Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах
Шрифт:
Звучали ноты самолюбивого лихачества:
«Я нигде не встретил дамы, Той, чьи взоры непреклонны» [299] .Звучали даже ноты пренебреженья:
«Лучшая девушка дать не может Больше того, что есть у нее» [300] .Но достойно внимания — основное, вершинное:
«Я твердо, я так сладко знаю, С искусством иноков знаком. Что лик жены подобен раю, Обетованному Творцом» [301] .299
Гумилев Н. С. «Он поклялся в строгом храме…» Стихотворение из сборника Н. С. Гумилева «Жемчуга» (М., 1910). — Впервые опубл.: Сатирикон. 1910. № 19.
300
Гумилев Н. С. Путешествие в Китай. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Жемчуга. М., 1910.
301
Гумилев Н. С. Андрей Рублев.
Любовь пронзает душу «Синими светами рая» [302] , он говорит о ней: «Ты мне осталась одна» [303] .
Он говорит:
«Мир — лишь луч от лика друга, Все иное — тень его!» [304]В каждой любви — поиски потерянного себя и связей с высшими сферами.
«С тобою, лишь с тобой одной, Рыжеволосой, белоснежной, Я был на миг самим собой» [305] .302
Гумилев Н. С. Канцона первая. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Костер. Пг., 1918.
Пересказанная мемуаристкой строфа из стихотворения такова:
Только любовь мне осталась, струной Ангельской арфы взывая, Душу пронзая, как тонкой иглой, Синими светами рая.303
Там же.
304
Гумилев Н. С. Пьяный дервиш. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Огненный столп. Пг., 1921.
305
Гумилев Н. С. «Нет, ничего не изменилось…» Стихотворение (1920). — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Стихотворения. Посмертный сборник. Пг., 1922.
Цитируемая строфа стихотворения без искажений такова:
Знай, друг мой гордый, друг мой нежный. С тобою, лишь с тобой одной, Рыжеволосой, белоснежной, Я стал на миг самим собой.Он — неустрашимый — чувствовал себя беспомощным: «Перед страшной женской красотой» [306] .
Он только раз произнес слово «страшная».
Поиски себя, трудность разобраться в себе — одна из насущных тем поэзии Гумилева. Сколько образов в нем сидело, и не все были желательными.
«Когда же Я буду снова я — Простой индиец, задремавший В священный вечер у ручья» [307] .306
Гумилев Н. С. В Бретани. Стихотворение, не вошедшее в сборники (1917). — Гумилев Н. С. Стихи. Письма о русской поэзии. М., 1990.
307
Гумилев Н. С. Прапамять. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Костер. Пг., 1918.
Две первые строки без искажений таковы:
Когда же наконец, восставши От сна, я буду снова я.О тоскующем одиночестве Гумилева, несмотря на многочисленных поклонников, говорил Алексей Толстой, говорили все, говорил он сам:
«О моей великой тоске, в моей великой пустыне» [308] .
«И никогда не звал мужчину братом» [309] .
Я хочу только вспомнить, что у него был друг Владимир Эльснер [310] , поэт одной книги стихов, канувшей в бездну забытья [311] . Стихи умные, хорошо написанные, приятного тембра. Помню одно: поэт говорит о какой-то жизненной ситуации:
308
Гумилев Н. С. «К ***» Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Стихотворения. Посмертный сборник. Пп, 1922.
Цитируемые строки стихотворения без искажений таковы:
Я клянусь тебе теми снами, Что я вижу теперь каждой ночью, И моей великой тоскою О тебе в великой пустыне.309
Гумилев Н. С. Дон Жуан. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Жемчуга. М., 1910.
310
Владимир Юрьевич Эльснер (1886–1964) — поэт.
311
Речь идет о поэтическом сборнике В. Ю. Эльснера «Выбор Париса». Первая книга стихов (М., 1913).
Для полноты образа Н. С. необходимо помянуть его пристрастие к сильным хищникам:
«Парнас фауной австралийской Брэм-Гумилев ты населил. Что вижу? Грязный крокодил Мутит источник касталийский, И на пифийскую дыру Вещать влезает кенгуру» [312] .Думается, пристрастие выросло из переплетенных корней. Любовь сильного к сильному, завоевательный интерес с ним сопоставиться. Любованье красотой хищников: «Меха пантер — мне нравились их пятна» [313] . Сочувствие тоске их пленения — и человеком, и условиями дикого существованья. И — наиболее сложное — провиденье переходных форм звериного бытия. Так, в последнем сборнике рисуется тигр — пьяный гусар — воинствующий ангел. Так:
312
Поэтесса М. М. Шкапская приписывает авторство этой пародии на Н. С. Гумилева Вяч. Иванову, ссылаясь на рассказ Вл. Пяста. (См.: РГАЛИ, ф. 2182, on. 1, ед. хр. 140, л. 54 об.)
Последняя строка пародии, записанной в альбоме М. М. Шкапской, такова:
Вещать садится кенгуру (Там же).
313
Гумилев Н. С. Пятистопные ямбы. Стихотворение из сборника Н. С. Гумилева «Колчан». — Впервые опубл.: Аполлон. 1913. № 3.
Только раз упоминается о друге-собаке [315] .
Очень дорог мне в нем тайный опыт виденья ночного солнца. Опыт неизреченный, он не объясняет его, скупо сообщает:
«Наяву видевший солнце ночное» [316] .
Но без этого внутреннего события нельзя себе представить поэта.
314
Гумилев Н. С. Леопард. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Огненный столп. Пп, 1921.
