Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
На взгляды Тадеуша Чацкого серьезное влияние оказали как древние традиции его рода, так и французские энциклопедисты. В 1784 г. он познакомился при дворе польского короля с такими историками, как Ян Баптист Альбертранди и Адам Станислав Нарушевич. В том же году его избрали в состав Минералогической комиссии, которая вела разведку залежей руды вдоль берегов Днестра. Он занимался статистикой, как уже отмечалось, писал работы о евреях и литовском праве. Любитель старинных книг, интересовавшийся всем и вся, он в 1801 г. был избран членом Общества любителей наук, с существованием которого в Варшаве (аннексированной в 1795 г. Пруссией) мирились прусские власти. Однако с еще большим воодушевлением он посвятил себя делу развития польской культуры на Украине после открытия Виленского университета. Чацкий подчинялся ректору этого университета, которым сперва был И. Стройновский, а с 1807 г. известный астроном Ян Снядецкий, с которым Чацкий практически постоянно конфликтовал. Польский граф из Волынской губернии, где в Порыцке располагалось его родовое имение, Чацкий никогда не был сторонником монархического правления, тяжело переносил власть российского царя, французскому императору давал лишь пустые обещания и не считал возможным подчиняться ученому педанту, ректору университета в далеких литовских землях, к которым он относился с определенной долей презрения. Чацкий находился под сильным влиянием Гуго Коллонтая (которого к тому времени уже освободили из австрийской тюрьмы в Шпилберке) и советовался с ним во всем (их переписка о проведении культурно-образовательной политики охватывает четыре тома). Однако по-настоящему Чацкий
Восхищаясь щедрыми подарками князей Демидовых Московскому университету, Чацкий видел себя в аналогичной роли на Украине. Им двигало и желание пощеголять в стиле ушедшей эпохи польского барокко («хоть все заложи, а себя покажи»). Благодаря помощи Чарторыйского, который обратился к католическим епископам с просьбой поддержать Чацкого, в 1805 г. с большой помпой в виленской прессе он представил очень подробный и обстоятельный отчет на основании проведенной в 1804 г. инспекции всех польских школ, оставшихся на украинских землях после разделов Речи Посполитой 368 . Его обращение напрямую ко всем предводителям шляхты трех губерний с просьбой всячески ему помогать, а также его письма к католическим и униатским епископам, пропитанные воинствующим просветительским духом, свидетельствуют о его стремлении к узурпации власти 369 . В вырисовывающемся видении им национального образования идея «нации», как и в бывшей Речи Посполитой, охватывала лишь шляхту, т.е. школьное образование не предназначалось для всех сословий, как к тому времени предусматривалось предлагаемыми в Петербурге новыми принципами развития образования. Эксперимент по претворению их в жизнь (к сожалению, прерванный) будет предпринят в Виленском университете. Впрочем, хотя эти принципы не были реализованы и в других частях империи, в «польских губерниях» значительный количественный перевес шляхтичей, чье происхождение зачастую вызывало сомнения, способствовал тому, что здесь было гораздо больше учеников, чем где-либо еще в России. Такое положение дел полностью отвечало пожеланиям графа Т. Чацкого, прилагавшего все усилия для организации учебы в своих трех губерниях. Особо не считаясь ни с Петербургом, ни с Вильной, он заботился лишь о поддержке своих инициатив со стороны крупных родов, таких как Мнишеки, Радзивиллы, Плятеры, Олизары. Полнота власти, которой обладал Чацкий, позволила им оказывать через него серьезное влияние в регионе не только в экономическом, но и в социальном плане.
368
В Библиотеке Академии наук Литвы в Вильнюсе сохранился журнал Dziennik Wile'nski с отчетом Т. Чацкого. См.: Lietuvos mokslu akademijos biblioteka. Fondas 9. Serija 1048.
369
Письма Т. Чацкого к римским и грекокатолическим епископам Луцка и Каменца-Подольского и к провинциалу ордена Базилиан от 8 августа (Biblioteka Czartoryskich w Krakowie. Sygnatura 3446), а также к предводителям шляхты от 15 августа 1803 г. (Biblioteka Narodowa w Warszawie. Sygnatura III 3296).
