Городские истории
Шрифт:
– И ради бога смени свитер! От тебя козлом несет.
– А она говорит – вкусно.
– Похоже на то, что варварские манипуляции проводили не только с ней!
– Я ей сострадаю. Сегодня у нее покупки большие и требующие мужского совета. Какая тебе разница, как я буду проводить остатки своего отпуска?
Он пытался выйти, я старался задержать его, но не получилось.
– Где паук? – Слышу я уже из зала. Выходить и отвечать не собираюсь. Лицо друга показывается в дверном проеме Натальиного царства. Он молчит и смотрит на меня.
– Не хочу с тобой разговаривать, – говорю ему.
– У нас его выпросил… – Наталья называет звучную фамилию.
– Вот только этого у него и нет!
Лицо Гордея исчезло из моего поля зрения.
Я выглянул в зал. Гордей стоял у стойки, как всегда, большой и небритый, пухлый и мягкий. Лисенок жался к его боку. Как он, так прекрасно скроенный, умудряется выглядеть пухлым и мягким? Рука Гордея изредка гладила голову Лисенка. Наливаясь ненавистью к нему и бесполому существу рядом с ним, я услышал свой собственный голос с капелькой яда на кончике языка:
– Если будут звонить и искать вас, что мне ответить?
– До половины четвертого уйма времени, с учетом укладки его еще больше! Мы управимся и будем вовремя! Да, Гордей? – Лисичка Патрикеевна вопросительно поглядела на моего друга.
– Конечно, – в своей манере мягко соглашается с ней мой друг.
– Если вы беспокоитесь, как отреагирует на появление рядом со мной Гордея мой муж, то зря! Общение с мужественным мужчиной только мне на пользу. – Лисенок осторожно присел возле котика. Тот сидел на полу с закрытыми глазами и слегка покачивался. Капля молока свисала с мокрой шерсти. – Я заберу его. Пусть он дождется меня здесь. Можно?
– Можно, конечно, можно! – обрадовалась Наталья и, взяв пакет для мусора, сгребла им кошака с пола и положила к батарее.
– Высохнешь здесь…
– По-моему, он умер, когда еще сидел на полу, – заметил я, приглядываясь к пакету у батареи. Он не шевелился.
Наталья пальцем потрогала тело кота.
Лисенок кинулся к дивану. Расковырял пакет.
– Дайте мне полотенце! Насовсем! Я заплачу! Что же он, как труп, лежит в пакете!
В четыре руки они завернули кота, словно дитя. Я смотрел на них и видел двух женщин.
– У нее полный дом мужчин. Прислуга, охрана, водители – все мужчины. Ревновать ее ко мне никто не будет, – услышал я голос друга у своего уха.
Отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и ушел на свою половину зала. Что с того, что полный дом мужчин? У них нет тесного общения и внутреннего притяжения, из-за которого и возникает ревность. Если такое произойдет, я могу лишиться не только клиента, но и парикмахерской. Хотя я, как всегда, преувеличиваю. При чем тут я? Я выполнял свою работу, и мне нет дела до новых привязанностей клиента.
Наталья позвала меня к телефону. Я обернулся, ни Гордея, ни Лисенка не было. Они весело боролись за окном на улице рядом с машиной. Водитель-мумия деликатно смотрел в сторону.
– Да. Лавр слушает! Ах, это ты, Лизонька! Только что вышел… У моей помощницы оторвалась дверца кухонного шкафа. Он же у нас мастер на все руки! Да. Как на амбразуру бросился, чтобы помочь. Там нет стационарного телефона, а сотовый номер есть у тебя. Не отвечает… Так он его тут забыл! То-то я слышу, все время где-то телефон звонит. Конечно, передам… И вам того же… – Я положил трубку на аппарат.
– Гордей мозги пудрит всем подряд. Ты пудришь… Как женщинам разобраться в вас? – сердито говорит Наталья.
Мне захотелось потянуться и зевнуть. Всегда такая реакция после того, как навру с три короба.
– Согласен. Но вы тоже хороши!
Наталья неправильно поняла мое потягивание и обняла меня со спины. Прижалась.
– Как-нибудь я совершу насилие.
– Надо мной? – Я стал расцеплять ее руки.
– Над собой! Перестану сдерживать себя… Вот ты тогда у меня получишь!
– Мне уже страшно, – засмеялся я.
Наталья быстро остыла. Подумала о чем-то.
– Хотя чем тебя можно удивить? Другое дело – парень моложе тебя. Заводится с полуоборота, не отпихивается, не брыкается. Как ты разошлась, ровно настолько и он в аппетите.
Мысленно я ужаснулся. Как смачно и искренне повествовала Наталья. Не помню, чтобы я соответствовал этой картинке. Пока раскочегаришься, пока почувствуешь нужный момент, глядишь, женская особь взяла инициативу в свои руки и меня уже укладывает на спину. Эмансипация!
– Без подробностей, пожалуйста…
– Да боже упаси! Кстати, о подробностях! Как будет происходить все это между Гордеем и твоим клиентом, если, конечно, дойдет до всего этого?
У Натальи от собственного вопроса стали округляться глаза. Она ушла в себя. Тема-то вон какая, затягивающая в дебри.
– У них духовная связь…
Наталья вытаращила на меня глазищи.
Скрипнула дверь, разворачиваясь, я произнес:
– Мы заждались вас… Прошу… Здравствуйте!
Работа превыше всего! Мне повезло, что работа мне в радость. Вот тут и зарыта собака. Колдуя над головой клиента, я размышляю. Если бы работа мне была в тягость, как многим молодым людям в наше время (лишь бы платили), тогда бы я имел семью, чтобы иметь хотя бы эту радость. В моей ситуации работа приносит мне все, в том числе и радость, потому я не женат. Запутал сам себя. Ищу оправдания своему холостяцкому положению.
– Вам удобно? Я заканчиваю…
– Я вижу.
Клиент этот всегда дремлет в моих руках. Выглядит это уморительно. Меркнет значимость его должности и званий, мышцы лица расслабляются, и человек начинает посапывать, а не дышать.
– С вами закончили.
Клиент открывает глаза, сосредоточенно вглядывается в свое отображение в зеркале. Поворачивает голову направо, налево. Я собираюсь предложить ему зеркало для обозрения моей работы сзади, просто так, для хохмы. Клиент возрастной, и он только делает вид, что тщательно проверяет мою работу. На самом деле клиент мне доверяет как мастеру, а сиюминутные манипуляции для пущей важности. Наталья, видя, что клиент уходит, лебедем выплывает из своего царства и павой проходит мимо нас. Здоровается с легким поклоном. Важный дядечка мгновенно реагирует: