Горбун лорда Кромвеля
Шрифт:
– Не исключено. Хотя печать, которой он пользовался, лежала у него на столе. В его отсутствие ею кто угодно мог воспользоваться.
– Тогда давайте рассмотрим в качестве обвиняемого приора Мортимуса. Этому человеку вполне достанет грубости и силы, чтобы убить человека. И разве не он вместе с братом Эдвигом заправляет тут всеми делами?
– Хочешь сказать, что эти двое работают в одной упряжке? Замешаны в одном мошенничестве? Не знаю, что и сказать. Ответ на этот вопрос я могу получить только от Копингера. – Я вздохнул. – Сколько прошло времени с тех пор, как мы уехали из Лондона? Неделя? Должен сказать, что лично
– Шесть дней.
– Страсть как хочется вернуться домой. Но письмо по такой погоде дойдет только через несколько дней. Неужели этому никогда не будет конца?
– Такое впечатление, что нет.
Вскоре после того, как Марк залез в свою маленькую койку, я сел и, уставившись на играющий огонь в камине, вновь предался раздумьям. За окнами, сплошь закрытыми морозными узорами, слышался колокольный звон, созывающий монахов на вечерню. Что бы ни случилось в монастыре, какие бы ужасы ни произошли ночью, служба продолжала идти своим чередом.
Я думал о лорде Кромвеле, который в Лондоне ждал от меня вестей. Нужно было во что бы то ни стало попытаться отправить ему сообщение, пусть даже я не мог известить его ни о чем, кроме еще двух убийств. Я представлял себе его гневное выражение лица, представлял, как он будет сыпать проклятиями и выражать сомнения относительно моей преданности. Но если Копингер подтвердит факты совершения сделок, касающихся продажи монастырской земли, у меня появится возможность арестовать брата Эдвига за мошенничество. Я уже начал рисовать в своем воображении то, как буду его допрашивать в тюрьме и как в каком-нибудь подземелье надену на него наручники. К своему удивлению, я обнаружил, что эта картина доставляет мне явное удовольствие. Данное обстоятельство немало меня встревожило. Я был вынужден напомнить себе, что неприязнь к человеку и перспектива получить над ним власть могут легко сбить кого угодно с пути истинного. Овладевшее мною чувство вины переключило мои размышления на Марка и Элис. Насколько чисты были мои мотивы по отношению к ним? Все, что я наговорил Марку об их общественном неравенстве, а также о его обязательствах перед семьей, безусловно, являлось чистой правдой. И все же я не мог не признаться, что в глубине души меня грыз червь зависти. Вспомнив о том, как они в кухне предавались страстным объятиям, я закрыл глаза и представил на месте Марка себя, меж тем как мои младший товарищ мерно посапывал в своей постели.
Я молил Бога, дабы он направил мои мысли на праведный путь – тот, по которому мог бы следовать Христос. Потом я, очевидно, и сам забылся сном, потому что, когда я открыл глаза, огонь в камине давно погас, а у меня ныла спина и я весь дрожал от холода Должно быть, прошло несколько часов. Превозмогая боль, я поднялся с кресла, разделся и лениво забрался в постель.
Сон одолел меня сразу, едва моя голова коснулась подушки. Проснувшись на следующее утро, я ощутил себя таким посвежевшим, каким не чувствовал уже целую неделю. После завтрака я написал письмо судье Копингеру и отдал его Марку.
– Отнеси его в Скарнси прямо сейчас. Попроси, чтобы Копингер по возможности прислал мне ответ завтра.
– Мне казалось, вы собираетесь увидеться с ним лично.
– Для начала мне хотелось бы сходить на болото. – Я взглянул на небо, которое
– У них для этой цели есть сточный колодец. По всей видимости, они выгребают ил из пруда приблизительно раз в десять лет.
– А когда они делали это в последний раз?
– Три года назад.
– Значит, тело могло пролежать там несколько лет. Если вообще не вечно.
Возможно, убийца хотел от него быстро отделаться.
– Да. К тому же потом было бы трудно его оттуда достать.
– Сейчас нам нет смысла идти в церковь.
– Верно. Для начала надо осушить пруд. Тебе предстоит трудный день, – добавил я, пытаясь придать своим словам сочувствие, но достиг прямо противоположного эффекта, ибо Марк снова замкнулся в себе.
– Да, сэр, – сухо произнес он и вышел из комнаты.
Прочитав корреспонденцию, которую доставил мне мальчик, служащий у аббата, я отправился искать Элис. Предвкушая встречу с ней, я волновался и нервничал, подобно юнцу, трепещущему перед первым свиданием. Брат Гай сообщил мне, что она развешивает травы и скоро освободится. Поэтому я вышел во двор, чтобы взглянуть, какую погоду на ближайшее время сулит нам судьба. Высоко в небе плыли тучи, которые, кажется, не предвещали скорого снегопада. При мысли о нескончаемом холоде меня бросало в дрожь.
Вдруг мое внимание привлекли громкие голоса. Возле сторожевого дома дрались двое мужчин. Один из них был одет в черное, другой – в белое. Я бросился к ним. Вцепившись крепкой хваткой в Джерома, приор Мортимус пытался вырвать у него из руки какую-то бумагу. Несмотря на свою немощность, картезианец сопротивлялся с яростью лютого зверя. Стоявший рядом с ними привратник Багги держал за шиворот извивающегося парнишку.
– Отдай, отдай сейчас же, ублюдок! – рычал приор.
Джером попытался засунуть бумагу в рот, но в этот миг приор Мортимус ударил его ногой по лодыжкам, и тот повалился спиной в снег. Вырвав у него листок, Мортимус с гордостью победителя выпрямился, пытаясь восстановить ровное дыхание.
– Это что еще за безобразие? – строго спросил я.
Прежде чем приор успел ответить, Джером при поднялся на локте и смачно в него плюнул, оставив на черном облачении монаха слизистое пятно. Фыркнув от отвращения, тот пнул ногой обидчика в ребра, и картезианец, взвыв от боли, исчез в туче вздыбленного снега. После этого приор Мортимус протянул мне письмо.
– Взгляните, сэр. Я застал его как раз тогда, когда он пытался тайно передать вот это.
Взяв конверт, я прочел имя адресата.
– Оно предназначалось сэру Томасу Сеймуру!
– Тому самому, который является советником ко роля?
– И младшим братом королевы.
Мельком взглянув на Джерома, который смотрел на нас диким зверем, я поспешно открыл конверт и начал читать. От первых же строк у меня по спине побежали мурашки. Обращаясь к Сеймуру как к двоюродному брату, Джером сообщал, что находится в заточении в одном из развратных домов Англии, в котором недавно было совершено убийство королевского эмиссара. Кроме того, он утверждал, что имеет сведения о злодеяниях лорда Кромвеля. За этим следовал рассказ о пытках придворного музыканта, которого звали Марком Смитоном, а также о встрече с ним самого картезианца.