Господин Чудо-Юдо
Шрифт:
Я вздрогнула и вовремя отвернулась, но от жалобного скулежа эллуанки деваться было некуда. Тело, разгоряченное недавней энергичной прогулкой по лестничным пролетам, снова озябло. Вдобавок от угнетающей атмосферы медотсека меня охватил озноб – обычный эффект при перенапряженной нервной системе.
За маленьким прямоугольным утилизатором мусора в углу что-то зашуршало. Мелькнула крошечная обезьянья мордочка кыщони, жующая смятую салфетку. Вероятно, после перекуса старик-врач вытер ею испачканные жиром руки и промахнулся с броском. Поймав мой взгляд, маленький проныра оскалился и тихо заворчал, как
– Кыш отсюда! – тихо шикнула я.
Старик оглянулся.
– А, зар-р-раза! Давно карантинную дезинфекцию не проводили, опять расплодились... Давай, девочка, шугни его, пока он в какую-нибудь щель не забился!
Я послушно направилась к утилизатору, и кыщони, не дожидаясь дальнейших действий по своему выдворению, брызнул в коридор по диагонали через стену и удрал вверх ногами по потолку.
Эксцентричный центаврит всё ещё казался по-старчески словоохотливым, и я рискнула отвлечь его робким вопросом:
– Эти зверьки... они здесь вроде тараканов?
– Тараканов? – рассеянно переспросил он, продолжая орудовать лазером.
– Это такие всеядные насекомые-синантропы. