Голос и воск. Звучащая художественная речь в России в 1900–1930-е годы. Поэзия, звукозапись, перформанс
Шрифт:
К этому можно добавить – все голос, все тело, все со-присутствие поэта и зрителей в зале, подчеркнутое в его собственном случае созданием картины на глазах у зрителей как перформативного жеста. Грим, эксцентричные наряды, нерегламентированный диалог, разворачивающийся между исполнителями и зрителями, спонтанные действия и т. д. служили средствами для создания перформативности на сцене и в зале, перед которым выступали футуристы. Это отношение к тексту объединяло Маяковского, Василия Каменского, Алексея Крученых и остальных поэтов-футуристов с Мейерхольдом, Николаем Евреиновым и другими режиссерами, переосмыслявшими в те годы отношения литературы и театра в пользу театральности 63 .
63
О влиянии идей Н. Евреинова, в частности, теории монодрамы, на В. Маяковского периода работы над «Владимиром Маяковским. Трагедией» см.: Харджиев Н. И. Заметки о Маяковском // Vladimir Majakovskij: Memoirs and Essays Acta Universitatis Stockholmiensis: Stockholm studies in Russian literature / Ed. B. Jangfeldt, N. A. Nilsson. Stockholm: Almquist & Wiksell International, 1975. P. 86–107. Об отношениях В. Каменского и Н. Евреинова см.: Никольская Т. «Фантастический город»: Русская культурная жизнь в Тбилиси (1917–1921). М.: Пятая страна, 2000. С. 165–172.
Дефицит бумаги в России был одной из причин роста числа выступлений поэтов в пореволюционные годы. «Появились стихи, – писал Маяковский, – которые никто не печатал, потому что не было бумаги, <…> связь с читателем через книгу стала связью голосовой, лилась через эстраду» 64 .
64
Маяковский. Расширение словесной базы. С. 163.
65
Подробнее о выступлениях поэтов на эстраде см.: Муравьев В. Б. В Политехническом «Вечер новой поэзии»: стихи участников поэтических вечеров в Политехническом, 1917–1923: Статьи, манифесты, воспоминания. М.: Моск. рабочий, 1987; Арго А. М. Звучит слово… Очерки и воспоминания. М.: Дет. литература, 1968.
66
О феномене «поэзии для слуха» см.: Гаспаров М. Очерки истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М.: Наука, 1984. С. 237–239. Кроме итальянских футуристов, многочисленные эксперименты как со звукоподражанием, так и с поэзией для слуха проводились в Германии. В этой связи характерна фигура немецкого поэта и художника Курта Швиттерса, так же, как и Маяковский, высоко оценившего радио как средство общения поэта со слушателями. В 1925 году Швиттерс записал в студии пластинку с авторским чтением раннего варианта поэмы «Соната в празвуках».
67
См.: «Музыкальный (тактометрический, метротонический или декламационный) подход к стиху отражал реальную поэтическую практику того времени» (Обатнин Г. О «ритмическом жесте» // От слов к телу: Сб. статей к 60-летию Ю. Цивьяна. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 246).
68
Винокур Г. Маяковский – новатор языка. М.: Сов. писатель, 1943. С. 111–134.
69
Эйхенбаум Б. О чтении стихов.
…заклинаю вас, читатель: слушайте живых поэтов – не читайте мертвых, и живых не читайте: печатное слово – гибель для поэзии. Я готов бы не курсивом давать цитаты: граммофонную пластинку приложить к каждой книге, начитанную самими авторами, – только бы дошла до вас красота живого слова! 70
Еще одним проявлением этой установки стали указания, как нужно читать стихи, которые давали сами авторы. Одним из примеров этого служит «Техническая инструкция», сопровождавшая цикл текстов Алексея Гастева «Пачка ордеров» 71 . В ней кратко описывалась интонация, с точки зрения автора, наиболее соответствующая их содержанию, и предлагалось введение второго чтеца, читающего текст одного из ордеров в паузах между остальными ордерами, исполняемыми первым чтецом.
