Головач-3
Шрифт:
– Готов, Хорейс?
– поинтересовался "Пузо".
– Ясен пень, братец, - ответил Хорейс.
Яма была примерно два с половиной фута в глубину (а не мифические шесть, столь распространенные в преданиях). Вряд ли было необходимо копать больше двух с половиной - в такой-то чаще? Но рытье заняло вдвое больше времени, ибо на это раз они копали для двоих.
Яма походила на черный сточный колодец, вырытый в мягкой лесной почве.
Тело издало глухой стук, когда братья бросили его в могилу.
– С этого парня уже хватит, - сказал Хорейс.
– Ага. Пора баиньки.
"Пузо" подтащил к яме следующего обитателя могилы - такую же несчастную молодую блондинку. К этому времени труп был уже полностью раздет, и человек с определенными отклонениями вполне может представить себе, что было проделано с этим бледным, и все же привлекательным телом за предшествующие часы. В конце концов, это вряд ли имело какое-то значение... просто интересная догадка. Однако максимальное внимание было уделено трехдюймовому отверстию в черепе женщины, сквозь которое зловеще поблескивали бледно-розовые мозги.
"Пузо" усмехнулся.
– Да, мы эту башку до краев молофьей залили.
– Это точно, "Пузо"! Это точно! Как гласит старая поговорка, "Кому нужна "манда", если можно трахнуть в башку"?
Тело со стуком упало рядом с освежеванным наркодилером.
И снова получилась абсолютно ужасающая картина: бледное лицо женщины странным образом светилось, рот широко разинут в предсмертной гримасе.
Хорейс зачерпнул лопатой землю, но едва он собирался высыпать ее, как "Пузо" сказал:
– Погоди-ка, братец, - и встал у края могилы. Послышался звук расстегиваемой ширинки, а затем: - Ахххххх...
– Что ты делаешь?
– задал Хорейс совершенно ненужный вопрос.
– Ссу, а на что это похоже?
Блестящий поток мочи низвергался на лицо блондинки. Ее напуганное выражение словно реагировало на него и по вполне понятным причинам казалось еще более напуганным. "Пузо" усмехнулся.
– Нужно вылить старое пиво и освободить место для нового!
– Он перенаправил струю с лица женщины на груди (одна из которых была плоской, а другая гордо торчала вверх), затем на лобок. Через несколько мгновений труп блестел, будто смазанный маслом. Наконец, "Пузо" направил свой, казалось бы, нескончаемый поток мочи снова на лицо женщины, целясь ей в рот.
– И я не смог придумать лучшего места, куда поссать, кроме как в хлебальник этой наркошлюхи.
Хорейс самозабвенно наблюдал за процессом.
– А что, забавно получается.
"Пузо" посмотрел на него.
– Хочешь сказать, что ты никогда раньше не ссал на мертвую девку? Блин, братец, тебе нужно почаще выходить из дома. Вставай сюда!
Хорейс замешкался, пожал плечами, затем подошел, чтобы последовать примеру брата. Не было никаких причин отклонять приглашение. Зрелище получилось прелюбопытное: посреди леса в разинутый рот голой одногрудой мертвячки мочились два огромных, абсолютно одинаковых мужика.
Вскоре они оба застегнули ширинки, закидали могилу землей и обменялись "петюнями".
– Работа на одну ночь, - заметил Хорейс.
– Это точно, братец, - отозвался "Пузо".
– Жалко, однако, что я не додумался наполнить сиську этой шлюхи, чтобы снова была, как раньше.
– Черт, "Пузо", нужно было раньше говорить. Зуб даю, мы могли бы надуть эту штуковину до размеров арбуза! Булькала бы, как водяной пузырь.
– Ага, только сейчас у нас будет булькать кое-что поважнее - время пить "Миллер"!
Оба гиганта с улюлюканьем побрели прочь. Но они даже не догадывались, что через несколько минут после их ухода из-за кустов появится фигура. Это был маленький тщедушный мужичок с длинными, спутанными волосами, небритым лицом, и без левой мочки уха.
Он замер у подножия могилы и прислушался.
Наконец, удаляющиеся шаги братьев стихли, и раздался двойной стук закрывающихся автомобильных дверей. Завелся двигатель, а затем его шум растворился вдали.
Теперь все спокойно,– подумал тщедушный человечек.
Он опустился на колени и принялся рыть голыми руками землю. Процесс был несложным, поскольку братья даже не утрамбовали землю, когда зарыли могилу. Так что много времени это не заняло...
– Черт, - пробормотал мужичок.
– Так и знал!
Могила оказалась совсем неглубокая. Он расчистил труп блондинки до пояса, затем приподнял тело, с явным намерением осмотреть голову.
Грязными руками смахнул с черепа образованную землей и мочой жижу, обнажив трехдюймовое отверстие.
– Так и знал, - снова пробормотал он себе под нос.
– Еще один "головач". Удостоверившись, мужичок расстегнул штаны и...
Ну, что он стал делать потом, нет нужды описывать.
***
Закусочная заслуживала одного определения - "тошниловка". Столы в стиле 50-ых годов (похоже, это не намеренное напоминание о прошлом, скорее, у них просто не было других), высокая стойка, и доносящиеся с кухни голоса спорящих поваров. Между столами курсировали дородные официантки с убранными в пучок волосами и чрезмерным макияжем на лицах. Оги и Кларк безропотно сидели у окна, в одной из кабинок, обшитой дешевой ярко-красной обивкой. Брайс отлучился в туалет.
– Что с твоим братцем?
– спросил Кларк.
– У него какой-то напряженный вид. Все еще страдает из-за Марси? Прошло ведь уже немало времени.
Оги изучал фальшивый мозаичный рисунок на столешнице.
– Марси не просто бросила его, эта сучка его еще и подставила. Причем, жестко.
– Что ты имеешь в виду? Как подставила?
Оги кивнул.
– Марси ушла от него сразу после того, как он потерял бюджет "Брайсона". А это полмиллиона в год. Я всегда ему говорил, что она - "разводящая". Теперь он получил жесткий урок.