Голубя тебе на грудь
Шрифт:
Гости сидели рядком на лавке через стол от него и вежливо слушали. Хозяин дома, человек простой и незатейливый, похоже, решил, что раз разговор шел лишь о ночлеге, то предлагать "землякам" угощение и не нужно. Расстегнутая рубаха с закатанными по локоть рукавами, небрежно наброшенная поверх нее жилетка, явно сохранившаяся со времен городской жизни своего владельца, некогда щегольская, но с тех пор существенно обтрепавшаяся, старые выгоревшие на солнце армейские штаны, свидетельствовавшие о том, что если и не их нынешний обладатель то кто-то из его родственников служил когда-то в королевской
На окошке висела замызганная выцветшая занавеска, сквозь давно не мытые стекла виднелся двор с матерой, заляпанной жидкой грязью свиньей, с удовольствием чесавшей щетинистую спину о покосившийся плетень. Убранство избы тоже оставляло желать лучшего и молило о генеральной уборке: закопченный потолок, неровный облитый какой-то липкой гадостью пол с крошками, забившимися в щели между досками, засаленный стол и лавки. На подоконнике лежали дохлые мухи. Въевшийся запах молока, сладковатый, густой и навязчивый, перебивал даже пытавшийся проникнуть с улицы навозный дух. С тихим скрипом покачивалась приоткрытая дверь. Триша натянуто улыбалась и надеялась от своих спутников понимания того что "что-то", лучше чем "ничего".
– Кстати, - оживился мужчина.
– Как там Китана Красная поживает? Жива еще, милая старушка?
– Эээ...
– девушка спешно соображала, что лучше: признаться, что они не знакомы, наплести о прошедших в прошлом месяце похоронах или наврать чего-нибудь нейтрального, в равной степени относящегося к большинству пожилых женщин.
Айрел бросил на спутницу тревожный взгляд и, прежде чем та успела что-то сказать, встрял в разговор.
– Когда мы виделись в последний раз, она пыталась повиснуть у меня на шее и делала недвусмысленные предложения, - быстро проговорил он.
Хозяин дома одобрительно расхохотался и хлопнул по столу грубой ладонью с пятнами въевшегося в кожу травяного сока.
– Молодец бабка, не теряется. Своего никогда не упустит, - мужчина ухмыльнулся своим воспоминаниям.
Триша, полагавшая, что женщина, удостоенная определения "милая старушка", почти обязана быть скромной, улыбчивой и дружелюбной, с морщинками вокруг глаз и платочком на голове, порадовалась, что не успела высказаться. Недоверчиво глянула на "супруга" - тот, правда, знал, о ком речь или просто удачно догадался?
– Зато пироги у нее вкусные, - бард подпер подбородок кулаком и улыбнулся собеседнику.
– Особенно с грибами.
– О, ее пироги это да-а-а...
– важно покивал головой хозяин дома.
Рафферти был мрачен и угрюм: сама идея братства, пусть даже мнимого, с этими людьми глубоко ему претила. Кеане зевал и наблюдал за свиньей в окошке, полагая, что его активного участия в разговоре не требовалось.
– Не обращай внимания, парень, - сказал мужчина в некогда модной жилетке, проследив за его взглядом.
– Это барон себе усадебку разбивает.
Салум, недоуменно глянул на местного жителя, не сразу сообразив, о чем тот говорил, потом напряг зрение и пригляделся - из окна виднелась стройка.
– Места другого не нашел, - раздраженно ворчал хозяин дома.
– На этом поле всю жизнь пшеницу сеяли да рожь, а ему домину себе там отгрохать приспичило. С садом небось еще да фонтаном. Кирпича навезли, песка натащили, теперь чуть ли не круглосуточно молотками стучат. Вчера вон стекло уже доставили. У нас тут детишки как-то на стройку залезли, камушки какие-то поиграть взяли, а сторожа их заловили. Ладно хоть не покалечили, парой подзатыльников ограничились. Однако воплей потом было... Такой хай поднялся, будто казну королевскую вынесли.
– И много стекла?
– Кеане, задумчиво прищурившись, разглядывал возвышавшиеся вдалеке красные стены.
– Ты что, правда, из Штерзи?
– поинтересовалась Триша, когда хозяин дома ушел заниматься своими делами.
– Нет, просто несколько раз там бывал, - Айрел скептически оглядывал выделенную им комнатенку.
– И знаешь эту бабку?
– девушка недоверчиво изогнула бровь.
– Китану Красную в городе знают все. Эта женщина умеет привлечь к себе внимание, - бард кинул свою сумку на пол.
– Местная знаменитость.
Триша, втайне надеявшаяся, что музыкант поможет ей таскать саквояж хотя бы на время их мнимого брака, решила расстаться с иллюзиями. Перевела оценивающий взгляд на Рафферти. Мальчишка сидел у окна и старательно терзал лютню, отрешившись от мира. Придя к выводу, что его сначала придется хорошенько раскормить, чтоб иметь возможность плодотворно эксплуатировать в дальнейшем, девушка с тяжким вздохом в который уже раз ухватилась за ручки своего багажа. Вдруг вспомнила, что есть еще и третий вариант.
– А куда Кеане делся?
– самозванка подняла голову и вопросительно глянула на Айрела.
– Понятия не имею, - отозвался тот.
– Он передо мной не отчитывается. Стой, - отвлекся на пацаненка.
– Не слышишь, что ли, что неправильно?! Еще раз с самого начала.
Не вернулся салум и к вечеру.
Уже вторую ночь подряд бард просыпался оттого, что его бесцеремонно трясли за плечо. Поскольку он серьезно рассчитывал наверстать часы упущенного в прошлый раз сна, это не особо его обрадовало. Нехотя открыл глаза и сфокусировался на Кеане, сидевшем напротив него на корточках. Желание послать его лесом подавил, понимая, что причина у того почти наверняка была важная. Убедившись, что добился к себе внимания, оружейник предостерегающе приложил палец к губам, приглашающее махнул рукой в сторону двери и поднялся. Айрел глянул на спящих спутников, осторожно, чтоб их не разбудить, вылез из-под выделенного хозяином дома пледа и прокрался к двери следом за салумом.
– Что-то случилось?
– встревожено прошептал он, выскакивая босиком на крыльцо.
Мужчина снова сделал жест идти за ним и быстро пересек двор. Не понимающий, что происходит, однако заранее ничего хорошего не ждущий музыкант тоже ускорился.
– Ты, может быть, хотя бы объяснишь, куда мы идем?!
– когда Кеане ничего не сказал и после того, как они вышли за пределы деревни, бард предположил, что, похоже, разбудили его всё же из-за какой-то ерунды: будь это что-то срочное, спутник вряд ли бы стал так тянуть время.