70
Авраамов А. Воплощение. Есенин–Мариенгоф. М.: Имажинисты, 1921. С. 20.
71
Гастев А. Поэзия рабочего удара. М.: Худож. лит., 1971. С. 215.
«Прозы для нас не существует»
Расцвет камерной декламации (в значении чтецкого искусства) в 1920-е годы в России был прямым следствием процесса эмансипации художественного чтения от театра, который отчетливо обозначился на рубеже веков. В свою очередь, спектакли и выступления Владимира Яхонтова служили образцом для новой школы чтецов, вызывали огромный интерес у публики и исследователей, включая формалистов и бывших сотрудников к тому времени уже закрывшегося Института живого слова 72 . И если чтецкое искусство стало сферой, где влияние авторской поэтической декламации было наиболее ощутимым, то в работах Яхонтова 1920-х и начала 1930-х, располагавшихся в серой зоне между театром и чтецкой эстрадой, это влияние находило самое непосредственное и полное отражение.
72
В 1927 году Яхонтов выступал со своим спектаклем «Петербург» в Государственном институте истории искусств. Отзыв В. В. Виноградова, в те годы сотрудника словесного отдела ГИИИ, см. в: Видгоф Л. «Движется в слове, как в пространстве». Владимир Яхонтов // Видгоф Л. Мандельштам и… Архивные материалы. Статьи для энциклопедии. Работы о стихах и прозе Мандельштама. М.: Новый хронограф, 2018. С. 131.
Владимир Яхонтов начинал как актер на рубеже 1910–1920-х годов. Ученик двух сильнейших театральных школ (вначале Художественного театра, затем вахтанговской Третьей студии), свой первый моноспектакль он поставил в 1924 году, на тот момент все еще оставаясь актером Театра им. Мейерхольда. Однако свой путь он искал в стороне от театра, даже крайне левого. Объединив литературную, исполнительскую и отчасти режиссерскую функции, в начале самостоятельной работы он занял уникальную нишу на стыке политического театра, агитационной самодеятельности и поэтической эстрады 1920–1930-х годов. Пик его работы пришелся на вторую половину 1920-х и первую половину 1930-х: в 1927 году им вместе с режиссером С. И. Владимирским, Е. Поповой и несколькими другими участниками был основан «театр одного актера» «Современник», работавший до 1935 года 73 .
73
Об истории создания театра, название которого отсылало к основанному А. Пушкиным журналу, см.: Крымова Н. Владимир Яхонтов. М.: Искусство, 1978. С. 172–197.
Одними из первых на сольные программы Яхонтова, созданные им еще до открытия «Современника», откликнулись идеологи ленинградского самодеятельного театра, относившиеся к крайне левому крылу театрального фронта. Именно они сразу и безоговорочно приняли как новый жанр лито-монтажа, в котором работал Яхонтов, так и манеру выступления молодого актера. Автором предисловия к изданному в 1926 году лито-монтажу Яхонтова «Ленин» был Адриан Пиотровский, критик, в те годы горячо поддерживавший ленинградский самодеятельный театр 74 . Один из главных идеологов петроградской рабочей самодеятельности, сооснователь Красного театра Григорий Авлов осенью 1925 года (вскоре после знакомства с работой Яхонтова в кабинете Политпросвета, куда актер пришел в поисках поддержки своих самостоятельных работ) выступил с несколькими статьями в поддержку актера. Он писал:
74
См.: Пиотровский А. Предисловие // Яхонтов В. Ленин. Художественный доклад. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926. С. 3–6.
Не
Мастерство передачи играет здесь, конечно, огромную роль.
Яхонтов не обставляет свое выступление никакой торжественностью и пышностью. В нем ничего нет от дурного актерского тона 75 .
