Гомицидомания
Шрифт:
— Вы же обещали отпустить меня! — забегал он глазами, как прижатая кошками мышь. Его же кишка упала ему на лицо. — Айзек, ты что сделал со мной?!
— Естественный отбор для чего? — я взяла Яна за руку, прерывая тем его злобу, и подошла к Ричарду. — Мы поняли, что стычка спланирована с самого нашего приезда, но ради чего?
— Чтобы отобрать лучших! Она собирает армию, чтобы повторить успех Гитлера!
Я непонимающе улыбнулась, скорее не от смеха, а от глупости сказанного. Яну тоже мечта агента показалась сказочной и исключительно недостижимой.
— Гитлер
— Гера не просто богатая шишка. Она хочет устроить мировую войну, как в тридцать девятом. Вы ещё не поняли что ли? Она просто такой же исполнитель, как и я. Над ней сидят президенты стран, которым выгоден переворот и смена власти по миру! Я и ваш «иуда» просто пыль, на которой будет построена армия. Просто сборщик достойных.
— Причём тут естественный отбор-то в итоге? Ну, вырезали бы мы Антихристов, они — нас, а дальше? — не понимал Ян. — Куда я попал… — покачал он головой.
— Лучшие станут особой командой, которыми будет лично руководить новый правитель мира. Во всех странах есть агенты, которые собирают по городам группы, а лучших ребят высылают на службу мирового масштаба. Ты тоже должен был пройти инициацию, и тебя бы направили в Россию для шпионажа. Ты хоть представляешь, кем мог стать, Айзек?
— И в тридцать девятом были такие «агенты»?
— Конечно! А ты думаешь, почему та же Америка осталась в победителях? Если бы не работа наших шпионов, то Германия бы трахнула всех в жопу. Там и подтасовка фактов, и кража важных документов, и правильная пропаганда, и ложные вести. Миром тихо правят такие, как мы. Все не случается просто так — у всего есть выгода, особенно у чего-то глобального. Парень, это истинная алчность.
— И что запланировано на завтра? — вмешалась я. — Вы специально устроили войну двум группировкам, хорошо. Вы хотите, чтобы мы убили друг друга сами, а лучшие остались вам на блюдечке, хорошо. Но теперь говори, какой у вас план! И поверь, если соврёшь, то багром в заднице ты не отделаешься!
— Поклянитесь, что не убьете! Я скажу, только обещайте, что дадите бежать! Я ведь и сам мишень в этих игрищах, поймите! Я тоже жить хочу!
Мы с Яном переглянулись.
Я решительно помогла Ричарду принять нормальное положение — сидя на стуле, и срезала путы на руках.
— Хорошо, я клянусь. Ричард, и ты пойми наше желание жить обычной жизнью. Давай хоть в этом мы поможем друг другу? Мы тебя залатаем и тихо посадим на самолёт куда-нибудь в Аргентину, а ты дашь все, что поможет выжить и нам.
— Х-хорошо! Тогда слушайте! Мы точно знаем, какими путями вы пойдёте, потому что она принесла нам план вашего передвижения..
СЕЙЧАС
— Что?! Вы серьезно? Гитлеров «успех»? Это смешно!
— Да, Морган, это не просто «группа мелких террористов», как мне когда-то сказали. Это огромная секта, поклоняющаяся мировому господству и нацизму! — рыкнула я. —
— Почему?
— Потому что лидер, за которым так спешит Эсфирь, уже давно сидит в нашем убежище.
— И спешит Эсфирь не чтобы убить его, — главного врага — а потому что он ее напарник, — наконец сказал Леви.
— Да, Морган, ваша любимая «мамочка Эс» все это время была врагом, — сказала я. — С самого начала я чувствовала, что она та ещё гнида, а вы всё целовали ей ноги.
— Но Эсфирь не такой человек! Она же пришла к нам совсем невинная! Она была такая добрая!
— Да, — кивнул Цефей, — а потом ей предложили власть и кучу денег. Кто же устоит от таких ништяков, а?
— И зачем ей все это? — почти плача, спросила Раэна. — Почему она отправила нас сюда, хотя знала, что нас убьют?
— Потому что мы должны быть их развлечением, — рыкнула я.
— А если более серьезно, — поправил меня Леви, — потому что они хотят, чтобы мы сами убрали друг друга, а лучших сразу доставили в апартаменты Рицемары. Был ещё план: Эсфирь и Ричард смотрят за нами, проверяют способности, самых лучших отдают Рицемаре, а идиотов лично убивают. Но это долго и затратно. Вдруг кто-то не захочет, чтобы его убивали, — а никто не захочет — и убьёт ту же Эсфирь? Проще, когда мы сами оставим им после войны самых способных.
— А мы с Яном стали тем яблоком раздора! — вскрикнула я злобно. — Нас специально сунули по разные стороны баррикад! И Эсфирь специально запрещала мне встретиться с ним, чтобы я начала нарушать правила и после всего этого устроила войну! Она знала, эта чертова сука, что я не смогу сидеть терпеть! И она знала, что я пойду туда. Это был их план, поэтому за мной никто и не следил!
— А наркотики? — зажато спросила Морган.
— Эсфирь. Она так мило заботилась о Трое, хотя лично подмешивала ему в алкоголь кокаин! Смотрела, как он умирает! И ей было плевать!
— А Трой..
— Да, он мёртв. Но сейчас будет ещё больший сюрприз, — я достала рацию. Сказала: — Блок «В». Комната управления.
— А ты в итоге… вернула Дамьяна?
— Да. Он остался в убежище. Все в порядке.
— Я рада за тебя. Трой хотел тебе помочь, мне жаль, что он не дожил до этого момента.
— Всем нам жаль, — ответила я. — И очень больно.
— Особенно жаль, что я так и не смог с ним поговорить, — донёсся голос Нейтана за спиной Морган. Она неверяще обернулась, зная, кто стоял рядом. — Привет, Ран.
Она молча бросилась к нему в объятия.
— Нейтан! Я не верю! Ты жив! — Морган прыгнула на него, хватаясь за шею. А я видела, как он просиял. Как тепло и любовно он поймал ее, и как нежно поцеловал в лоб.
— Морган, я давно хотел сказать тебе… Что я… Ну..
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — тихо проронила она, явно плача. — Я тоже тебя люблю, Нейтан.
Мы с Леви вышли из помещения, желая дать им хоть одну минуту спокойствия. Я чиркнула спичкой, подкуривая сигарету. Цефей сказал: