Голод

Гауф Юлия

– Да я уже понял, - усмехается.

– Давай вытащим его вместе, - предлагаю. – Денис, давай, я и ты. А потом Илья, в благодарность за спасение жизни нас просто отпустит.

Сейчас я в это верю. Кажется, головой ударилась сильнее, чем предполагала, что и подтверждает Денис.

– Сказок перечитала. Иди уже, ничего я ему не сделаю. Быстро из машины!

Верчу головой быстро-быстро, говоря, что никуда не пойду. Не хочу, чтобы Денис снова за решеткой оказался. Не хочу снова остаться одна. Вместе, теперь только

вместе.

– Саша…

– Слышишь? Полиция, - смеюсь, осознав, что уже минуту слышу сирену, а поняла только сейчас. – Сейчас нам помогут.

Это была не полиция, а скорая. А следом приехали и спасатели – тогда. Когда мы оба с Денисом уже выбрались из машины. И пока мир крутился вокруг меня: врачами, суетящимися рядом, спасателями, осматривающими машину и достающими Илью, я клялась себе, что не буду думать.

Просто не буду думать о том, что чуть было не сделал Денис.

Я не в себе, я в шоке после этой аварии. И Денис, явно, тоже. Он не соображал, что творил. Не стал бы здравомыслящий человек убивать другого в такой ситуации. Тем более, убивать того, кто без сознания, и беззащитен. Денис просто не в себе, и я думаю об этом в последний раз.

– Он ведь жив? – спрашиваю у врача, кивая на машину.

– Жив.

– А я беременна, - говорю зачем-то, и хватаюсь за саднящее горло.

А еще ловлю взгляд Дениса, которому прямо в машине скорой, которая пока не тронулась, осматривают сломанную руку. Второй медбрат в это время зашивает его рану на виске.

– Хорошо, что сказали, - кивает женщина, и закрывает дверь скорой после того, как один из спасателей приносит мне забытую сумочку.

Зачем она мне? Ах, да, тут паспорт.

В скорой лишь мы с Денисом, и трое врачей. И мы уже едем, а Илья… где он?

– Где мой муж? – спрашиваю, не понимая саму себя.

Я тревожусь не об Илье-человеке, а об Илье, которого мог погубить Денис. Вдруг он все же убил его, и из больницы его заберет полиция? Я же тогда с ума сойду. Зря, зря я не согласилась просто сбежать с ним. Уехали бы в Среднюю Азию, в Ташкент, например. У меня там тетя, гостила я в этом жарком городе. Хорошо, солнечно, фруктов много. Не то, что тусклый, депрессивный Питер. Надо было уехать.

– Успокойтесь, вашего мужа транспортирует реанимобиль. Они уже едут, в ту же больницу, - тихо говорит врач, и начинает обрабатывать мои ладони. Щиплет так, что я вскрикиваю, они покрываются пеной, и я пытаюсь отодвинуться, как маленькая.

Придвигаюсь ближе к Денису, и он шепчет мне на ухо. Шепчет то, из-за чего я забываю и о боли в истерзанном теле, и об Илье. Смотрю на Дениса в ужасе, пытаясь осознать услышанное.

Может, я ослышалась? Денис не мог сказать мне подобного. Моргаю, и прошу его:

– Повтори, пожалуйста. Я, наверное, неверно тебя поняла.

ГЛАВА 21

… - Твою мать, Саша, ты вообще меня слушаешь? – Илья сжимает мою ладонь, и я поднимаю голову.

– Слушаю, не нервничай.

Уже третий час слушаю, только иногда отключаюсь. Меня беспощадно тошнит, прилечь бы, вот только Илья пришел в себя, и потребовал меня к себе. И с упоением сходит с ума.

Он и правда двинулся, тянет из меня жилы своей истерикой.

– Пиз*ец, блть, меня убрать хотят. Этот было покушение. И в прошлый раз тоже. Дважды попасть в аварию – это не просто так! – муж трясет мою ладонь, которая уже начинает неметь.

– Илья, это Россия. Здесь вероятность умереть на дороге выше, чем от белой горячки или от рака. Прекрати, - морщусь, пытаясь вырвать ладонь из захвата мужа. – И да, ты дважды попал в аварию, и дважды выжил.

– Ни хрена ты не понимаешь. Баба, что с тебя взять. Меня слушай, - рявкнул Илья. – Это явное покушение было. И чертов сосунок к этому руку приложил.

– О ком ты?

Глаза закрываются. Я не хочу спать, у меня даже ничего не болит – обезболивающие делают свое дело. Но заторможенность и тошнота из-за сотрясения, а также нервы – это тот еще коктейль. Я не хочу послать Илью к черту, я хочу достать из-под его головы подушку, и банально придушить. Чтобы он заткнулся, и отпустил меня.

– О Соболеве. Это его рук дело! Я же, блть, специально его взял. Или, - Илья издал нервный, высокий смешок, - ты думала, что я из-за великой ревности решил твоего бывшего рядом держать? Все ради своей женушки? Так нет. Врага нужно держать близко, но со всеми этими гребаными проблемами я протупил. И Соболев чуть меня не убил.

– Илья, он за рулем сидел, очнись. Он на самоубийцу не похож: убить тебя, убив и себя заодно.

– Он отбитый, хрен знает, что у него в башке! – спорит муж.

Илья абсолютно точно не в себе. Да, его накачали лекарствами, и, возможно, некоторые из них убойнее наркоты, но не до такой же степени?! А что, если сейчас Илья накрутит себя до такой степени, что просто прикажет увезти Дениса куда подальше, и грохнуть?

«Сама бы убила, - прикрываю глаза, злясь на обоих. – И Илью, и Дениса. Дениса даже с большим удовольствием. Сукин сын!»

В ушах до сих пор звучит то, что он сказал мне в карете скорой помощи:

– Этого ребенка ты рожать не будешь. Нужно от него избавиться.

– Эй, ау, блть, ты меня слушаешь вообще? – крикнул Илья, и я кивнула.

– Слушаю.

– Сейчас юрист приедет, подпишешь кое-что.

– Что именно? – встревожилась я еще больше. – Илья, ты сейчас не в самом хорошем состоянии, чтобы принимать решения. Я… я не стану ничего подписывать…

– Станешь. Подпишешь как миленькая. О тебе, дура, беспокоюсь, - муж застонал, и я понадеялась, что он, наконец, замолчит.