Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)

Бовуа Даниэль

Насилие в этом мире было важнее милосердия, а одно из самых жестоких его проявлений – набор в рекруты – служит еще одним свидетельством существования польско-российского заговора. Царские власти, поручая помещикам ежегодно набирать рекрутов на двадцатипятилетнюю военную службу, тем самым развязывали им руки. Это поистине страшное наказание касалось в первую очередь пойманных беглых крестьян. Для их поимки устраивались облавы, беглецов искали всем селом, а затем отправляли на рекрутскую комиссию. Зачастую это случалось и с теми несчастными, которые позволили себе «надерзить», т.е., по словам Иванского, «за любое проявление человеческого достоинства, чего тогдашняя шляхта терпеть не могла, поскольку, к сожалению, этого не понимала и не чувствовала к тому необходимости» 470 . Набранных в рекруты заковывали в кандалы и увозили. «Послушайте, когда кого-то берут в рекруты, – писал Ю. Крашевский, – какой плач, какое отчаяние, какие рыдания! Самое удивительное, что в такие торжественные минуты горя женщины вместо того, чтобы говорить и плакать, все время угрюмо словно неосознанно поют. Идя за телегой бедного изгнанника, они утирают глаза и грустным пением провожают его к местечку. Задумавшись глубже над причиной слез и горя, найдешь в них материальные причины, хотя чего еще можно ожидать от такого необразованного и бедного люда?» 471 Несомненно, этот люд можно было просветить

и обучить. Часть польских помещиков осознавала тогда эту проблему: «В руках господ находится дело просветительства, дело похвальное, святое прежде всего. Правительство разрешает открывать в селах приходские школы. Подобные школы, сиротские приюты для детей, больницы для больных, но прежде всего, беззаветные и активные действия привели бы к возрождению многих сотен тысяч людей, судьба коих Божьим Провидением в руки господ под серьезную ответственность отдана!..» 472 Мы еще убедимся в том, что, к сожалению, эти благие намерения не были реализованы. Вопрос об образовании был напрямую связан с российско-польским соперничеством: царское правительство давало согласие лишь на открытие русских школ, а помещики хотели общаться со своими крепостными лишь по-польски. Преграда оказалась непреодолимой. Н.И. Костомаров, который в качестве учителя часто ездил по Украине, а кроме того, занимался поиском материалов для своей работы о Богдане Хмельницком в библиотеках помещиков, писал в «Автобиографии», что «интеллигентный язык во всем крае был исключительно польский и даже крестьяне поневоле должны были усваивать его» 473 .

470

Ibidem. S. 3.

471

Kraszewski J.I. Wspomnienia. S. 174

472

Przezdziecki A. Podole, Woly'n, Ukraina. Т. I. S. 79.

473

Костомаров Н.И. Автобиография. С. 66.

Часть католического клира и наиболее прогрессивные писатели пытались, правда без особого успеха, оказать влияние на помещиков в решении крестьянского вопроса. В целом католическая церковь, преследуемая и переживавшая после 1831 г. определенный кризис, в незначительной степени интересовалась социальными проблемами. Однако именно в форме проповеди, вложенной в уста священника, писатель Титус Щеневский обратился к польским помещикам: «Сколько же среди вас, славных, дружелюбных, благонравных и даже набожных, не постигли того, что не скотину Господь отдал в ваше ведение и что вы не должны обходиться со своими подданными так, как идолопоклоннические народы Рима и Греции обращались со своими рабами, или как недавно еще поступали с неграми… [многие из вас] думают, как бы в свою пользу пересчитать барщину, эти дни кровавого пота и труда, как бы обвести вокруг пальца крестьянина, чтобы свалить на него и его бедную жену груз самых тяжелых работ… А что говорить о тех, кто злоупотребляет правом телесного наказания, немилосердно относится к люду, невзирая на то что этот необразованный по милости тех же помещиков люд нуждается в большей снисходительности к чинимым им поступкам, которые в основе своей являются следствием подлого положения, в котором его удерживают… Всегда ли были от ваших неприличных распутных домогательств защищены их дочери, их жены? Какого же наказания заслуживают те, кто, используя высоту своего положения над подданными, толкает эти бедные и несчастные существа в бездну позора?..» 474 Следует сказать, что положение украинских женщин – одна из наиболее болезненных тем. Польская шляхта смотрела на крепостных чрезвычайно цинично, и хотя не все были настолько богаты, как граф Мечислав Потоцкий, державший в Тульчинском дворце гарем из крепостных красавиц 475 , многие сожительствовали с крепостными крестьянками, за что их в своих популярных морализаторских романах клеймил Ю. Крашевский.

474

Szczeniowski T. Bigos hultajski, bzdurstwa obyczajowe. Wilno, 1844. T. I. S. 161.

