Голубой Лабиринт
Шрифт:
Марго постучала.
– Доктор Йоргенсен? – обратилась она.
Его голова повернулась, и пара выбеленных голубых глаз посмотрела на посетительницу. Он не произнес ни слова, но в его взгляде Марго прочла одно сплошное раздражение.
– Извините, что побеспокоила вас.
Извинения были встречены неразборчивым бормотанием. Поскольку приглашения войти не последовало, Марго вошла без него.
– Я Марго Грин, - представилась она, протягивая свою руку. – И я работаю здесь.
Последовало еще одно ворчание, и иссохшая рука пожала
– Марго Грин... Ах, да. Вы были вовлечены во всю эту ужасную историю с убийствами, - он покачал головой.
– Я был другом Уиттлси, бедная старая душа.
Марго сглотнула и поспешила сменить тему.
– Это было давно, и я уже не помню убийств, - солгала она. – Я хотела бы узнать…
– Но я помню, - перебил ее Йоргенсен.
– И я помню вас. Странно, ваше имя недавно упоминалось. Сейчас, где же это было...?
Он осмотрелся вокруг, но ничего не нашел и взглянул на нее.
– Что случилось с тем высокий парнем с челкой, с которым вы пошли в обход? Вы помните, тот, который любил звук его собственного голоса?
Марго замешкалась.
– Он умер.
Йоргенсен, казалось, замер на мгновение.
– Умер? Да, это были темные дни. Так много смертей. Значит, вы ушли отсюда в поисках лучшей жизни?
– Ушла, - она поколебалась.
– Здесь осталось слишком много плохих воспоминаний. Сейчас я работаю в Медицинском фонде.
Небольшой кивок головой, и Марго почувствовала воодушевление.
– Мне нужна помощь. Несколько советов по ботанике.
– Очень хорошо.
– Вы знакомы с микрогетеротрофами?
– Да.
– Прекрасно. Ну, меня интересует растение, называемое «американская тисмия».
– Оно считается исчезнувшей.
Марго сделала глубокий вдох.
– Я знаю. Я надеялась... интересовалась... возможно ли, что образец подобного микрогетеротрофа есть в коллекции музея.
Йоргенсен откинулся на спинку стула и сложил свои пальцы домиком. Марго почувствовала, что сейчас последует лекция. – Американская тисмия, - произнес он, как будто не расслышав ее последней фразы, - в ботанических кругах была довольно знаменитым растением. Не только из-за того, что вымерла, но еще и при жизни, она была одним из самых редких известных растений. Только один ботаник когда-либо видел ее и взял образцы. Растение исчезло около 1916 года, благодаря расширению Чикаго. Оно пропало без следа.
Марго притворилась, что ее заинтересовала эта мини-лекция, хотя она уже знала каждую деталь. Йоргенсен остановился, так и не ответив на ее вопрос.
– Так, - сказала она, - только один ботаник смог взять образцы?
– Это правда.
– И что же случилось с теми образцами?
При этом старое лицо Йоргенсен сморщилось от странной улыбки. – Конечно же, они здесь.
– Здесь? В коллекции музея?
Кивок.
– Почему же они не указаны в он-лайн каталоге?
Йоргенсен пренебрежительно махнул рукой.
– Потому что они в Хранилище гербария. Для таких образцов есть отдельный каталог.
Марго потеряла дар речи от своей удачи.
– Хм, и как я могу получить к нему доступ?
– Вы и не можете.
– Но они нужны мне для исследований.
Лицо Йоргенсена начало принимать сочувствующий вид.
– Моя дорогая девочка, - начал он, - доступ к Хранилищу гербария для музейных кураторов строго ограничен, и возможен только с письменного разрешения самого директора. Голос его приобрел назидательный тон.
– Эти вымершие растения очень хрупкие, и просто могут не перенести обращения с ними неопытных специалистов.
– Но я же не неопытный дилетант. Я этнофармаколог и у меня есть веская причина, очень веская причина, чтобы изучить этот образец.
Кустистые брови поднял. – И что же это за причина?
– Я, ах, провожу исследования медицины девятнадцатого века.
– Минуточку, - перебил ее Йоргенсен, - Теперь я вспомнил, где упоминалось ваше имя! Иссохшая рука потянулась и извлекла документ из верхней стопки бумаг.
– Недавно я получил сообщение об изменении вашего статуса здесь, в музее.
Марго резко прервалась на полуслове.
– Что?
Йоргенсен взглянул на лист, а затем протянул его ей.
– Смотрите сами.
Это было уведомление от Фрисби для всех сотрудников кафедры ботаники. И оно было весьма кратким.
*
«Пожалуйста, обратите внимание на изменение статуса в отношении внешнего исследователя доктора Марго Грин, этнофармаколога работающего в институте Пирсона. Ее права доступа к коллекциям были понижены с уровня 1 до уровня 5. Изменения вступают в силу немедленно».
Марго хорошо знала, как эту небольшую записку перевести с бюрократического языка: доступ «уровень 5» - означает полное отсутствие доступа.
– Когда вы получили это?
– Этим утром.
– Почему же вы не сказали об этом раньше?
– В последние дни я не обращал много внимания на послания музея. Это чудо, что я о нем вообще вспомнил. В восемьдесят пять моя память уже не та, что раньше.
Марго села в кресло, пытаясь взять под контроль свою вспыльчивость. Выражение злости перед Йоргенсеном ни к чему хорошему не приведет. «Лучше быть честной», - подумала она.
– Доктор Йоргенсен, у меня есть друг, который серьезно болен. На самом деле он умирает.
Медленный кивок.
– Единственное, что может его спасти – это экстракт из этого растения – американской тисмии.
Йоргенсен нахмурился.
– Моя дорогая девочка...
Марго с трудом сглотнула. Она ужасно устала от этого обращения «дорогая девочка».
– ... Вы же не можете говорить это всерьез. Если это растение действительно может спасти его жизнь, могу ли я увидеть медицинское заключение на этот счет, подписанное его лечащим врачом?