Город заклинателей дождя
Шрифт:
Еще большего труда требовало преодоление участков, успевших зарасти низкорослым, но невероятно колючим кустарником, ветви которого невозможно было отодрать от брюк и сапог.
Кое-где из расщелин торчали узловатые корневища, за которые можно было ухватиться, да и каменный выступ, все время тянувшийся по правую руку, тоже приходился весьма кстати. К счастью, поверхность скалы под ногами была шероховатой, с массой неровностей, благодаря чему подошвы не слишком скользили.
Хоть в этом им повезло, потому что оступиться здесь означало только одно - верную смерть.
Через
Они продолжали подъем еще в течение получаса, и лишь после этого решились сделать небольшой привал. Напряжение дало себя знать - Гумбольдт и его спутники задыхались, их лица блестели от пота, а руки и ноги были изодраны колючками. Тяжело дыша, они повалились на небольшую скальную площадку, и ученый пустил по кругу свою флягу.
– Ну что, Шарлотта, - немного придя в себя, спросил Гумбольдт, - ты еще не жалеешь, что связалась со своим дядюшкой?
Девушка с трудом улыбнулась.
– Ни за что на свете я бы не отказалась от такого путешествия. Ни в одной школе я бы не узнала столько, сколько за эти дни!
– Вопрос лишь в том, сумеешь ли ты довезти эти знания обратно домой, - съязвил Оскар.
– Трусишка, - насмешливо отозвалась Шарлотта.
– Но, между прочим, он прав, - поддержал подростка Гумбольдт.
– Нужна величайшая осторожность. И не забывайте о судьбе Босуэлла - ведь он в плену. Надо думать, жители плоскогорья не очень-то расположены пускать в свои края чужаков.
Шарлотта нахмурилась.
– И что, по-твоему, мы должны делать, чтобы нас не постигла такая же участь?
– Попробуем вступить в переговоры, - ответил ученый.
– За двадцать лет контактов с иными культурами я приобрел в этом некоторый опыт. Возможно, нам удастся убедить их, что наши намерения бескорыстны. Подарки тоже порой играют важную роль. Немного сахара, мешочек какао и даже какие-нибудь пестрые бусы порой творят чудеса.
– Он ободряюще улыбнулся племяннице.
– Но для начала неплохо бы отыскать тех, с кем можно вступить в переговоры, а попутно следует молиться, чтобы наши преследователи не нашли вход на Небесную тропу. Я уверен, что Уолкрис просто так не откажется от своих намерений…
Он наклонился, чтобы разделаться с плетью какого-то невероятно цепкого растения, обвившегося вокруг голенища его сапога, но колючки слишком глубоко проникли в пропыленную кожу. После нескольких безуспешных попыток, Гумбольдт обратился к Оскару:
– Кажется, я видел у тебя перочинный ножик. Не одолжишь ли его на минуту?
– Конечно, - подросток сунул руку в карман брюк, но ничего там не обнаружил. В других карманах тоже было пусто.
– Черт, - огорченно произнес Оскар.
– Похоже, я где-то его потерял!..
Удача!
Уолкрис Стоун наклонилась и быстрым движением подняла с земли небольшой предмет - перочинный нож,
– Идите скорее сюда, - крикнула она Пепперу, который с брезгливой миной обследовал почву в десяти метрах от нее.
– Я кое-что нашла.
Приблизившись, Макс мрачно уставился на нее. Женщина одарила его скупой улыбкой.
– Не смотрите на меня так, мистер Пеппер. И не стоит все принимать так близко к сердцу. На вашем месте я бы только радовалась, получив дополнительный шанс. Как по-вашему, что может означать вот этот символ на камне?
Макс задумался.
– Волна… - буркнул он.
– Или глагол «течь». В любом случае это как-то связано с водной стихией.
– Интересно!
– На каждом камне в этой проклятой котловине всевозможные письмена и символы. Что тут интересного?
Она вынула перочинный нож и показала своему спутнику:
– Вот это!
Она выпрямилась и вдруг начала прислушиваться.
– Кажется, вы здесь только что говорили о воде?
Пеппер кивнул.
Уолкрис глубоко вдохнула, и в этом вздохе слышалось явственное облегчение.
– Ну что ж, пошли, поглядим, откуда здесь взялся этот звук.
Не прошло и двух минут, как они обнаружили источник. Словно из ниоткуда возник желоб-расселина, а в нем - ступени, вырубленные в скале. Стертые за много столетий, они уносились ввысь и исчезали в облаках. А на самой нижней площадке было полным-полно совершенно свежих следов.
– Вот ты куда ускользнул, приятель, - пробормотала она.
– И, должно быть, до сих пор думаешь, что оставил меня в дураках.
Уолкрис фыркнула, как рассерженная кошка, и обернулась к своему спутнику.
– Возвращаемся к лошадям! Возьмем с собой ровно столько, чтобы можно было двигаться пешком без помех, остальное бросим здесь.
– Вы все еще намерены гоняться за Гумбольдтом по этим кошмарным обрывам?
– Разумеется. Вы что, полагаете, что я намерена сидеть в этой дыре сложа руки, в то время как он будет беспрепятственно разгуливать по плоскогорьям?
– А что будет с лошадьми?
– Не ваша забота. Просто отпустим их на волю. Котловина закрыта со всех сторон, и деваться им некуда. Воды и травы, чтобы не околеть с голоду, им хватит. В отличие от нас - нам-то придется тащить провиант на себе.
Она со щелчком закрыла лезвие перочинного ножа. Даже этот безобидный инструмент выглядел в руках Уолкрис оружием.
– Берите ваш рюкзак, Пеппер, - и вперед. Дорога каждая минута.
29
Видимость упала до нуля. Ледяной туман оседал мельчайшими каплями на коже, одежде, обуви, постепенно пропитывая их сыростью.
Шарлотта подняла воротник куртки. Она продвигалась медленно, глядя прямо себе под ноги, так как могла видеть лишь крохотный участок пути. Каменные ступени давным-давно исчезли, сменившись узкой тропкой, постепенно поворачивавшей на запад. Вилма выбралась из рюкзака Оскара и теперь шныряла в окрестных зарослях, то появляясь, то снова исчезая в чаще.