Горизонты ада
Шрифт:
– Ты здесь, потому что ты сын сновидений во плоти, – продолжал пояснять молодой человек. – Ты станешь третьим потоком нашей новой чаканы. Мы привели тебя сюда, чтобы подготовить ко дню единения, дабы ты осознал великое будущее, для которого родился… Кровь! – воскликнул он. – Все вращается вокруг сока живущих. Ты жаждешь крови. Твоих женщин убили, и ты хочешь отомстить за их смерть, так?
Мои глаза сузились.
– Эллен, – выдохнул я.
– Она была убита для чаканы. Твоя другая любовница была принесена в жертву ради твоей
– Вы убили ее! – вскричал я и рванулся вперед, но путь мне молниеносно преградили двое моих провожатых.
– Мы не убивали твоих женщин, – заверил меня молодой человек на платформе. – Убийца находится не здесь.
– Кто их убил? – закричал я. – Скажите мне, или…
– Ты сам должен это выяснить, – перебил он. – Ответы следует заработать. Кровь должна найти свой собственный путь.
– Да пропади пропадом эта кровь! – заорал я. – Скажите мне, кто убил Эллен, или я…
Слепец на троне произнес что-то приказным тоном. Слова его прозвучали так повелительно, что я утихомирился. Встав, он подошел к краю платформы, пройдя мимо обнаженного молодого человека, который отвел глаза. Слепой жрец продолжил говорить, вперив свои бельма в меня.
– Мой хозяин говорит, что ты должен выказать уважение, – перевел молодой человек.
Я боялся зловещего жреца, но память об Эллен заставила меня прорычать:
– А пошло оно, ваше уважение!
Слепец замер, затем хмыкнул и сказал что-то своему голому слуге. Тот посмотрел на меня:
– Мой хозяин говорит, что у тебя горячая кровь, и это хорошо. Сейчас ты должен дать нам свои руки.
Я перевел взгляд с одного на другого. Слепец сунул руку между складками своей хламиды и извлек искривленный кинжал. Я невольно сделал шаг назад со словами:
– Вы не получите мои руки.
– Мы не собираемся их отрезать, – засмеялся молодой человек. – Нам нужна только твоя кровь, причем совсем немного. Подойди ближе.
Я покачал головой, убирая руки за спину. Жрец с родинкой принялся монотонно напевать, затем поманил меня своим кинжалом. Неожиданно я, помимо собственной воли, спотыкаясь, начал приближаться к нему.
Остановился у края платформы. Я хотел бежать, но находился под чарами слепого жреца. Он наклонился вперед, взял мою левую руку, положил ее себе на голову, что-то тихо сказал, затем опустил мою руку и поцеловал в ладонь. Затем сделал резкое движение ножом, разрезав податливую плоть. Боли я не почувствовал, возможно, благодаря пыли, которой нанюхался.
Я подумал, что слепой жрец слижет кровь, но он этого не сделал. Он позволил ей капать на платформу, где кровь исчезала, будто впитываясь в камень. Затем он повторил всю церемонию с моей правой рукой. Закончив, он отступил назад, передал кинжал одному из двух жрецов, стоящих за тронами, и снова сел на трон в центре.
– Сделано, – заключил обнаженный молодой человек. – Крови Плоти сновидений стало меньше. Чтобы пополнить ее, ты должен получить кровь во гневе. Тем самым ты откроешь путь к воссоединению… Отведите его назад, – велел он моим провожатым. Когда они вышли вперед, чтобы увести меня, он обратился ко мне последний раз: – В следующий раз мы приведем тебя сюда, чтобы отпраздновать
– Нет, – пробормотал я, качая головой, – я хочу знать сейчас. Вы должны сказать. Я не уйду, пока вы не скажете. Я порву вас на части, если придется, но я не…
Высказывая угрозы, я ступил на платформу, и меня ударило током так, будто я сунул пальцы в розетку. Меня подбросило в воздух. Все вокруг побелело, затем покраснело, и я уже ничего не видел, кроме сновидений.
Когда я вернулся в мир живых, надо мной стоял Билл, слегка шлепая меня по щекам.
– Ал? – тихо говорил он. – Ал, как ты?
– Где я? – со стоном произнес я, принимая сидячее положение.
– У меня, – ответил Билл. – Ты проспал двое суток. Я боялся, что ты уже никогда не проснешься.
– Пещера… – сказал я, припоминая свои подземные приключения.
– Что?
– Пещера. Платформа. Я был… – Я нагнулся и оглядел свои пятки, ожидая увидеть следы ожогов, но ничего не обнаружил. – Где меня нашли? – спросил я, шевеля пальцами ног.
Билл нахмурился:
– Ты находился здесь и спал.
– Да не два дня назад. Я катался на велике.
Билл пожал плечами:
– Когда я вернулся, ты был здесь, спал мертвым сном.
– Этого не может быть. Пещера. Жрецы. Они взяли у меня кровь. Сказали…
– Тебе это приснилось, – ухмыльнулся Билл.
– Нет, все так и было. Я находился…
– Ладно, – кивнул Билл. – Ты ездил на велике по пещере. Я тебе верю. Теперь как, ты собираешься подняться или хочешь еще покататься на велосипеде?
– Потом, – пробормотал я и тряхнул головой, пытаясь вспомнить подробности. – Жутко есть хочу. Я бы позавтракал, а затем… – Я запнулся, увидев свой костюм на двери. – Это еще зачем?
Билл сжал мое плечо:
– Сегодня четверг.
Я недоуменно нахмурился, и он печально добавил:
– Сегодня похороны Эллен.
21
Похороны оказались настоящим кошмаром. Мать Эллен, энергичная, сильная женщина, справлялась со всем, что жизнь ей преподносила. Её первый ребенок внезапно умер во сне на первом году жизни, и она сумела с этим смириться. Рак забрал у нее мужа в начале брака – она и с этим справилась. Но смерть Эллен ее надломила. Она впала в истерику. Рыдала на протяжении всей заупокойной службы, завывала, как профессиональная плакальщица, колотила себя кулаками по бедрам.
Эллен похоронили на Глейд-хилл, ухоженном кладбище, расположенном над городом, как птичье гнездо. Погребение там стоит возмутительно дорого – почти все, кого я знал, предпочитали кремацию, – но Эллен боялась огня и часто выражала желание покоиться в земле после смерти.
Никто из ее родных не знал о Ник Хорняк и о том, что Эллен мертва, потому что я втянул ее в свой грязный маленький мирок. За это я должен был быть ей благодарен, иначе не мог бы присутствовать на похоронах. Но моей совести было не легче от того, что меня никто не обвинял. Пожалуй, от этого было еще тяжелее. Я стоял в окружении скорбящих людей, со вздохами и печальным пожатием плеч принимал соболезнования. Лицемер. Виновный.