Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е - начало 1930-х годов
Шрифт:
Не подлежит сомнению, что не только вышеуказанные, но и многие другие документы сборника «Дело митрополита Сергия» написаны Новоселовым. В его следственном деле хранится «постановление о предъявлении обвинения» от 9 апреля 1929 г., где говорится, что «он являлся руководителем антисоветских церковников, ведущим их к переходу на нелегальное положение, распространявшим своеобразные циркуляры идеологического антисоветского характера с призывом к “мученичеству” и т. д.» [457] . Сотрудники ОГПУ считали, что Новоселовым написано около 20 «“циркуляров”, рекомендующих церковникам ту или иную тактику» [458] .
457
ЦА ФСБ РФ. Д. Р-41328. Л. 7.
458
Там же. Л. 11 об.
М. А. Новоселов был арестован 23 марта 1929 г. Документов, датированных позднее этой даты, в сборнике нет, что, по-видимому, говорит о том, что с арестом мученика Михаила Новоселова комплектование сборника прекратилось [459] .
Наталия
459
О судьбе архива Новоселова интересные сведения содержатся в воспоминаниях А. А. Тахо-Годи. Она рассказывает, что бумаги М. А. Новоселова, «целый церковный архив», взяла на хранение Валентина Михайловна Лосева. Этот поступок Валентины Михайловны стал роковым и для нее, и для судьбы ее приятельницы Елизаветы Федоровны Ушаковой. Она была приговорена к трем годам ссылки в Казахстан.
460
ЦА ФСБ РФ. Д. Н-7377. Т. 11. Л. 268.
Следователи, ведшие «Дело “Истинно-Православной Церкви”», приложили большие усилия, чтобы выявить контакты с заграницей подозреваемых лиц. В обвинительном заключении по данному делу целая глава посвящена этой теме. Чекисты упоминают имена двух лиц, которые могли быть замешаны в этом деле: биолога Марковича и некоего «астронома». В своих показаниях Н. Н. Андреева назвала его «Бернстрем»:
«Относительно Бернстрема, иностранца, могу дополнительно сообщить следующее: муж сказал мне, что этот иностранец знает Новоселова. Кроме того, священник сообщил мне, что бумаги, которые Бернстрем сверял с моим мужем и предназначенные для отправки за границу, туда не попали, как он ему, Советову, сообщил» [461] .
461
Там же.
В обвинительном заключении приводится другой вариант фамилии – Бретстед. Там говорится: «…Новоселов и бывший офицер, поп Измаил Сверчков (участник церковно-политического центра), направили в Ленинград к участникам ленинградского церковно-административного центра иностранного подданного Михаила Бретстеда, астронома, с целью получения подробной информации об организации для передачи за границу. Бретстед был в Ленинграде у участников организации: бывш[его] кавалерийского офицера, попа Советова и у попа Боголюбова. Кроме того, он три раза был у попа Андреева Федора и у его жены Андреевой Наталии Николаевны. У всех перечисленных лиц Бретстед просил сведения об организации и предлагал наладить связь с зарубежными контрреволюционными организациями через дипломатические миссии».
В книге А. А. Тахо-Годи «Лосев» проливается свет на эти события. Она пишет: «В допросе Н. Н. Андреевой появился и некий, судя по костюму, иностранец по фамилии Бернстрем, который приезжал к Андреевым от Новоселова, и ему были якобы переданы бумаги для информации за границу, но, видимо, туда не успели попасть (15/IV– 1931, л. 267). Этот загадочный иностранец, как я обнаружила, носит другую фамилию, и вовсе он не иностранец, это общий знакомый В. Д. Пришвиной и Олега Поля. Зовут его М. М. Бренстед» [462] .
462
Тахо-Годи А. А. Лосев. М., 2007. С. 151.
