Город в законе: Магадан, триллер
Шрифт:
И вот тут-то, под занавес митинга, это и произошло.
Когда уже отзвучали речи с обеих сторон и демонстранты стали сворачивать плакаты и знамена, сбиваясь в группки, к Чесноковой, что-то оживленно обсуждавшей с профсоюзными лидерами, неожиданно подбежал человек и, выкрикивая ругань, из пузырька плеснул в ее лицо. Она громко вскрикнула и обеими ладонями закрыла лицо. Мгновенно вокруг нее забурлил водоворот из человеческих тел — это охрана запоздало вцепилась в нападавшего, скрутила его, а медики пытались помочь тем временем Чесноковой.
Не поняв случившегося, группа молодых парней пыталась отбить "террориста". Блюстители порядка пустили в ход "демократизаторы", пролетариат, как и положено ему, схватился за булыжники. Благо, строительного мусора у ограждения Дома Советов высились горы.
В подкрепление милиция вызвала ОМОН, но в потасовку втягивались все новые и новые люди и вскоре на площади развернулось настоящее побоище.
Вначале перевес был на стороне демонстрантов.
Неуправляемая толпа буквально смела с пути жиденький милицейский кордон и выплеснулась на прилегающую Пролетарскую улицу. Опять зазвенели многострадальные стекла почтамта, гостиницы, витрины киосков. Навороченные тачки, парковавшиеся у гостиницы как ветром сдуло, а те, владельцы которых отсутствовали, в мгновение ока оказались перевернутыми.
На перекрестке Пролетарской и Ленина толпу блокировали омоновцы. Они стояли в несколько рядов в полной боевой экипировке и первая разгоряченная волна демонстрантов ударилась в них, как в скалу.
Толпа замедлила было движение, но тут за спинами омоновцев раздались крики:
— Не ссы, мужики, мы с вами. Бей ментов!
В тылу у стражей правопорядка оказались боевики РНЕ.
Хорошо организованные, физически крепкие боевики вклинились в строй омоновцев и на мгновение те замешкались.
Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы воодушевленные поддержкой демонстранты опрокинули омоновцев.
Положение спасли пожарники. Буквально через секунду, завывая сиренами, красные автомобили перекрыли обе улицы и выплеснули в толпу кинжальные струи воды. Сила напора была такова, что людей валило и переворачивало по асфальту как снопы.
Спасаясь от воды и резиновых дубинок, люди дворами, через Магаданку, где вброд, а где вплавь, уходили от центра.
Очухавшаяся милиция подбирала отставших. Появившиеся машины "скорой помощи" увозили пострадавших.
На удивление их оказалось не так много.
И сами травмы были средней тяжести. Переломанные ребра, носы, кровоподтеки. Серьезно пострадавших было несколько человек и в их числе зам. губернатора.
Но это было первое открытое столкновение горожан и власти. Для власти оно больше явилось проверкой силы, для демонстрантов — проверкой решимости.
Как ни странно, результатами были удовлетворены обе стороны.
Мы можем — понял народ.
Мы сильнее — сделала вывод власть. Но добавила — пока.
СМИ России представили случившееся как имевшие место беспорядки. Местные газеты о столкновении практически умолчали. Похоже, журналисты сами были ошарашены. Одно дело писать о народном гневе, а другое воочию лицезреть его.
Гром ударов их пугает…
Будь я вулканологом, непременно сравнил эту ситуацию с извержением. Последовал только первый толчок, но уже по нему можно было судить о силе, скопившейся там, в темных недрах… И чем крепче земная кора, тем страшнее будет взрыв.
…А злоумышленником оказался Виктор Гиндасов.;
В пузырьке была серная кислота и быть бы Чесноковой до конца дней своих обезображенной, а то и не дай Бог слепой, но ее спасло то, что в этот момент она инстинктивно заслонилась рукой и большая часть кислоты попала на рукав. Но левая сторона лица и левый глаз пострадали серьезно. Ближайшим же рейсом Чеснокову отправили в глазной центр в Сиэтле, она долго лечилась там и как-то так вышло потом, что вернувшись, оказалась не у дел и уехала на материк.
Те, кто видел ее после лечения, говорят, что левый глаз стал у нее косить, да так, что собеседнику самому хотелось заглянуть вслед за ним и получалось очень конфузно.
От этого с ней старались не разговаривать, но я думаю, что причина здесь была все-таки в другом…
Гиндасова опять заточили на принудиловку, но дело его не пропало. Газету "Защита и Право" стала редактировать его жена… Как мне рассказывали, на выпуске газеты очень настаивали ее организаторы и спонсоры из Анкориджа. Оказывается, материалы этого издания питали десятки разнокалиберных газет Америки, нагнетая на слухах и клевете истерию о гонениях на инакомыслящих в России.
Я на этом митинге не был и во всех дальнейших этих событиях не участвовал по весьма уважительной причине — запил.
ГЛАВА XVIII
Нет молодца, чтоб одолел винца.
Как я теперь понимаю, я подкрадывался к этому давно, но если раньше меня выручало лошадиное здоровье и контроль жены, то тут, оказавшись один и в отпуске, распустил, что называется, удила.
Причиной, если можно назвать это причиной, послужила унизительная для меня встреча с судьей. Так как был под подпиской, я вынужден был просить у нее разрешения выехать на материк. Павленко такое письмо мне сочинил и сам хотел все организовать, но судья пожелала лицезреть меня.
— Зачем вам выезжать? — Полная сорокалетняя и надо признать симпатичная женщина меня удивила. Как это зачем?
— Ну, семья там… — промямлил я. И помня наставления адвоката добавил: — И лечусь я каждый год.
— Нужна справка от врача.
— Послушайте… Справку я принесу. Но неужели, ознакомившись с материалами, вы всерьез считаете меня таким опасным преступником, которому даже в отпуск нельзя съездить…
— Я не смотрела дело, — холодно произнесла судья. — У меня люди годами дожидаются очереди, а вы враз хотите.