Голубя тебе на грудь
Шрифт:
Рен сосредоточенно о чем-то размышлял.
– Я вас очень прошу, - сказал он, наконец.
– Не привлекайте к себе лишнего внимания. Если в "Мирле" что-то заподозрят, я мало чем смогу вам помочь.
– Признателен за заботу, однако не стоит волноваться, - улыбнулся гавен.
– Я использую лишь негодное сырье, которого никто не хватится: бродяги, сироты, нищие. Меня на данном этапе интересует принципиальная возможность установки двух окимм, а не их качество.
– Хорошо, - неуверенно кивнул Фаер Калле.
Постояв, вспоминая, всё ли сказал, мужчина поймал взгляд Тайте и выразительно
– Если у вас есть идеи, как помочь тому, кто заварил эту кашу, с удовольствием их послушаю, - сказал он гавену, передавая письмо его подошедшему помощнику.
– Однако не забывайте, что, если "Мирла" посчитает, будто я недостаточно рьяно исполняю ее приказание, проблемы начнутся у всех. Мы оба помним тот случай и, думаю, не хотим его повторения.
Мужчина развернулся и пошел к выходу. Уиллард Хайг задумчиво слушал удаляющиеся шаги, отстраненно теребя край своего широкого рукава.
– Кеане Райнор, - негромко проговорил он, когда его собеседник уже почти добрался до двери.
Фаер Калле остановился и молча оглянулся.
– По моим сведениям это он сделал окимму для барда, - слепец выпустил ткань и сложил руки на коленях.
Рен постоял насколько секунд, благодарно кивнул головой, забывая, что старик не мог видеть этого жеста, и вышел, решив не спрашивать, откуда его собеседнику было об этом известно.
– Славно поговорили, - протянул Тайте, когда дверь за мужчиной негромко захлопнулась.
– Мне казалось, вы хотели помочь парню, - вопросительно глянул на старика.
– До сих пор хочу, - вздохнул гавен, подпирая щеку кулаком.
– Другое дело, что я слабо себе представляю, как именно это можно сделать.
Помощник обошел кресло, присел на пол и, вытащив письмо из вскрытого конверта, принялся лениво его проглядывать.
– Лет сорок назад поступок одного из нас был расценен "Мирлой" как нарушение договора, - Уиллард Хайг погрузился в воспоминания.
– Община не захотела его выдавать, рен сказал, что его местонахождение неизвестно. Тогда казнили другого салума, не имевшего к этому делу никакого отношения. Пришли люди, "Именем короля" и все дела, взяли первого попавшегося, провозгласили приговор и зарубили на глазах у всех. Чтоб мы знали свое место. Помнили, что находимся в подчиненном положении и не имеем права не повиноваться, - слепец, присутствовавший при этом событии, задумчиво закусил губу.
– Конечно, мы тогда могли легко их всех перебить, - добавил он спустя весьма продолжительную паузу.
– Ты не представляешь, как мы этого хотели. Тогдашний гавен не позволил. Сказал, что еще не время развязывать новую войну с королем. Что нам ее не выиграть. Что это приведет лишь к еще большему ухудшению нашего положения. И мы позволили им уйти невредимыми.
Тайте Оледа, уже неоднократно слышавший эту историю, рассеянно читал отчет Тависа Давиота, переписанный каллиграфическим подчерком Лаеса Дагена. Старик посидел какое-то время молча, погруженный в свои мысли.
– Кстати, ты заметил?
– окликнул он вдруг помощника.
– С каким интересом Фаер Калле слушал о моих опытах! Выходит, в его душе еще теплится огонек жажды познания. Несмотря ни на что, как бы он с этим не боролся, истинное искусство задевает его за живое.
– Ага, я очень рад за вас, гавен, - отозвался собеседник, перелистывая страницу.
– Ты веришь ему, Тайте?
– слепец снова принялся в задумчивости крутить кончик уса.
– Кому? Рену?
– мужчина оторвал взгляд от текста.
– Не знаю. Смотря, что вы имеете в виду.
– Как ты считаешь, я правильно сделал, что сказал ему о Райноре?
– Ну, да. В противном случае вы бы оказались в очень неудобном положении: вряд ли Найя смолчал бы о вашем с ним разговоре, - помощник снова погрузился в чтение.
– Утаивание правды ничего бы не принесло.
– Я тоже так подумал, - проговорил Уиллард Хайг.
– Ничего бы не принесло, - убрал руку от лица и выпрямился в кресле.
– Ладно, что там за письмо?
***
Саквояжу Триши пришлось потесниться - теперь на той же лошади ехал и Рафферти. Буланый черногривый Лохмач не был рад дополнительному грузу, но его мнением никто не интересовался. Мальчишка вел себя смирно, изо всех сил стараясь не действовать барду на нервы. Тот решил пользоваться ситуацией и поручил ребенку везти лютню, освободив тем самым руки. Парнишка бережно держал музыкальный инструмент, преисполненный гордости за оказанное доверие, даже не догадываясь, что его просто использовали в качестве подставки. Четверо всадников неспешно ехали по дороге, изображая мирных путников, которым нечего бояться, некуда торопиться и не от кого скрываться.
– Ну, кажется, тут недалеко находится Штерзи, - Айрел старательно припоминал свои гастроли по этим местам.
– Если не ошибаюсь, четыре дня пути от Эстоля.
– Хорошо, мне подходит, - согласилась Триша.
– Только мы вас туда не повезем, - продолжал бард.
– Я всё еще надеюсь как можно скорее добраться до Ламара. Делать крюк и уходить гораздо западней этого направления не хочу. Придется тебе терпеть наше общество, пока не встретим городок по дороге.
– Ага, как угодно, - отозвалась девушка, лениво понукая свою мышастую кобылку.
– Какая-нибудь деревня тебя не устроит, как я полагаю?
– деловито уточнил музыкант.
– Нет, не устроит, - зевнула самозванка.
– Тогда, боюсь, наше совместное путешествие несколько затянется, - сокрушенно вздохнул Айрел, качая головой.
– Поблизости здесь больше ничего нет. Насколько я помню, удобней всего будет добраться до...
– музыкант вдруг резко нахмурился и замолчал.
– До Хольда, - закончил он мрачно.
– Что? До Хольда?!
– Триша не поверила своим ушам.
– Ну ты хватил! Наверняка же что-то ближе есть. Кеане, как у тебя с географией?
Мужчина, на ходу прибиравшийся в клетке, складывая все затолканные туда травинки в аккуратную кучку, отстраненно пожал плечами. Листопад, заметив, что его седок занимался посторонними делами, придумал своевольничать, тормозить и отклоняться от маршрута, однако получил по соловому боку сапогом и быстро исправился.
– Считайте, скоро мы въедем в Ифайн, - принялась рассуждать девушка, перебирая ослабшие поводья.
– Если не ошибаюсь, его крупнейший город находится сильно южнее, - самозванка наморщила лоб, вспоминая карту провинции.
– А Хольд так вообще на границе с Гармангахисом. А по пути нам... нам по пути...