Священник Александр Советов на допросе 9 декабря 1930 г. говорил: «Относительно связей нашей организации с заграницей у меня нет сколько-нибудь связного представления. Но один случай мне хорошо запомнился. В один из будних дней в церкви Воскресения на крови к священнику Сергию Боголюбову обратился средних лет (лет 30–35) человек, блондин, среднего роста, скорее полный, назвавшийся духовным сыном отца Измаила, московского священника; он заявил, что, будучи заграничным подданным, предлагает свои услуги по части каких-либо сообщений или отвоза документов, что он может сделать через консульство или через миссию (Норвежскую или Датскую). Боголюбов направил его ко мне. Я сказал ему, что у нас ничего особенного нет для передачи. Я говорил с Натальей Николаевной Андреевой относительно этого случая. Откровенно говоря, я боялся, что это – агент ГПУ. Она меня успокаивала, рассказав, что у мужа ее, Федора Андреева, был действительно знакомый иностранец, духовный сын священника Измаила; священник Измаил нашей же организации, но в Москве. Этот иностранец или его родственник, по ее словам, служил в Пулковской Обсерватории» [463] .
463
ЦА ФСБ РФ. Д. Н-7377. Т. 11. Л. 389.
Для органов власти не было преступления опаснее, чем передача за границу материалов о репрессиях в Советском Союзе. Это всегда расценивалось как шпионаж. Священник Анатолий Жураковский, обвиненный за передачу сведений о положении Церкви за границу, получил по этому делу десять лет ИТЛ. Передача за границу документов о Русской Церкви, где имелись сведения о преследованиях, несомненно, была очень смелым поступком.
Кем же был упомянутый А. А. Тахо-Годи Бренстед, решившийся на этот подвиг? Прежде всего отметим, что его настоящая фамилия была Брендстед.
Письмо Михаила Михайловича Брендстеда к Н. А. Бердяеву, обнаруженное автором в фонде Н. А. Бердяева в Государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) в Москве, дало ответ на вопрос о личности «астронома» и пересылке документов за границу. Это письмо приводится полностью.
«Париж 21 июля 1930 года.
Глубокоуважаемый Николай Александрович!
Я приехал на этих днях из Москвы, где провел около 8 лет после трехлетнего пребывания в эмиграции и добровольного возвращения в Россию. Мне удалось выехать из СССР с семьей, как датскому подданному, хотя по образованию (Петрогр[адский] университет) и воспитанию, по духу своих интересов я русский, принявший православие по убеждению уже в зрелом возрасте.
Меня Вы не знаете, хотя я уже 15 лет, с 25-летнего возраста, считаю себя Вашим учеником и последователем многих Ваших идей и очень давно мечтаю с Вами познакомиться.
В Москве мне пришлось вращаться главным образом в религиозно-философских кругах интеллигенции, при этом преимущественно среди православных церковников. Я привез Вам множество горячих приветов, в частности Вашего племянника Глеба Сергеевича, затем от моих больших друзей – Александра Сергеевича Глинки, его супруги Ольги Федоровны и Михаила Ивановича Сизова, от Валент[ина] Ал[ександровича] Тернавцева и Георг[ия] Ив[ановича] Чулкова. За эти годы я был особенно близок к Мих[аилу] Александровичу Новоселову, получившему пострижение в эпископский [464] сан, ныне томящемуся в одиночке Ярославской тюрьмы. Через Дедушку, как мы его называли, мне приходилось встречаться с отцом Федором Андреевым, профессором, академиком, умершим в 1929 г. после тюрьмы в Ленинграде. Равным образом приходилось встречаться у Лосевых (позже арестованных) и с Григорием Алексеевичем Рачинским, еще здравствующим и довольно бодрым, а также и с Андреем Белым. Мне приходилось работать на церковном поприще и с отцом Валентином Свенцицкимдо его ссылки, с отцом Сергием Мечевым и с отцом Сергием Голощаповым, ныне находящимся в ссылке и тяжко болеющим. Все три имени Вам, конечно, знакомы, обо всех их я могу кое-что рассказать.
