Горячее лето
Шрифт:
Сегодня Полина предложила зайти к ней домой. А как не зайдешь? Может, снова придется искать в ее доме пристанище. Все может быть. Да и от чистого сердца приглашает.
— Луку у меня много, — сказала она. — А в магазинах нет. Засуха-то какая была. А у меня уродило. Не понесу же я на базар продавать.
Вот уже месяц, как у Полины умерла мать.
В доме все было так же, как и раньше. Даже кровать матери стояла. Только детская кроватка добавилась. Набрав сетку луку, Полина спросила:
— Ты не спешишь, Ирина?
— Да нет. — И села.
И
— Ты полюбила ребенка как родного!..
— Он привык ко мне. Мамой называет, — как-то по-детски, беспомощно сказала Полина. — Такая радость в доме!..
Задумалась. Взяла за руки Ирину. Ирина даже несколько смутилась. Полина хотела заговорить… И голос ее замер. Нет, она может положиться на Ирину. Другой бы она ничего не сказала.
— Теперь одна забота — Витенька. Одна радость…
Ирина улыбнулась.
— Я тоже однажды заметила: когда он заболел, ты прибежала взволнованная.
— Я тогда чуть с ума не сошла, — продолжала Полина. — Думала, случилось с ним что-нибудь. А он простудился. Ты знаешь, я с ним уже в Киев ездила. К профессору. Операцию ему надобно делать! Ножку можно выправить. Сам профессор так говорил. В Киеве ее смогут сделать. Только как подумаю — страшно. Нарушат кость, а потом она снова срастется!.. Какое-то новое лекарство для сращивания будут применять.
Полина отпустила руки Ирины, посидела задумавшись и снова спросила:
— А если найдутся у него родители? Мать придет…
— То не мать, что бросила ребенка!
— Оно то так. Ну, а судом не отберут?
— Суд будет на твоей стороне.
— Вот это же я и хотела спросить. Ты знаешь, в доме веселее стало. Правильно говорит пословица: хата с детьми — базар, а без них — кладовка. Теперь и замуж не надо выходить.
— Выйдешь, еще не старуха.
— Попробуй сейчас в моем возрасте найти подходящего мужчину. Переспать ночь-другую напрашиваются многие, а чтоб серьезно — ни один еще не попадался. А мне уже тридцать первый пошел. А у тебя как с мужем?
— Да живу… пока. — Ирина побледнела.
— Да оно может и лучше с плохим, чем одной, — вдруг сделала заключение Полина. — А у меня сейчас одна радость — Витенька.
— Правильно ты сделала, Полина, что усыновила ребенка.
— Ты в этом уверена?! Говоришь, правильно?
— Конечно!..
Ирина шла домой и думала, думала. Растревожила душу Полина.
"Нет, не примет меня директор сейчас, — усомнился Алексей. — Идут и идут к нему, и все по вызову. А завтра пробиться к нему будет еще труднее. Завтра и Вербин с командировки приедет".
— Может, мне не стоит ждать? — спросил он у секретарши.
— Не знаю, — пожала плечами женщина. — Сказал, что примет.
Секретарша — женщина еще молодая, симпатичная. Модно одета.
Из кабинета выглянул Стрижов.
— Мария Петровна, позвоните в кочегарку и скажите, чтобы поубавили газ. Что они там в самом деле, поджарить нас собрались!
Стрижов скрылся. Дверь осталась приоткрытой. Алексей начал рассуждать о главном инженере: "Большой у него участок работы. Попробуй охвати все. Тут надо твердый характер. У него, правда, своеобразные отношения с подчиненными. Стрижов не терпит, когда ему возражают. А вот на комсомольском бюро он с Ручинским согласился. Интересно, как бы он отнесся к тому, если бы у меня наладились отношения с его дочерью? Наверное, поднялась бы буря. Стрижов этого не допустил бы… Нет, этого не случится".
Алексей через приоткрытую дверь слышал, как кто-то докладывал. Кажется, заместитель по снабжению Кобцев. Его перебил директор: "Тридцать семь некомплектными?! По чьей вине?.."
— Я, пожалуй, пойду покурить! — сказал Алексеи. — Буду недалеко, тут, в коридоре.
— Да вы успеете осмотреть и выставку работ изобретателей и рационализаторов. Вчера только открыли, посоветовала секретарша.
Сидеть и слушать, как дает разгон директор завода своим подчиненным, не входило в его намерения. Да и неприятно.
А тут еще истопники жарят. Прикоснись к трубам — руку обожжешь!
С окна коридора видна улица Киевская. Среди высоких зданий автомобили кажутся почти игрушечными. Они мчатся сплошным потоком. "Волги", "Москвичи", "Жигули", — как яркие летние цветы красуются на улице. Светло-серые, голубые, синие, вишневые, рубиновые, коричневые, кремовые и цвета морской волны — они делают улицу нарядной, праздничной.
А вот и их самосвалы. Плывут солидно, пожалуй, даже величественно, сверкая темно-зеленой краской. Эти большие машины вызывают одобрительные взгляды зеленогорцев. Не пользуются они симпатией только у регулировщиков и автоинспекции.
Алексей отошел от окна. Может, действительно осмотреть выставку работ изобретателей и рационализаторов? Правда, за короткое время не успеешь. Но зал рядом, а время в ожидании пропадает даром.
У самого входа стоит большой стенд с красиво нарисованным в перспективе автомобилем.
В зале никого нет. На стене большой плакат:
"В выпуске нашего автомобиля участвуют 600 предприятий страны, десятки тысяч советских граждан. Не подведем же их, товарищи! Выполним и перевыполним задания десятой пятилетки при отличном качестве!"
В центре зала макет завода с игрушечными корпусами. Посреди макета — большое, вытянутое в длину здание. Вокруг него — слева, справа, позади — множество зданий помельче. На крышах надписи — название цехов.
"Интересный макет, — подумал Алексей. — Производственная структура завода. Весь организм в миниатюре. Вот учащихся бы сюда на экскурсию! Не пришлось бы рассказывать, как говорится, вообще".
— Макет действующий? — спросил он у уборщицы, которая наблюдала за сохранностью экспонатов выставки.