«Инсценировщиками» называли тех, кто работал в жанре инсценировок, предполагавшем постановку произведений, в основе которых лежали недраматические тексты. В отдельных случаях инсценировки создавались на основе личных воспоминаний, но чаще в качестве материала привлекались поэтические тексты, включая лирическую поэзию, прозу, исторические документы и литературные воспоминания. Этот жанр вызывал особенный интерес у тех, кто, как Гр. Авлов, видел будущее театра в развитии самодеятельности и отказе от профессионализации исполнителей. По замечанию Пиотровского, в лито-монтаже «Ленин» Яхонтов дал образец этого жанра, подходящий для репертуаров коллективных хоров в рабочих клубах 76 . В декабрьском номере (№ 50) «Рабочего и театра» за тот же год, в статье «Самодеятельный театр», поэт-«заумник», на тот момент режиссер Красного театра Игорь Терентьев предрекал гибель традиционным формам драматургии, приветствуя появление Яхонтова и его лито-монтажей 77 . Чуть позже Яхонтова поддержит Мейерхольд, предложив чтецу поставить монтаж «1905 год» на сцене ГосТИМа. Это признание режиссеров, чрезвычайно внимательных к речевой стороне спектаклей, красноречиво, как и одобрение сценических работ Яхонтова Осипом Мандельштамом. Первые яхонтовские лито-монтажи свидетельствуют о наличии у него литературных амбиций. Одновременно он начинает искать новые принципы декламации, как и многие другие в те годы, ставя под сомнение достоинства актерской манеры исполнения стихов. Фрагменты из стихотворных произведений Маяковского, Пушкина, Блока были включены в первые же его композиции и лито-монтажи «Октябрь», «Ленин», «Пушкин». В спектакле «Петербург» звучали, в частности, фрагменты «Медного всадника» 78 . Из ряда прижизненных статей актера, а также посмертных воспоминаний, подготовленных к печати супругой Яхонтова режиссером Еликонидой (Лилей) Поповой, становится ясным то исключительное место, которое авторское чтение оказывало на метод исполнителя 79 .
75
Авлов Г. Вечер Влад. Яхонтова // Жизнь искусства. 1925. № 36. С. 8–9. См. также: Авлов Г. Лито-монтаж к Октябрю // Рабочий и театр. 1925. № 38. С. 11.
76
Пиотровский А. Предисловие. С. 4–5.
77
См.: Терентьев И. Самодеятельный театр // Терентьев И. Собрание сочинений. Bologna: S. Francesco, 1988. P. 297–299.
78
Я не включаю в этот список самый первый лито-монтаж «На смерть Ленина», созданный Яхонтовым и Поповой в Грозном летом 1924 года. Несмотря на встречающиеся в различных источниках указания о наличии в нем стихов (чередовавшихся, в частности, с выдержками из газетных статей), установить, какие именно поэтические тексты были в него включены, мне не удалось.
79
См. воспоминания о ранних (1919–1921) выступлениях: «…я читал его [Маяковского] стихи везде, где я находил аудиторию: в агитпоездах, агитпунктах, клубах. <…> Теоретические накопления мои были тогда невелики. Стихи Маяковского слушали, затаив дыхание. Читал же я их, подражая авторскому чтению» (Яхонтов В. Театр одного актера. М.: Искусство, 1958. С. 95–96). Ср. с воспоминаниями чтеца Георгия Артоболевского, начавшего выступать на эстраде несколькими годами позже Яхонтова: «Эти ранние устремления получили свое закрепление, когда я познакомился, уже студентом, с поэзией Маяковского. Именно Маяковскому я обязан тем, что органическая потребность исполнять стихи вслух, воспитанная с детских лет преимущественно на поэзии Пушкина, сделалась моей профессией. Когда я прочел впервые стихи Маяковского и почувствовал через их строчки живой голос большого человека близкой мне эпохи, – мне захотелось воспроизвести этот голос, который действительно звучал для меня с печатной страницы. Мне захотелось стать „голосом литературы“» ([Артоболевский Г. В.] Георгий Владимирович Артоболевский // О мастерстве художественного слова. Временник секции мастеров художественного слова Ленинградского отделения Всероссийского театрального общества. Вып. 1. Л.: Ленинградское отд. ВТО, 1938. С. 30).