475

Milkowski Z. [T.T. Jez]. Od kolebki przez zycie. Wspomnienia / Оprac. A. Lewak. Krak'ow, 1936. T. I. S. 121. Более общую характеристику конфликта Потоцких с их окружением см.: Шамрай С. Боротьба тульчинських міщан з графами Потоцькими: 1797 – 1837 рр. // Науковий збірник історичної секції УАН. 1929. Феодальный произвол Мечислава Потоцкого описан на основании рукописи одной из его жертв, Винцена Белжецкого (Biblioteka PAN w Krakowie. Sygnatura 1001). См.: Lojek J. Potomkowie Szczesnego. S. 131 – 132.

Исключительными примерами иного отношения к крестьянству Украины, спасающего честь польской шляхты, являются Юзеф Крашевский и Зигмунд Милковский, писавший под псевдонимом Теодор Томаш Еж. Крашевский не обращал внимания на национальные отличия между помещиками и крепостными, однако в 1840 – 1860-х гг., когда он писал свои популярные романы, это было еще допустимо. Героями его книг были украинцы, подобно тому как героями Жорж Санд были жители французской провинции Берри. Но как в одном, так и в другом случае главным для писателей было то, что их героями были крестьяне. Крашевский сам в 1840 – 1846 гг. занимался хозяйством в небольшом имении Грудек под Луцком в Волынской губернии, а позже в имении Губин. Искреннее желание обличить помещиков в эксплуатации крестьян и борьба за человеческое достоинство обездоленных привели к тому, что Крашевский нажил себе множество врагов среди людей своего же класса. Судьба Милковского сложилась иначе. Он учился в Немировской гимназии, Одесском лицее и был студентом Киевского университета, в 1848 г. ему довелось принимать участие в Венгерской революции. Написанная в 1857 г. и посвященная крестьянской теме повесть «Васыль Голуб» основана на личных воспоминаниях писателя. Это история крестьянина, который бежит от жестокого помещика в бессарабские степи. В повести элементы реализма сливаются с утопическими идеями аграрного общества.

Произведения обоих писателей, несмотря на то что сегодня могут казаться крайне мелодраматичными, отражают грустную действительность того времени. В повести «Уляна» (1842 г.) Крашевский изображает трагическую судьбу соблазненной собственным помещиком крестьянки. Муж в отчаянии избивает ее, за что помещик сажает его под замок. Брошенная любовником женщина вешается, а ее муж поджигает усадьбу и тоже кончает жизнь самоубийством. Написанная в том же году «Повесть о Савке» посвящена подобной типичной ситуации, когда польский шляхтич (управляющий) похищает жену у замученного непосильным трудом бедняка Савки. Савка, ранив его, решается бежать в австрийскую Галицию. Герои этих произведений связывают причины своей тяжелой нищей жизни с божьим гневом, обрушившимся на них за грехи. Тем не менее Крашевский разоблачает

польских помещиков, указывая на то, что им известны лишь кулак и палка, они бесчестят женщин и девушек, подкупают царскую администрацию, чтобы скрыть следы собственной жестокости. В повести «Остап Бондарчук» (1847 г.) показана пропасть, отделяющая от мира господ крестьянина, которому удалось получить образование. Продолжением этой темы стала написанная в 1860 г. в разгар общероссийских дискуссий о будущем освобождении крепостных повесть «История колышка в плетне», в которой Крашевский разоблачает отсталость и ограниченность шляхты. Это повесть о талантливом крепостном музыканте, которому суждено так и остаться слугой, подобно тому как из прекрасного молодого дуба выйдет всего-навсего колышек для плетня. Не понятый и осуждаемый шляхтой, Крашевский после восстания 1863 г. эмигрировал в Саксонию.

По сравнению со всеми землями давней Речи Посполитой Правобережная Украина, несомненно, была наиболее отсталой в социальном плане. Разница в сознании поляков – жителей Украины и поляков – эмигрантов во Франции была огромной. Последние по иронии судьбы, вдохновленные демократическими идеалами, дали одному из «Обществ польского люда» название «Общество Умань» в знак солидарности с угнетаемым народом Украины. Как же далеки они были и оторваны от действительности!

Руководитель упомянутой группы демократов Хенрик Каминский в своих воспоминаниях, опубликованных лишь в 1951 г., описывает, как во время своей тайной поездки на Правобережную Украину в 1844 г. он убеждал нескольких крестьян поверить в рай, которым станет Польша (а с ней и Украина), когда помещики добровольно откажутся от барщины. Впрочем, он быстро убедился в безрезультатности таких бесед.

