Голубя тебе на грудь

Стадник Оксана Олеговна

Итак. Отец хотел его спасти. Старый дурак! Неужели так сложно было объяснить причину своего поступка?! Зачем было заставлять сына, совсем еще мальчишку, ненавидеть своего самого дорогого человека? "Иначе я бы никуда не поехал. Остался бы дома, не желая бросать родных в трудной ситуации", - понял бард. Упрямство было их семейной чертой, отец прекрасно об этом знал. Один другого стоит. Первый назло добился всего, чего только мог, второму не позволила гордость попросить о помощи. А ведь если б отец даже спустя шесть лет объяснил, что произошло, Айрел бы понял и простил, не задумываясь,

выслал бы все деньги, что у него были. Если б знал, что его не хотели бросать, что от него не пытались избавиться...

Бард плюхнулся на кровать и, обхватив голову, попытался вспомнить, когда он послал то злосчастное письмо. Только бы оно не успело прийти по адресу! Только бы затерялось в дороге! Мужчина, крепко зажмурившись, тряхнул головой, прогоняя предательски подкравшуюся слезу. Запустил пальцы в волосы. Кстати, странно, что кредиторы сами на него не вышли, не попытались взыскать отцовские долги. Не соотнесли фамилию молодого музыканта и своего должника? В принципе, помимо их семьи, Керранов в стране должно быть немало, могли действительно не углядеть связи. Уже не важно. Певец глубоко вздохнул.

Что ж, зато он знает имя. Айрел распахнул глаза.

***

– Ты представляешь?!
– в комнату вбежал взмокший, раскрасневшийся Рафферти.
– Я сейчас такое услышал!..

– Закрой за собой, пожалуйста, - попросила Триша, с осуждением глянув на покачивавшуюся дверь, выбитую мальчишкой чуть ли не ударом ноги.

– Айрел Керран пропал!
– паренек тяжело дышал - похоже, до гостиницы он бежал, чтоб поскорей поделиться новостью.
– Совсем! Никто не знает, где он! Исчез после выступления в Табиде! Говорят, что он продал душу салумам за то, чтоб стать придворным бардом, вот те его и забрали! А еще говорят, что он сбежал с чьей-то женой и теперь живет с ней на пустынном острове, питаясь улитками! Или что он решил отрешиться от мирского и посвятить свою жизнь служению Давиане, ушел в святилище, обрился наголо и дал обет молчания!
– Рафферти замолк, чтоб отдышаться. Вспомнив о просьбе Триши, небрежно прикрыл за собой дверь.

Девушка о чем-то задумалась, отвлекшись от почти допоротой юбки, и случайно посмотрела на Кеане. Мужчина, слушавший рассказ с нескрываемым интересом, заметив чужой взгляд, тут же отвернулся и сделал вид, что крайне увлечен открывавшимся из окна пейзажем. Мошенница насторжилась.

– А еще, - мальчишка, пройдя вглубь комнаты и плюхнувшись на свою кровать, продолжил повествование, - кто-то считает, что его забрал к себе Каллихар, и теперь он поет для Владычицы. И это правда: я газету видел, где всё написано, он точно пропал!

– Скажи, а, - Триша с подозрением глядела на подчеркнуто непричастного оружейника, - когда у него было выступление в Табиде?

– Ты что?!
– Рафферти посмотрел на "работодательницу" так, словно та только что сморозила несусветную глупость и страшно опозорилась.
– Третьего сентября же!

– Где-то три недели назад, - задумчиво подсчитала девушка.

– И вот, говорят еще!..

Дверь снова распахнулась. Стоявший на пороге Айрел, скользнув взглядом по комнате, зацепился им за мошенницу.

– Что ты собираешься делать дальше?
– обратился он к ней, бесцеремонно перебивая ребенка, собиравшего поведать еще одну сплетню.
– Уже решила, куда отправишься после Гединора?

– Говоря-я-ят, - мальчишка снова попытался привлечь к себе внимание.

– Рел Наррек, Рел Наррек, - проговорила Триша, словно перекатывая слова на языке.
– Ты знаешь, я тут попробовала переставить в твоем имени буквы и, приняв во внимания кое-какие факты и наблюдения, пришла к одной забавной догадке...

Бард зашел в комнату, прикрыл за собой дверь и, скрестив руки, прислонился к ней спиной. Увидев выражение его лица, девушка замолчала и удивленно моргнула.

– Пока не знаю, - ответила она.
– А что?

– Я хочу тебя нанять, - голос певца звучал зло и резко.
– Мне нужен хороший организатор.

– Ммм, - Триша, нахмурившись, разглядывала собеседника. Ее волновали перемены, произошедшие с ним буквально за пару часов. Бледный, губы плотно сжаты, глаза странно блестят, поза напряженная, ладони стиснуты в кулаки.

– Вопрос оплаты - не проблема. Назови любую сумму, - добавил Айрел, по-своему истолковывая ее замешательство.

– Двести полновесных ульгартинов, - ляпнула девушка первое, что пришло ей в голову.

– По рукам, - спокойно согласился бард, ни капли не шокированный заломленной мошенницей ценой.

Та лишилась дара речи: на двести ульгартинов, если тратить их с умом, ей можно было безбедно жить целый год. Эти монеты некогда ввел в обиход достославный король Ульгарт, чтоб наверняка увековечить свое имя в памяти людей. Каждая из них стоила три золотых, поэтому большая часть населения Кендрии и мечтать не смела о том, чтобы когда-нибудь подержать ее в руках или хотя бы увидеть вблизи. Триша, в общем-то, хотевшая перевести слова собеседнику в шутку и немного разрядить обстановку, даже не думала, что тот воспримет ее ответ серьезно, и уж тем более, что согласится на такую сумму. Заволновалась по-настоящему.

– Послушай...
– начала она, в растерянности убирая со лба выбившуюся прядь волос.

– Я могу себе позволить такие траты, - прервал ее бард.
– Нужно только добраться до банка.

– А. Видимо, я угадала, - меланхолично проговорила девушка.
– Айрел Керран, я так полагаю?

Музыкант, помедлив секунду, кивнул. Рафферти, сидевший надувшись, что ему не дали договорить, встрепенулся, недоверчиво повертел головой, сообразил, о чем шла речь, шумно вдохнул, глядя на музыканта со смесью ужаса с восхищением, и обмер.

– Что сделать-то нужно?
– хмуро поинтересовалась Триша, откладывая юбку в сторону.

– Помочь мне уничтожить одного человека, - бард растянул губы в холодной улыбке.

13.

Три пары глаз уставились на музыканта. Его последние слова застали врасплох всех.

– О ком речь?
– краем сознания Триша отметила, что в ней говорило любопытство не столько праздное, сколько профессиональное.

– Имя "Мэрдис Карза" о чем-нибудь говорит?
– мужчина вопросительно склонил голову на бок.