Хотя отличия в манере чтения стихов Яхонтовым от актерского чтения были отмечены уже в первых его сольных выступлениях с лито-монтажами, с особой остротой конфликт между актерским и авторским чтением стихов для Яхонтова обнажится в тот момент, когда летом 1927 года вместе с Е. Поповой он приступит к работе над «Евгением Онегиным»:
– Как читать стихи? – все чаще и чаще спрашивал Яхонтов, вернувшись из Ленинграда <…> Первые жаркие дни. Цветы на улицах и опустевшая, покинутая Москва по вечерам.
Яхонтов продолжал быть настойчивым, неугомонным, неотвязным.
– Тебе не кажется, что многие актеры превращают стихи в прозу?..
И через некоторое время:
– Но… возьмем поэтов.
Читает вслух на память Сельвинского, Багрицкого, Светлова. Читает вслед Пушкина, в характерной манере авторского чтения.
– Ну, как тебе кажется, так можно читать Пушкина?
Публика не устанет?
Нота, нота одна… говорит он с досадой. Напев…
Нет, решает он, публика устанет. Не будет слушать.
Но зато это стихи…
Слышно внятно, что стихи… Как же быть?..
Вот, Маяковский, предположим… впрочем, он не в счет. Он особо, у него все получается.
Читает Маяковского, показывает, как у него все получается.
– А все-таки слушать поэтов очень интересно. Самых неумеющих читать. Есть какой-то секрет в их чтении…
Интересно было бы послушать, как читал сам Пушкин. Смотрит в потолок.
– Арап… с голубыми глазами… 80
80
РГАЛИ. Ф. 2440. Оп. 1. Ед. хр. 64. Л. 104–105. В переработанном и дополненном виде фрагмент вошел в: Яхонтов В. Театр одного актера. С. 330–331.
В 1936 году в своей лекции для актеров ГосТИМа, приуроченной к работе над пушкинским «Борисом Годуновым», Пяст останавливался на генезисе новой школы ритмического исполнения стиха, к которой, по его мнению, относились чтецы Антон Шварц, Георгий Артоболевский, Яхонтов и другие.
…вот декламаторы, это новейшая школа солистов, которые в последнее время получили всеобщее признание и которые повсюду принимаются. <…> Декламация новейшей формации вся сплошь относится к музыкальной школе, которая, главным образом, возникла в Ленинграде. Но Яхонтов москвич, который, однако, свою старую манеру оставил и перешел целиком в музыкальную школу чтения 81 .
81
РГАЛИ. Ф. 1476. Оп. 1. Ед. хр. 782. Л. 27–28.
Описанная Пястом тенденция требует уточнений. Звукоподражания (например, протяжным пароходным гудкам в чтении «Разговора на одесском рейде десантных судов: „Советского Дагестана“ и „Красной Абхазии“» 82 ), пластическая игра, ударения чрезвычайной силы в некоторых местах стиха или такие же чрезвычайные смены темпа чтения (вроде сильного замедления темпа и динамики, cascando, которое можно услышать в сохранившейся звукозаписи чтения поэмы «Владимир Ильич Ленин», во фрагменте «Если бы выставить в музее…» 83 ) и тому подобные случаи едва ли вписывались в модель «мелодического» ритмического чтения, которую пропагандировал с начала 1920-х годов Владимир Пяст 84 .
82
См. пластинку «Читает Владимир Яхонтов» (Мелодия, 1977): http://www.staroeradio.ru/audio/9690.
83
Там же.
84
Возможно, впрочем, что суждения Пяста о чтении Яхонтова основаны на воспоминаниях, относящихся к 1920-м годам. После ареста в 1930 году возможность вернуться в Москву у Пяста появилась только в 1936 году. См.: Тименчик Р. Рыцарь-несчастье // Пяст В. Встречи. С. 20.