Основная идея Чацкого заключалась в том, чтобы, не обращая особого внимания на достаточно скромные бюджетные средства, выделяемые Петербургом на все средние учебные заведения империи (четырехлетние уездные школы и шестилетние гимназии), воспользоваться финансовой помощью крупных польских землевладельцев. В связи с этим он считал себя вправе вникать в содержание и организацию учебного процесса на Правобережной Украине. По его мнению, идеальным решением школьного вопроса могло бы стать массовое меценатство польских помещиков, которые согласились бы на предоставление возможности обучения детям бедной шляхты. В то же время он отрицательно относился к практике назначения из Вильны преподавателей и спускаемой сверху общей учебной программе. Следует сказать, что к 1803 г. на Правобережной Украине сохранилось пять средних польских школ, в прошлом иезуитских, а с 1773 г. находившихся в ведении Ягеллонского университета в Кракове. В Волынской губернии такие школы были в Житомире, Луцке и Кременце, в Подольской губернии – в Виннице и Каменец-Подольском. Эти школы смогли сохранить свой академический характер, перейдя под управление Виленского учебного округа. Значительно больше было религиозных школ, которые также должны были вести обучение по виленским учебным программам. В Волынской губернии, в Межириче и Дубровице, было две школы католического монашеского ордена пиаров. В Олыке была одна кармелитская школа. Ближайшая к Волынской губернии протестантская (реформатская) школа была в Слуцке Минской губернии. Школ униатского Базилианского ордена было больше, что свидетельствует об интенсивной деятельности униатов в этом регионе на протяжении XVII – XVIII вв.: их школы были в Подольской губернии в Овруче, Владимире и Любаре на Волыни, в Киевской губернии – в Баре, в Каневе и Умани. Однако, несмотря на прилагавшиеся Чацким усилия, произошло незначительное увеличение количества школ. При его жизни только кармелиты открыли в 1811 г. школу в Бердичеве на Волыни. Немногочисленные же меценаты появились уже после его смерти. В 1815 г. вдова Щ. Потоцкого Зофья Потоцкая возобновила деятельность семейного фонда в Немирове Подольской губернии. Сам князь А. Чарторыйский в 1819 г. открыл две школы в своих имениях: в Меджибоже в Подолье и в Клевани на Волыни. Последней в 1822 г. Сапегами была открыта школа в Теофильполе на юге Волынской губернии 370 .
370
Beauvois D. Lumi`eres et Soci'et'e. Т. 2. Сartes. Р. 557, 689, и таблица на С. 689 о количестве учеников. Таблицу о состоянии школьного образования на 1789 г. см.: Киевская старина. 1888. Т. 23. С. 101.
Эти семнадцать или восемнадцать (в зависимости от периода) школ на Украине составляли почти треть всех учебных заведений Виленского округа, т.е. целого Западного края. Однако с самого начала Тадеуш Чацкий расположил эти школы не так, как этого желали в Вильне, где планировали открытие нескольких уездных школ и гимназий во всех губернских центрах (а именно в Житомире, Каменец-Подольском и Киеве). Поскольку Чацкий создавал учебные заведения исходя из национальных, социальных и идеологических принципов (проект, надо признать, уникальный в Российской империи), во многих уездах школ не было. Киев оставался без гимназии до 1810 г. (причины этого будут рассмотрены), в Каменец-Подольском она так и не появилась, в Подольской губернии одна гимназия была основана принудительно лишь в 1814 г. в местечке Винница. Расхождения с требованиями сверху были следствием проводимой Чацким политики. Он хотел сосредоточить все финансовые средства в своих руках, шел даже на конфискацию всего, по его мнению, необходимого, например монастырских библиотек из небольших школ. Кроме того, он организовывал сбор даров среди «граждан» (как польские помещики называли себя), чтобы за счет независимых средств обеспечить единственную Волынскую гимназию, которую он решил разместить не в губернском центре, а неподалеку от своей резиденции – в бывшем Кременецком иезуитском монастыре вблизи австрийской границы, надеясь, как сам говорил, привлечь туда учеников из Тернополя и всей Галиции 371 .
371
Подольская шляхта была недовольна сложившейся ситуацией. Чарторыйскому пришлось даже оправдывать Чацкого перед предводителем шляхты Пешинским, но убедить того так и не удалось. См.: Biblioteka Narodowa w Warszawie. Sygnatura III 3296 – Письмо от 11 октября 1803 г.
Решение
Чарторыйский тщетно пытался убедить Чацкого придерживаться выделенных министерством бюджетных средств. Ему также не удалось доказать, что в гимназии не следует вводить курс астрономии, что обучение гувернанток и акушерок, хоть и является делом важным, но не входит в задачи гимназии и что подготовкой фельдшеров должны заниматься уже имеющиеся университеты. Однако Чацкий практически и не скрывал того, что его политика свершившихся фактов направлена на создание в будущем университета. Именно это стало причиной быстрого ухудшения его отношений с Виленским университетом. Двум первым ректорам стоило немалых усилий терпеть его чудачества и неповиновение 372 . Но граф продолжал трудиться над воплощением своей идеи. В конце 1803 г. наследники Станислава Августа выставили на продажу сохранившуюся в Варшаве библиотеку короля, насчитывавшую 15 680 томов, а также королевский кабинет естественной истории с коллекцией медалей. Все это было куплено Чацким и в витринах из красного дерева с золотыми монограммами короля передано в 1810 г. в распоряжение преподавателей и учеников старших классов Кременецкой гимназии. Одним из первых с этими коллекциями познакомился будущий польский историк Иоахим Лелевель. Впоследствии, после Ноябрьского восстания, богатейшие, регулярно пополнявшиеся коллекции были конфискованы Николаем I и переданы новоучрежденному Киевскому университету.
372
О существовавших разногласиях можно судить по переписке Чарторыйского с ректорами и самим Чацким (см. предыдущее прим.), а также по переписке Чацкого с Коллонтаем. См.: Hugona Kollataja korrespondencya. Т. 2. S. 218 (письма от 8 января и 19 февраля 1804 г.); Т. 3. S. 1 – 47 (замечания со стороны властей Виленского университета и ответы Чацкого).
