Горничная особых кровей
Шрифт:
начал заниматься любимым делом: лазать под столами, обходить свои владения. А я озаботилась тем, когда унести поднос с
ужином.
С одной стороны, поднос нужно унести, а с другой - вдруг, владетель рассердится, что я ушла без его позволения? Кто
знает, ему и такое может стукнуть в голову. Пока я думала над этим, он уже вышел из спальни.
— Приготовь ванну.
— А она уже налилась, светлейший. Я схожу на кухню, поднос нужно унести…
— Не дольше, чем на десять минут.
—
Вернувшись, я обнаружила, что Мелок утащил свою миску. Заглянув в спальню, я увидела, как понги собирает кошачий корм
с пола и бросает в миску, при этом половину того, что берет, кладет в рот.
Так-то, малыш. Голод - не тетка.
Посчитав, что владетель понежился в ванне десять минут, я зашла туда, прикрыв плотно дверь. Мужчина поднялся,
повернулся ко мне спиной. Я быстро накинула на него полотенце и еще быстрее начала промокать раскрасневшуюся от
горячей воды кожу. Делала я это довольно медленно, перебарывая смущение. Но когда владетель повернулся ко мне
передом, я все же покраснела, и движения мои стали суетливыми.
Мужчина вдруг поймал меня за руку.
Мне стало не хватать воздуха. Не от приступа, как раньше.
— Светлейший?
— На Энгоре взрослеют рано. Но ты реагируешь на меня, как пятнадцатилетняя девочка. Как думаешь, горничная, это
нормально?
— Со мной многое ненормально, светлейший. Может быть, — мой голос задрожал, — вы меня отпустите?
— Почему твоя рука начала дрожать? Приступ начался?
— Нет.
— Правильно. Пока на тебе эо-ши, ты в порядке. Но дело в том, что ты должна быть таковой и без эо-ши. К этому ты должна
прийти. Так почему же у тебя задрожала рука, горничная?
«Да потому что ты передо мной голый, и мне приходится тебя трогать!»
— Я подскажу ответ. Ты была травмирована в подростковом возрасте, когда человек еще формируется. Дело осложнилось
врожденной аномалией потоков энергии. Твой организм пытается излечиться сам, но из-за аномалии потоков дело не идет.
Поэтому твое эмоциональное и энергетическое развитие по-прежнему на уровне подростка. Я совершенно не удивлен, что на
Энгоре тебя не смогли нормально проверить и помочь излечиться.
— Мне говорили, что нужно умереть, чтобы энергии обновились.
— Радикальные у вас методы, — покачал головой альбинос. — Подай халат.
Наконец, владетель был прикрыт, и мы вышли из ванной комнаты.
На следующий день мы снова полетели в лес, снова шли по сугробам и снова мерзли, дожидаясь, пока приборы закончат
работу. Точнее, мерзли только мы с Тоем, да и то лишь потому, что маялись от безделья.
Когда мы вернулись, нас встретила Гримми. Женщина держалась по обыкновению строго, но после инцидента в гардеробной
она
— Светлейший, — поклонилась она, — господа.
Ветров благожелательно улыбнулся, Той развязно усмехнулся. Лилиан проигнорировала артиста и обратилась к альбиносу:
— Светлейший, ваши указания по поводу Отбора выполнены. Мы готовы принять гостей.
— Прекрасно. Сегодня я буду обедать в столовой.
— У нас нет другого выбора, как составить тебе компанию, — Ильмонг пихнул Аркадия в плечо. — И ты заканчивай с
опытами, ученый. Мы сюда приехали не только работать, но и отдыхать.
— А ты разве работал?
— Господа, у вас будет время поговорить. Уважаемая, — владетель посмотрел на Гримми, — у меня будут для вас кое-какие
указания. После обеда прошу вас заглянуть в мой кабинет.
— Да, светлейший, — управляющая еще раз поклонилась. — Обед будет подан через двадцать минут.
Альбинос вошел в особняк, за ним пошла и я. Проходя мимо Лилиан, я бросила на нее хитрый взгляд, однако она не
заметила: смотрела на Ветрова. Кажется, Аркадий ей очень понравился, раз она даже не может скрыть свой интерес к нему.
Обеду в столовой больше всего порадовалась я. До приезда альбиноса в Дарн мне не дозволялось заходить в столовую для
господ, или в парадную залу. Столовая была выполнена в светлых и теплых тонах, широкие окна пропускали много света,
отчего оживали на обоях узоры, переливались интересно шторы, и все казалось полупрозрачным и хрупким.
Мужчины заняли свои места. Мне во время трапезы автоматически досталось право прислуживать владетелю. Только я
собралась приступить к своим обязанностям, как в столовую вошла Элайза.
Судя по тому, как прекрасно она выглядела, с ней колдовала Маришка. Бывшая владетельница встала в дверях и
посмотрела на альбиноса с вызовом:
— Надеюсь, вы не будете против того, что я пообедаю с вами, Гоин.
— Мы вам рады, Элайза, — учтиво ответил альбинос.
Одна из горничных поспешила за еще одним прибором. Элайза заняла место за столом напротив центаврианина, отлично
зная, как выгодно сейчас на нее падает свет. Зажглись золотом волосы, тени заиграли на лице. Это не мог не отметить Той,
любитель женщин:
— Сударыня, вы так хороши, что у меня пропал аппетит.
— Не обманывайтесь, сударыня, — встрял Ветров. — У Ильмонга аппетит никогда не пропадает. Он вам бессовестно врет.
— Не обманывайтесь, сударыня, — встрял Ветров. — У Ильмонга аппетит никогда не пропадает. Он вам бессовестно врет.
Элайза рассмеялась выверенным хрустальным смехом, и мужчины начали ей вторить. Завязалась полу светская беседа с