Гордость и предубеждение (др. перевод)
Шрифт:
– А откуда у нас могла появиться такая мысль? Я немного волновалась, потому что опасалась за счастье своей сестры в браке с этим человеком, потому что знала о его не всегда достойном поведении. Мама и папа об этом вообще ничего не знали и были обеспокоены только неуместностью этого брака. А потом Китти призналась – с триумфом человека, которому дано знать больше нас, – что Лидия в своем последнем письме рассказала ей об их с Викхемом намерении. Кажется, она в течение нескольких недель уже знала об их любви.
– Но не до того, как они уехали в Брайтон?
– Кажется, нет.
– А тебе не показалось, что полковник Форстер сам плохого мнения о Викхеме? Он знает о его истинном характере?
– Должен признать, что
– О Джейн, если бы мы не были такими скрытными, если бы мы рассказали все, что о нем знаем, этого могло бы не случиться!
– Возможно, так было бы лучше, – ответила ее сестра. – Но разоблачение бывших грехов любого человека без осведомленности с его нынешними чувствами казалось нам неоправданным. Мы действовали из лучших побуждений.
– А полковник Форстер знал какие-либо подробности письма, которое написала Лидия его жене?
– Он привез его с собой, чтобы мы прочитали.
С этими словами Джейн достала письмо из своей плоской сумочки и дала его Элизабет.
Вот о чем в нем говорилось:
«Моя дорогая Гарриет!
Ты будешь смеяться, когда узнаешь, куда я поехала, и мне самой смешно, когда я представляю, как ты удивишься завтра утром, узнав о моем отсутствии. Я собираюсь в Гретна-Грин, и если ты не догадываешься, с кем, тогда ты просто дура, я люблю только одного человека во всем мире, и он – просто ангел. Без него я не мыслю своего счастья, поэтому не считаю свой побег с ним чем-то постыдным. Если не хочешь, то не пиши в Лонгберн, что я уехала, потому что представляешь, каким будет их удивление, когда они получат мое письмо с подписью «Лидия Викхем»? Это будет шутка! Так смешно, что даже писать трудно. Извинись, пожалуйста, за меня перед Праттом за то, что я не смогу с ним сегодня потанцевать, хотя я обещала. Передай ему – надеюсь, что он меня простит, когда обо всем узнает, а еще передай, что на следующем балу я обязательно с ним потанцую. За своим нарядом пришлю, когда приеду в Лонгберн; но скажи, пожалуйста, Салли, чтобы она поремонтировала большой разрез в моем старом муслиновом платье перед тем, как упаковать его. Будь здорова. Привет полковнику Форстеру. Надеюсь, ты выпьешь за нашу успешную поездку.
Твоя любящая подруга Лидия Беннет».
– О, несерьезная, глупая Лидия! – воскликнула Элизабет, прочитав письмо. – И что же это за записка? Разве в такой важный момент пишут так легкомысленно! Из этой записки, по крайней мере, видно, что именно она к цели своей поездки относилась серьезно. В чем бы Викхем не убедил ее в дальнейшем, видно, что она такой позор не задумывала умышленно. Мой бедный отец! Представляю, как он переживал!
– Он был очень шокирован; целых десять минут молчал. Матери сразу стало плохо, а в доме стало происходить что-то невероятное! – Ой Джейн, – воскликнула Элизабет. – Осталась ли в нашем доме хоть одна служанка, которая в тот день не узнала все подробности этой ужасной истории?!
– Не знаю; думаю, что хоть какая-нибудь и осталась. Но в такое время трудно было проявлять осмотрительность. С матушкой началась истерика, и как я не пыталась ее успокоить, мне не удалось этого сделать! Я сама чуть не упала в обморок, когда поняла, какой ужас может произойти в дальнейшем!
– Уход за ней был выше твоих сил. У тебя болезненный вид. О, как я хотела бы в то время быть с тобой! Тебе пришлось бы заботиться и волноваться только за себя.
– Мэри и Китти очень сочувствовали и – я уверена – обязательно взяли бы на себя часть хлопот, но я предпочла
– Лучше бы она сидела дома! – воскликнула Элизабет. – Сама она, может, и хотела нам добра, но при таком несчастье, которое нас постигло, лучше видеться с соседями как можно меньше. Их помощь невозможна и не нужна, а сострадание – невыносимо.
Затем она начала расспрашивать о тех мерах по поиску Лидии, которые собирался принять в Лондоне их отец.
– Кажется, он собирался поехать в Эпсом – место, где меняют лошадей, переговорить с форейторами и попытаться получить у них хоть какие-то сведения. Его основное намерение состояло в том, чтобы разведать номер наемного экипажа, которым они приехали из Клепхема. В том экипаже прибыли пассажиры из Лондона; кроме того, возможно, кто-то заметил, как некий джентльмен и дама пересаживались из одной кареты в другую, об этом можно будет спросить в Клепхеме. А если узнать, у какого дома кучер этих пассажиров высадил, то можно будет узнать, где он ставит свой экипаж и номер самого экипажа. Не знаю, что отец еще собирался сделать, но он так спешил поскорее уехать и был так взволнован, что даже эти сведения извлечь из него было очень трудно.
Раздел XLVIII
На следующее утро все общество с надеждой ожидало письмо от мистера Беннета; почта пришла, но ни строчки от него не было. Члены семьи знали, что и при обычных обстоятельствах корреспондент из него никакой, но надеялись, что он сделает над собой усилие хоть в такое трудное время. Поэтому им пришлось сделать вывод, что никаких приятных сведений у него не было, но им хотелось быть уверенными хоть, по крайней мере, по этому поводу. Поэтому мистер Гардинер, который только ради письма и задерживался, отправился в Лондон.
Теперь, когда он уехал, все были уверены хотя бы в том, что от него будут приходить регулярные сведения о том, что происходит; к тому же дядя их пообещал уговорить мистера Беннета вернуться (как только появится такая возможность) в Лонгберн к великому удовольствию миссис Беннет, которая считала, что только так его можно уберечь от гибели на дуэли.
Миссис Гардинер с детьми собиралась на несколько дней остаться в Гертфордшире, поскольку муж ее считал, что ее помощь пригодится племянницам. Она помогала им ухаживать за миссис Беннет, а в свободное время была для сестер большим утешением. Тетушка Филипс тоже часто их навещала и, хотя говорила, что делает это для того, чтобы их подбодрить, на самом деле своими новыми рассказами о расточительстве и безделье Викхема только увеличивала подавленность девушек и миссис Беннет.
Теперь, казалось, весь Меритон изо всех сил старался очернить человека, которого еще три месяца назад все считали чуть ли не ангелом во плоти. Говорили, что он задолжал деньги каждому торговцу в округе, а все его интриги, заклеймены как «соблазнение и развращение», тоже затрагивали семью каждого торговца. Все говорили, что он – повеса из повес, и все теперь начали признаваться, что никогда не доверяли его обманчивой добропорядочной и приятной внешности. Для Элизабет – хотя она верила менее чем половине того, что говорилось – этого было достаточно, чтобы усилить ее начальную уверенность в том, что ее сестру подстерегает несчастье. Даже Джейн, которая этим разговорам верила еще меньше, почти потеряла надежду, потому что если бы Лидия и Викхем действительно поехали в Шотландию (на что она всегда в глубине души надеялась), то к этому времени уже должны были оттуда вернуться.