Мне удалось перебросить сюда за границу дипломатической вализой [465] довольно значительное количество рукописей (более 100 печ[атных] листов) моих друзей, гл[авным] образ[ом] из той области, в которой мне самому приходилось работать как автору, именно из области философии истории. Кроме того, я привез тем же путем большой сборник документов (до 250 лл.), характеризующих весь наш церковный раскол внутри Тихоновской церкви, в частности, переписку Митрополита Сергия с Митрополитом Кириллом. Эти документы мне лично удалось собрать в течение ряда лет под руководством Михаила Александровича, стоявшего во главе движения против митр[ополита] Сергия. Затем весь сборник был тщательно проредактирован покойным отцом Федором (Андреевым), бывшим главным советником и помощником у епископа Димитрия.
Весь этот сборник, если разрешите, я передам в Ваше распоряжение. Я знаю Вашу позицию в этом вопросе (Ваша статья по этому поводу ходила в Москве по рукам [466] ), хотя мы с Вами в этом вопросе расходимся, тем не менее и передаю именно Вам, как своему учителю.
Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы назначили мне время для встречи или, быть может, Вы найдете интересным устроить рассказ мой про Россию в интимном кругу друзей Церкви, на что я охотно выражаю свою готовность.
Простите меня, пожалуйста, за беспокойство.
Преданный Вам
464
Так в тексте.
465
Вализа (от фр. valise postale – почтовый мешок) – почтовый мешок (сумка, пакет, конверт) дипломатического (консульского) курьера, пользующийся неприкосновенностью.
466
Имеется в виду статья Н. А. Бердяева «Вопль Русской Церкви» (Последние новости. 1927. 13 сент.).
467
РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Д. 357. Л. 1–1 об.
В письме, несомненно, идет речь именно о сборнике «Дело митрополита Сергия». Это доказывается тем, что в следующем своем письме к Н. А. Бердяеву М. М. Брендстед спрашивает: «Удалось ли Вам прочесть все “Дело митрополита Сергия”?» [468]
Ясно, что, почитатель известного философа, Брендстед самолично включил в сборник его статью «Вопль Русской Церкви», несмотря на то что статья противоречила идейному направлению документов сборника.
В письме М. М. Брендстеда к Н. А. Бердяеву упоминается переписка митрополита Кирилла с митрополитом Сергием как включенная в сборник, однако хронология сборника заканчивается письмом митрополита Кирилла к своим единомышленникам от 7 февраля 1929 г., в то время как знаменитая переписка относится к более позднему периоду (с весны 1929 г.). Эти документы обнаруживаются в деле № 13 фонда митрополита Евлогия (Георгиевского) (Р-5919). Это письмо митрополита Кирилла митрополиту Сергию от 15 мая 1929 г. (рукописная копия); ответ митрополита Сергия митрополиту Кириллу от 18 сентября 1929 г. (машинописная копия); отзыв митрополита Кирилла на письмо митрополита Сергия от 12 ноября 1929 г. (машинописная копия); письмо митрополита Сергия митрополиту Кириллу от 2 января 1930 г. (машинописная копия). Документы имеют карандашную пагинацию, начинающуюся со страницы 454, в то время как сборник заканчивается страницей 453. Эти четыре письма отличаются внешним видом от всего сборника – рукопись, синяя лента машинки (или копировальной бумаги) наводят на мысль, что эти документы не подверглись общей перепечатке, а были наспех захвачены Брендстедом с собой перед поездкой. Нет этих документов во втором экземпляре сборника, изъятом ОГПУ.
468
РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Д. 357. Л. 3.
В письме содержится сообщение, что М. А. Новоселов был епископом. Оно может расцениваться как аргумент в подтверждение распространенной версии относительно епископской хиротонии М. А. Новоселова, до сих пор эта версия не имела документальных подтверждений.
Бердяев примерно с 1909 г. недолгое время входил в кружок Новоселова. Позднее он вспоминал: «Он производил впечатление монаха в тайном постриге» [469] . Сведения о епископстве Бердяев не распространял и, насколько нам известно, не комментировал.
469
Бердяев Н. А. Самопознание. Париж, 1949. С. 200.