Умелое использование злоупотреблений

Февраль 1838 г., время вступления в должность нового киевского генерал-губернатора Дмитрия Гавриловича Бибикова, следует считать поворотным пунктом в царской политике по крестьянскому вопросу на Украине. С этого времени политика Петербурга будет направлена на то, чтобы максимально использовать случаи злоупотреблений польских землевладельцев в отношении крепостных, чтобы теснее связать украинское население с Российской империей. Царские власти, не реформируя крепостные отношения в самой России, пытались добиться их ослабления именно в этом регионе с целью ограничить польское влияние. Отличались ли условия крепостничества в Центральной России по сравнению с Правобережной Украиной? Ситуация была общей в том, что касалось рекрутского набора и телесных наказаний 476 . Привела ли замена барщины оброком к улучшению положения? 477 В данном исследовании не столь важен вопрос о том, насколько консервативная часть российских помещиков была готова к переменам, – куда важнее для нас представить степень ограниченности польских землевладельцев.

476

Федоров В.А. Помещичьи крестьяне Центрально-промышленного района России конца XVIII – первой половины XIX в. М., 1974. С. 241 – 245.

477

Ibidem. С. 226.

Уже в 1837 г. Комитет западных губерний на основании закона 1835 г. потребовал от губернаторов трех юго-западных губерний назначить специального чиновника для принятия жалоб от крестьян, принадлежавших помещикам или католическому духовенству, а также полицейского – для проведения соответствующих расследований 478 . Становилось ясно, что превышение власти польскими помещиками обернется против них самих, став отличным поводом для антипольской борьбы.

7 января 1838 г. Николай I обратился к Комитету с поручением рассмотреть предложения анонимной докладной записки ярко выраженного антипольского характера. Царь не раз прибегал к такого рода приемам, желая выразить или поддержать интересные, с его точки зрения, идеи. В данном случае высказывалось два предложения: о полной конфискации земельной собственности католической церкви, к чему мы еще вернемся, и об ограничении власти помещиков над крепостными. Комитет был напуган смелостью этих предложений. Они были поддержаны лишь князем Долгоруковым; впрочем, в будущем ко второй идее еще вернутся 479 . Через десять лет она будет воплощена по инициативе Бибикова в «Инвентарных правилах». В связи с этим можно предположить, что автором анонимной записки царю был не кто иной, как Бибиков, получивший через месяц назначение на должность генерал-губернатора трех губерний. В конечном счете все инициативы этого непримиримого врага поляков вплоть до конца его карьеры в 1852 г. имели одинаковую направленность.

478

РГИА. Ф. 1266. Оп. 1. Д. 42 – Журнал заседаний за 1837 г. Л. 179 – 180.

479

Ibidem. Д. 22. – Анонимная записка, представленная министром внутренних дел и переданная императору.

Сделанное предположение подтверждает и одно из первых решений нового генерал-губернатора. 16 апреля 1838 г., едва вступив в должность, Бибиков обратился к уголовным палатам каждой из губерний с требованием предоставить сведения о расследовании дел по злоупотреблениям в отношении крестьян. Это полностью отвечало духу анонимной записки к царю. Если принять во внимание то, что в это время, а также и в дальнейшем суд над крестьянами вершила польская шляхта согласно устоявшейся еще до разделов Речи Посполитой традиции, то не должно вызывать удивления, что обращение Бибикова осталось без ответа. Однако он настойчиво повторил свое требование в письме от 13 января 1839 г. Поскольку он успел зарекомендовать себя как человек крутого нрава, то на этот раз поквартальные данные за 1839 г. были представлены, хотя и не исчерпывающие.

Подольский земский суд сообщал, что в 1-м квартале 1839 г. было рассмотрено три случая злоупотреблений – избиение, ранение, жестокое телесное наказание крепостных. В двух случаях чрезмерная жестокость стала причиной смерти. Не было вынесено ни одного обвинительного приговора, каждый раз виновниками были экономы шляхетского происхождения. Во 2-м квартале было зафиксировано одиннадцать подобных случаев, пять из которых закончились смертью и один – самоубийством крепостного. Не лучше обстояли дела и в Волынской губернии – семь случаев грубого обращения в 1-м квартале (непосильный труд, насилие, выкидыши у женщин после избиения) и еще тринадцать – к концу года; большинство из них стали причиной смертельного исхода. Наказания не последовало. Перечисленные фамилии помещиков, управляющих, а также названия поместий, в которых были зафиксированы эти случаи, являются, несомненно, польскими 480 .

480

ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 1. Спр. 2808.

Генерал-губернатор, заинтересовавшись таким положением вещей, приказал подготовить более подробные списки по каждой губернии за период с 1838 по 1840 г. Эти списки говорят сами за себя: в одной колонке представлены случаи, рассмотренные судом, во второй – решения, вынесенные шляхетским правосудием. Трудно найти более удручающий пример обращения помещиков со своими крепостными, свидетельствующий о духе шляхетского правосудия, остававшегося неизменным со времени Литовского статута. Отмена этого Статута в 1840 г., о чем еще пойдет речь, была неизбежной.