Горизонты ада
Шрифт:
Али, увидев, как я подъезжаю, выскочил из лавки с соболезнованиями. Я поблагодарил его, но не стал задерживаться, чтобы поболтать. Он сказал, чтобы я заходил, не стеснялся, если мне что-либо понадобится. Я пообещал и заторопился вверх по лестнице, желая поскорее приступить к делу.
Кто-то починил мою дверь. Скорее всего, Билл. Холодильник и морозилка оказались забиты продуктами. Кровать застелена, а разбросанные по квартире записи аккуратно разложены по коробкам. Бросив сумку на пол, я принялся доставать заметки. Я успел
– Ал, мой мальчик, – прохрипел он, – ты вернулся к своему дорогому старенькому папочке.
– Давно ты здесь? – спросил я, отставляя коробку.
– Большую часть дня. – Он плюхнулся в кресло. – Я решил, что ты вернешься после похорон. Что тебя задержало?
– Поминки.
– Ты остался на поминки? Ненавижу поминки. Все так хорошо говорят о покойном. Никто не вспоминает про измены, мошенничество, предательство. Боюсь, что, когда помру, кто-нибудь устроит по мне поминки.
– Это вряд ли, – произнес я ледяным тоном.
– Ты удивишься, – ухмыльнулся он. – Ладно, хватит зря трепать языком. Погоревал – и будет. К делу. Что-нибудь новое узнал?
Я подумал о мраморном шарике и уселся напротив Вами:
– Есть одна вещь, о которой я хотел бы спросить. Тебе не понравится, но все равно спрошу.
– Валяй, – равнодушным тоном сказал Вами, но я заметил, что он заинтересовался.
– Ты убил Эллен?
Он нахмурился:
– Ты меня подозреваешь?
Я рассказал ему про мраморный шарик, черный с золотистыми змейками, о том, как он попал ко мне, потом пропал, оказался в моем шкафчике в раздевалке, а затем в ране на теле Эллен.
– Думаешь, я его там оставил? – проговорил он. – Считаешь, я подсунул тебе этот шарик с самого начала и все это время пудрил тебе мозги?
– Возможно.
Вами посмотрел на меня в холодном молчании, затем вытащил нож из ножен на поясе. Он вложил его в мою правую руку, приподнял подбородок и приставил лезвие к своей шее, отдавая себя в мое распоряжение.
– Если сомневаешься, перережь горло, – прошипел он.
Я смотрел на лезвие и натянувшуюся кожу на его шее. Глубоко вздохнул. Как бы ловок и силен он ни был, Вами не успел бы меня остановить, вздумай я его убить. Одно движение кисти, и он истечет кровью.
Я попытался опустить лезвие. Но Вами схватил мою руку и снова прижал лезвие ножа к своей шее.
– Ты должен быть уверен, – прорычал он. – Я никогда раньше не предлагал так свою жизнь. И никогда не сделаю этого снова. Будь уверен во мне или убей.
Я убрал руку с ножом. На этот раз Вами мне не препятствовал.
– Я должен был спросить, – пробормотал я.
– Нет. Но, возможно, это и к лучшему, что спросил. Теперь мы знаем, чего ждать друг от друга. – Он забрал у меня нож и спрятал в ножны. – Теперь, когда с драмой покончено, спрашиваю снова: что нового?
– Сначала
– Ничего особенного. Никто не знает, кто ее убил. Официально этот номер в отеле пустовал. Полиция не знает, был ли это подражатель или настоящий убийца.
– Настоящий, – жестко сказал я.
– Разумеется, – кивнул Вами. И продолжил: – О Чарли ничего не удалось узнать. Следил за Николасом, причем безо всякого удовольствия. Проверил ту парочку, которую назвала Эллен. Нашел их имена, просматривая твои записи. Но они не знают ничего ни о ней, ни о Николе Хорняк.
– Они могли их убить? – тихим голосом поинтересовался я.
– Один из них. Другой просто мошенник со связями на самом верху. Я позволил ему жить на случай, если он понадобится мне в будущем.
– Как вышло, что ты не тронул Зиглера?
– Я приберег его до твоего возвращения, – ответил Вами. – Мы встретимся с ним вместе, отец и сын, настоящая команда… Теперь ты, – прибавил он. – Какие у тебя новости?
Я второй раз изложил историю своих подземных приключений. Вами слушал меня с отвисшей челюстью, что ему, честно сказать, несвойственно.
– Я знаю про туннели и пещеры, – заметил он, когда я закончил. – Я их исследовал. Но никогда не встречался ни с чем подобным.
– Ты в состоянии найти смысл в том, что говорили виллаки? – спросил я.
– Нет.
– Плоть сновидений – это тебе о чем-нибудь говорит?
– А должно?
– Кардиналу сказало.
Вами поднял брови, и я рассказал ему о встрече с Кардиналом.
– С каждой минутой все невероятнее. – Вами хмыкнул. – Чтобы Кардинал покинул свою крепость ради заявления о своей невиновности? Ни о чем подобном никогда не слышал.
– Кардинал знает о виллаках и их планах, – сказал я.
– Ничего удивительного.
– Я-то думал, что их треп насчет потоков крови, плоти и сновидениях простая белиберда, но Кардинал воспринял это серьезно – выходит, и мы должны.
– Точно, – согласился Вами.
– Тогда выясни, – предложил я.
– Как?
– У слепца – под пытками. Или вытащи Кардинала через черный ход из Дворца и выбей из него правду. Мне наплевать. Это твоя забота. Я тем временем займусь Ником и Зиглером.
– Зачем разделяться? Давай последим за Ником и Зиглером вместе, затем…
– Нет, – прервал я его. – Если один из них виновен в убийствах или знает киллера, он мой. И если найдешь убийцу, отдай его мне.
– Ты становишься жадным, Ал, мой мальчик, – проговорил Вами. – Все удовольствия – тебе.
– К чертям удовольствия! – вскричал я. – Это уже не игра. Я любил Эллен. Ты можешь это понять, сукин сын с черным сердцем? Ты знаешь, что такое любовь?
– Пожалуйста, – поморщился Вами. – Избавь меня от попсовой лирики.