Цитируемая мемуаристкой строфа без искажений такова:
Колдовством и ворожбою В тишине глухих ночей Леопард, убитый мною, Занят в комнате моей.315
Здесь трудно согласиться с мемуаристкой, поскольку подобные упоминания у Н. С. Гумилева не единичны. Например:
Косматая, рыжая, рядом Несется моя собака, Которая мне милее Даже родного брата.(Гумилев Н. С. Осень. Стихотворение из сборника Н. С. Гумилева «Костер». — Впервые опубл.: Тринадцать поэтов. Пг., 1917, без заглавия).
Дерево да рыжая собака — Вот кого он взял себе в друзья. Память, память, ты не сыщешь знака. Не уверишь мир, что то был я.(Гумилев Н. С. Память. Стихотворение из сборника Н. С. Гумилева «Огненный столп». — Впервые опубл.: Вестник литературы. 1921. № 4–5, под заголовком «Души»).
316
Гумилев Н. С. Канцона первая. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Костер. Пг., 1918.
Думается, прекрасен был в нем жест великодушной снисходительности. Не с позиций высокомерия, надменности, разумеется. Но как бы горькие сожаления об искажении, об ущербе сущего, высокая печаль о неизбежности падения.
Ему несвойственно было произносить резкие осуждения. Так, о поэте Ратгаузе, идеале бездарности, он писал: «Рыцарь нивских приложений». В «Письмах о русской поэзии» щедро, добро, гибко откликается он на разнообразные достоинства разнохарактерных поэтов [317] . Как зорко видит малейшую крупинку золота и радуется ей.
317
Даниил Максимович Ратгауз (1868–1937) — поэт, автор многочисленных сборников; в 1922 году эмигрировал. На стихи Ратгауза писали романсы: П. И. Чайковский («Снова, как прежде, один…», «Мы сидели с тобой…» и др.), А. Т. Гречанинов, Ц. А. Кюи, С. В. Рахманинов, М. И. Ипполитов-Иванов, Р. М. Глиэр. Вместе с тем поэтическое творчество Ратгауза оценивалось современниками невысоко. В. Я. Брюсов, например, назвал 2-томное издание стихов Ратгауза (СПб., 1906) «полным собранием стихотворных банальностей». (См.: Брюсов В. Я. Д. Ратгауз. Поэт банальностей. — Весы. 1906. № 5)
«Нива» (СПб., 1870–1918) — иллюстрированный, еженедельный журнал для семейного чтения, общественно-политическая жизнь освещалась в нем в «благонамеренном» духе. В 1894–1916 годах выходили «Ежемесячные литературные приложения» к журналу «Нива».
Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. Пг., 1923 (отдельное издание).
Вероятно, в данном случае имеет место ошибочное цитирование. В «Письмах о русской поэзии» Н. С. Гумилев так оценивал творчество Д. М. Ратгауза: «Есть в деревнях такие лавочники, которые умеют только писать, но не читать. Я думаю, таков и Ратгауз. Потому что иначе у него не хватило бы духу в нудно-безграмотных стихах передавать мысли и ощущения отсталых юношей на шестнадцатом году» (Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. — В кн.: Гумилев Н. С. Соч.: В 3 т. Т. 3. М., 1991, с. 56). А чуть дальше он писал о стихотворении А. А. Сидорова «Рыцарь с лебедем»: «Скучный рыцарь из нивских иллюстраций — у Алексея Сидорова такая же скучная принцесса» (там же, с. 86) и о поэзии Г. Рачинского: «Такие стихи, как у Григория Рачинского, можно встретить теперь только в мелких еженедельниках и иллюстрированных приложениях к провинциальным газетам» (там же, с. 85).
А он ли не страдал от жестоких нелепостей жизни, мрачной тупости людских мнений. Он — капризно-нервный, аристократически-изысканный:
«Какая странная нега В ранних сумерках утра» [318] , —писал он. Вот, представляется мне, его скрытый душевный фон. Героичным было само его внешнее спокойствие, самообладание. Ведь он неоднократно кончал с собой. Он постоянно играл со смертью.
Стихотворение «Душа и тело» в его предсмертном сборнике [319] — духовный храм. Он, сказавший:
318
Гумилев Н. С. «Какая странная нега…» Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Колчан. Пг.; М., 1916.
319
Гумилев Н. С. Душа и тело. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Огненный столп. Пг., 1921.
— встал во весь рост и рост исполинский. Эта, в сущности, поэма вызывает трепетный холодок при чтенье.
Отмечу начало 2-й части:
«И тело я люблю».
Т. е. даже и тело, такое стеснительное, требовательное, досадное нередко. То, которое водило его по «задворкам мира», где мы «средь теней», где «так пыльна каждая дорога, каждый куст так хочет быть сухим». Только раз вырвалось в поэзии Гумилева выражение огненной плеткой:
320
Гумилев Н. С. Слово. Стихотворение из сборника Н. С. Гумилева «Огненный столп» (Пг., 1921). — Впервые опубл.: Дракон. Альманах стихов. Вып. 1. Пг., 1921.
«Что в проклятом этом захолустье» [321] .
Я не нашла ему имени. «Николай Степанович» — это еще звучало сносно, но сокращенные имена — никуда. Фамилия «Гумилев» — стальное забрало. Во всем бесконечном разнообразии многонациональных имен — ничего подходящего. И вот в III, заключительной части, «Душа и тело», слова поразительные по значенью:
«Я тот, кто спит, и кроет глубина Его невыразимое прозванье, А Вы — Вы только слабый отсвет сна, Бегущего на дне его сознанья!» [322]321
Гумилев Н. С. Канцона вторая. Стихотворение из сборника Н. С. Гумилева «Огненный столп» (Пг., 1921). — Впервые опубл.: Вестник литературы. 1921. № 4/5.
322
Гумилев Н. С. Душа и тело. Стихотворение. — Впервые опубл.: Гумилев Н. С. Огненный столп. Пг., 1921.