. Солнце палило, а он не сообразил захватить шляпу и воду. Половина третьего. Еще можно проскочить до пробок, если выехать прямо сейчас. Останется время на душ и дорогу к отцу. В самом деле, лучше приехать сюда в другой раз, когда сможет побыть подольше.
Бесконечно увиливать не вышло. Он уже дошел до нужного ряда. Вот, девятая могила.
Любимая жена и мать
Бина Райх Лев
24 мая 1951 – 11 июля 2000
Джейкоб даже не помнил, когда последний раз навещал мать. Отец приезжал регулярно – в годовщину смерти, конечно, и накануне больших праздников. Найджел его привозил и помогал добраться до могилы.
Сыновний долг. Сэм никогда не просил.
Джейкоб сам не вызывался.
Непритязательное надгробие – странно для той, кто мог себя выразить лишь через свое искусство; нелегкое сосуществование набожности и крайней независимости, асимметрии и порядка.
В ее работах виделся человек, прекрасный своей противоречивостью.
В ней самой читалась тайна.
Матери его одноклассников возили ребячьи оравы на футбольные матчи и, не жалея маргарина, хлопотали над пятничными ужинами из жирного мяса с картошкой. А Бина Лев, даже в лучшие свои дни рассеянная и замкнутая, вполне могла отправить сына в школу в разных ботинках и с пустой коробкой для завтрака.
Вот только лучшие дни бывали нечасто.
А он с детства был сообразителен – на редкость. Понимал причины и следствия. Соображал, что означают пустоты в фотоальбоме. Первый раз мать очутилась в больнице, когда он только начал ходить.
Когда случались приступы тяжелой депрессии, Бина просто не обращала внимания на сына. А вот ее мания была террористом, бравшим семью в заложники. Мать бранилась с голосами. Ломала вещи. Целыми днями без сна и еды торчала в гараже, бессчетно ваяя новую утварь. Потом наконец выходила и заваливалась спать, ничего не объясняя ни мужу, ни тем более сыну.
Позже он понял, что мать пыталась уберечь его от лавины своего безумия. Но тогда казалось, будто он смотрит на неприступную скалу, не желавшую объяснять свое разрушение.
Все это длилось долго. И безжалостно.
Единственное утешение – он не видел финала.
В начале выпускного года школьный раввин сказал, что перед поступлением в колледж было бы полезно поучиться в иешиве [18] . Одни сразу отказались, другие раздумывали, третьи, вроде Джейкоба, моментально упаковали чемоданы.
18
Иешива – религиозная школа, где изучают Талмуд.