Об исключительности Кременецкой гимназии свидетельствует также коллекция произведений искусства: в школьной галерее можно было любоваться полотнами Рафаэля, Рубенса и Гвидо Рени, которые помещик Джевицкий, участник Итальянского похода Наполеона, привез из Италии. Имелась там и коллекция гравюр, подаренных Станиславом Косткой Потоцким, одним из активных деятелей в бывшем Польском сейме. Поддерживаемое аристократией учебное заведение, призванное воспитать истинную шляхетскую элиту, не могло не иметь парка. На подаренном Сапегой участке земли был разбит ботанический сад для подготовки будущих агрономов. В 1834 г. он был полностью выкорчеван и перевезен в Киев.
Кроме того, в гимназии были минералогический, химический, физический и зоологический кабинеты со всеми экспонатами и доступным на то время оборудованием для проведения опытов. Можно себе представить, насколько огромное впечатление Кременецкая гимназия производила на весь край. Возможно, что на всю эту деятельность власти закрыли бы глаза, если бы Чацкий не ввел в гимназии отдельную учебную программу, противоположную духу остальных учебных заведений, подчинявшихся Виленскому университету. Желая угодить светским вкусам шляхтичей, на чье благосклонное отношение Чацкий рассчитывал, он отвел в программе значительную часть времени на танцы, верховую езду, фехтование. В десятилетнем курсе обучения первые четыре года почти полностью были посвящены изучению иностранных языков. Эта программа копировала домашнее образование, получаемое во дворцах и усадьбах, когда ребенка учили прежде всего быть «европейцем», т.е. говорить на французском, немецком, латинском и итальянском языках. Ректоры Стройновский, а за ним Снядецкий напрасно протестовали, указывая на то, что подобное обучение будет способствовать воспитанию космополитов-марионеток. Чацкий злоупотреблял благосклонностью старого министра Завадовского в Петербурге. Благодаря ходатайству последнего 28 июля 1805 г. сам Александр I закрепил за Кременецкой гимназией особый статус. Даже и Чацкий был удивлен таким поворотом и называл это удавшейся дерзостью, о чем с гордостью писал Коллонтаю 373 . Возможно, ему не стоило так громко торжествовать: вскоре неопровержимый успех Кременецкой гимназии, методика графа и его симпатии к Наполеону вызвали подозрение у киевского военного губернатора, которым в 1806 – 1809 гг. был не кто иной, как генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов. Император отправил его в Киев после Аустерлицкого поражения, а затем перевел на аналогичную должность в Вильну, на которой Кутузов будет оставаться вплоть до 1812 г. – года воздаяния.
373
Ibidem. T. 3. S. 234. Письмо от 14 сентября 1805 г.
По правде говоря, у царских властей были все основания косо глядеть на невероятное рвение Чацкого, стремившегося вернуть польской аристократии, по крайней мере на местном уровне, монополию на культурное доминирование. Единственным городом на Правобережной Украине, который находился под контролем России с конца XVII в., был Киев. В то время его скорее можно было назвать местечком, чем городом. Окруженный со всех сторон крупными имениями, принадлежавшими полякам, Киев виделся российским элитам центром православных и древнерусских традиций. Коллонтай, который во всем, что касалось Кременецкой гимназии, поддерживал Чацкого, настаивал на необходимости борьбы за души украинских крестьян. Впрочем, у царских властей были аналогичные планы относительно Киевской губернии, имевш ей большое символическое значение для всей империи. В отчете за 1804 г. Чацкий указал, что наряду с 43 597 шляхтичами мужского пола в Киевской губернии проживает полмиллиона душ крепостных. Коллонтай настоятельно советовал графу в случае создания приходских школ не вводить в них обучение на русском языке. Следовало внедрять язык господ: «Русский язык я бы не давал в приходской школе, простонародью этому языку не надобно учиться, он его знает настолько, что сможет объясниться с коренным русским. Если же давать книги учителям и люду на этом языке, то мы не сможем понимать ни люд, ни учителей, не поймем мы и этих книг, а речь идет о скором просвещении и скором восстановлении сельского хозяйства; кроме того, к чему это приведет, если люд нас, а мы люд понимать не будем?» 374
374
Ibidem. T. 2. S. 334. Письмо от 1 февраля 1804 г.
В скором времени власти поставили вопрос об отсутствии в Киеве русской гимназии. Чарторыйский, в то время российский министр иностранных дел, хотел, как попечитель, дать пример безоблачного сотрудничества, а потому посоветовал Чацкому достичь взаимопонимания по вопросу о русском языке с гражданским губернатором Панкратьевым или с министром Завадовским, который в июне 1805 г. как раз был проездом в Киеве 375 . Одновременно с этим, не зная о предпринятых шагах попечителя, 159 польских помещиков на съезде шляхты Киевской губернии подписали обращение к властям об учреждении в Киеве польской гимназии (2 сентября 1805 г.).
375
Chmielowski P. Tadeusz Czacki. Jego zycie. S. 99 – 100.