Голубя тебе на грудь
Шрифт:
– Похоже, про стекло они пока не поняли, - предположил Кеане.
– Ты б еще голубя нарисовал, - буркнул Айрел, убеждаясь, что их никто не слышал.
– Баловство не по нашей части. Не надо создавать у людей превратного представления о салумах, - оружейник расчистил перед собой столешницу, сдвинув посуду в сторону.
– По мне так, всё, что о вас думают в народе, и так не соответствует действительности, - бард зевнул и потер глаз кулаком.
– Да, но если нас начнут подозревать в порче молока, воровстве пуговиц или спутывании лошадиных хвостов, лично мне будет очень обидно, - Кеане сложил на столе руки, пристроил
Музыкант с трудом поборол желание сделать ему какую-нибудь гадость. Обдумал идею пойти в соседнюю комнату и поспать - треньканье Рафферти вряд ли бы смогло сильно ему помешать.
– Так, подъем, - без особого дружелюбия велела Триша, кое-как перетаскивая свой саквояж через разделявший два помещения порожек.
– Не стоит обременять этот гостеприимный дом своим присутствием дольше необходимого.
Айрел, уже почти решивший, что идея была стоящей, и собиравшийся идти воплощать ее в жизнь, разом помрачнел.
– Пошли-пошли, - от девушки не укрылось его недовольство.
– Пока поисками загадочных ночных "пакостников" со всем рвением не озаботились.
Желание спорить и неповиноваться тут же ушло. Бард обреченно вздохнул и нехотя вылез из-за стола. Чуть подумал и с гаденькой ухмылкой растолкал спящего Кеане. Рафферти, которого в причины спешки посвятить не удосужились, тоже не особенно радовался столь раннему отъезду, но его мнением никто не интересовался.
***
К Гединору путники подъехали спустя три дня, как и планировали. Город был одним из крупнейших населенных пунктов Ифайна - одной из провинций, граничащих с Киршем, располагался в низине меж двух рек: Лайлеты и Гельди, нельзя сказать, что процветал, но и не бедствовал. Айрел мрачно озирал открывавшуюся перед ним панораму: гребни крыш, редкие и невысокие башенки, указывавшие на здания, вмешавшие городское правление, суд и прочие подобные заведения, шпиль с позолоченным шаром на вершине - главный гединорский храм Давианы. Ничто не изменилось за все эти годы. Бард всё ближе и ближе подъезжал к прошлому и злился на себя за то, что хотел развернуть лошадь и, придумав какую-нибудь глупую причину, поскакать в обратную сторону.
Проезжая городские ворота, он тревожно скользнул взглядом по лицам местных жителей, словно опасаясь с первой же минуты пребывания на родине наткнуться на толпу друзей детства, соседей, случайных знакомых и прочего люда, которая непременно его сразу же узнает и полезет общаться. Со смесью облегчения и легкого разочарования понял, что всем было на него наплевать.
Остановились путники в первой попавшейся гостинице, дешевой и не очень чистой.
– Вот и оно, место, где разойдутся наши пути, - провозгласила Триша, беря ключ от их с Рафферти номера.
– Кеане-Кеане, давай ты хотя бы на прощание мою сумочку поносишь, а?
– сдвинула брови домиком, и трогательно поморгала.
– Просто до комнатки помоги дотащить, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
– добавила она, заметив, что мужчина, вместо того, чтоб без колебаний проигнорировать ее просьбу, оценивающе посмотрел на саквояж, словно размышляя, а не сделать ли в этот раз исключение.
Салум скользнул по девушке ничего не выражающим взглядом и нехотя потянулся к ручкам ее багажа. Айрел, пребывая в самом мрачном настроении, направился в комнату, не дожидаясь спутников. Прямо в обуви плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Спустя пару минут дверь отворилась и снова захлопнулась, послышались неспешные шаги, негромкий стук бросаемых на пол вещей. Последовавшая затем тишина сменилась сочным хрустом. Бард раздраженно поморщился и решил при первой же возможности добраться до банка и снять немного денег - проживание из соображений экономии на одной территории с Кеане начинало его нервировать. Мужчина приподнял веки и без особого дружелюбия покосился на оружейника. Тот сидел на своей кровати, задумчиво жевал очередное яблоко и наблюдал за музыкантом. Устроившийся у него на плече хомяк, на время выпущенный из клетки, тоже грыз выделенный ему кусочек фрукта и пялился на Айрела, словно подражая своему хозяину. Заметив обращенный на него взгляд, салум помахал рукой, призывая не обращать на него внимания. Бард решил не связываться, отвернулся и сделал вид, что собирается поспать. Какое-то время лежал неподвижно, погрузившись в свои мысли.
Что ж, вот он и дома... Не прошло и двенадцати лет. Певец поймал себя на том, что нервно барабанит пальцами по одеялу, и в раздражении затолкал ладонь под подушку. Глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться. Очень быстро понял, что у него это вряд ли получится. Встал с кровати и прошелся по комнате из угла в угол. Глянул в окно. Немного потоптался в нерешительности, потом резко развернулся, прошагал к двери, порывисто ее распахнул и, выйдя за порог, громко захлопнул.
***
Триша, сидя на кровати, лениво проглядывала стащенный из фойе гостиницы вчерашний номер "Ведомостей Ифайна" - небольшой гединорской газетенки. Девушка считала необходимым быть в курсе событий, произошедших в месте, куда ее занесла судьба: мало ли, как их можно использовать себе на пользу?
– Эй ты, - услышала она угрюмый оклик. Нехотя подняла голову, давая себе зарок как-нибудь выкроить время и провести с ребенком воспитательную беседу о манерах поведения в общем и об обращении к старшим в частности.
Рафферти стоял со своим обычным выражением лица, предвещавшим важный для мальчишки разговор.
– Дай мне денег, - буркнул он, исподлобья глядя на "работодательницу".
– В счет будущего заработка.
Судя по топорщащейся челке, пацаненок снова пытался добавить ей мужественности.
– Для чего тебе?
– Триша оценивающе рассматривала стоявшую перед ней фигурку, отстраненно думая о том, что не помешало бы добыть ребенку новой одежды.
– Тебя не касается. Надо, - Рафферти насупил брови и сурово поджал губы.
Девушка вздохнула.
– Послушай, Раф. Когда тебе что-то надо от другого человека, маленькое "пожалуйста" никогда не бывает лишним, - выразительно посмотрела на собеседника, ожидая его реакции.
Мальчишка стоял, переваривая информацию и раздумывая, насколько та шла вразрез с его убеждениями. В итоге пришел к выводу, что через себя можно и переступить. Переступил.
– Ладно, держи, - удовлетворившись жалким вымученным "пожалуйста", Триша порылась в кошеле и протянула парнишке горсть самых мелких монет.
Тот кисло оглядел кучку металла и с написанной на лице мыслью "с поганой овцы хоть шерсти клок" куда-то удалился. Девушка добавила пару тезисов в свою будущую лекцию о правилах поведения и вернулась к чтению. Один из заголовков на третьей странице зацепил ее взгляд.
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ГАЙДОР II В ЗАТРУДНИТЕЛЬНОМ ПОЛОЖЕНИИ!