Горячее лето
Шрифт:
"А что, с Федора еще и хороший семьянин будет. А я его раньше за шалопая принимал. Просто любил поболтать человек".
Он вспомнил, как однажды, когда они жили в одной комнате, Федор сказал ему:
— Уж больно ты скромный. Наверное, и девушку еще не целовал. Так можно и старым бобылем остаться…
— Что было, то было, со мной оно и умрет, — ответил тогда Алексей. — Об этом разве говорят? Это своего рода кощунство.
— А может, я предостерегаю кого-либо от ошибок.
—
Алексею казалось, что некоторые девушки сами виноваты — слишком доступные, никакой девичьей гордости. Их он всегда избегал. Первое увлеченно девушкой у него было уже здесь, в Зеленогорске. По по рассказывать же об этом. Алексей даже собирался жениться на ней. А любил ли он ее? Может, просто хотел покончить с холостяцкой жизнью? Нет, Альбина ему правилась. По однажды, поздно вечером возвратившись из командировки, он застал у нее другого. Собой видный, высокий. Парень нахально оглядел Алексея с головы до ног.
— Мой двоюродный брат, — сказала Альбина и взяла Алексея под руку, прижалась, продолжая улыбаться какой-то особой улыбкой. Спокойная. Как хорошо она улыбалась! Но нет, его не обманешь.
Парень тоже улыбнулся и вдруг заторопился, показывая на часы:
— Уже поздно. Я задержался и так.
Он был одет изысканно: темно-серый пиджак в неширокую черную полоску с белыми металлическими пуговицами. Коричневая шерстяная рубашка. Туфли импортные, на высоких каблуках. Ушел не оглянувшись, тихо прикрыв дверь.
— Милый, ты приехал, — суетилась Альбина по комнате. — Ты не скучал? Ох, эти командировки!..
— Скучал! — Голос его дрожал. — Ты не ждала сегодня?
— Хороший мой, — сказала она ласково и тихо, — ты, вижу, ревнуешь к двоюродному брату? Я должна бы на тебя рассердиться. Глупый.
Она засмеялась.
Вот как врет! Почему это двоюродный брат остался у нее на ночь? Раньше-то она ничего не говорила о нем.
Больше Алексей к Альбине не пошел. Хорошо, что вовремя раскусил ее. Потом, правда, Альбина написала: "Дорогой Алеша, приходи, пожалуйста, опять, мне без тебя скучно…" Письмо осталось без ответа.
Почему-то сегодня все это припомнил Алексей. Может, оттого, что складывается новая хорошая семья.
Ради свадьбы Алексей заказал в ателье кримпленовый костюм. И подарок им купил к свадьбе — настенные электронные часы.
Домой Татьяна пришла поздно.
Прямо с работы поехала в город. Долго бродила по улицам Зеленогорска, побывала на набережной.
Дверь открыла своим ключом. В квартире тихо, все спят. Зашла в комнату, села и задумалась. Она все еще была под впечатлением разговора с девушками. Посмотрела на часы: без пятнадцати одиннадцать.
В дверь постучали, вошла мать. Взяла стул и села напротив.
— Что с тобой, доченька? Ты совсем извелась. Разве можно так долго задерживаться на заводе. У отца повыше пост, а он в семь уже дома. Уходи из цеха. Отец подобрал тебе место в отделе технической и научной информации. Поди, и занятия запустила.
— Я попросила академический отпуск.
"Нет, теперь я с этого цеха не уйду".
— У тебя же вроде все шло хорошо.
— Устала я.
— С тобой что-то творится, доченька.
— Да нет, все в порядке.
У Татьяны показались слезы на глазах.
— Все в порядке, а плачешь. Обманул кто-нибудь?
— Нет! Нет! Просто слухам, сплетням поверила.
Что она чувствовала? Татьяна и сама бы не ответила.
Узнала правду. Чувствовала себя самой счастливой на свете. Она не посмела назвать вслух его имени, но он уже казался ей своим и никому теперь его ни за что не отдаст. Вот чего хотела она, вот о чем томилась.
— Что-то скрываешь от матери?
— Мамочка, я полюбила одного человека.
— Ну и что?
А потом поверила разным сплетням. — Она бросилась на грудь матери и разрыдалась. — Я ему грубила, не хотела с ним разговаривать. Видеть не могла…
— Надо на жизнь, девочка, смотреть проще. Какая-то ты не современная. Так и в старых девах можешь остаться. От нас, женщин, всегда зависит успех. Нравится — хватай. Ибо будет поздно. Думаешь, твой отец на мне женился? Нет. Я его на себе женила! И пускай бы только попробовал не жениться, я на него управу нашла бы!.. А он молодой, твой-то?..
— При чем тут возраст?
— Возраст — не маловажный фактор.
— Лет на пять, кажется, старше меня. Ты ведь тоже моложе папы. На целых восемь лет. Да при чем здесь возраст! Пусть на десять-пятнадцать лет старше — я все равно его люблю.
— Он инженер?
— Инженер.
— Тогда другое дело.
— Да не в этом дело: инженер он или не инженер. Люблю я его. Только папе пока ничего не говори. Хорошо? Я очень тебя прошу.
— Вот заладила: "Люблю, люблю!" Помоложе, что ли, парней нет!.. Он одинокий? Где его родители?
— Ну, конечно., холостой, о чем ты! Родные? Он вырос без отца. Отец, кажется, рано умер. Мать у него доярка.
— Доярка?! — Гримаса исказила лицо матери, но она ничего не сказала. И продолжала: — А с Тарасом все кончено? Хороший ведь парень.
— Разве я когда говорила, что его люблю?
— Эх, молодость, молодость зеленая! Ну, ладно, ужинай да ложись спать. В шесть тридцать будешь вставать или на позже будильник заводить?
— На шесть…
— Ты хоть свои любимые оладьи разогрей да поужинай, — сказала мать и удалилась в спальню.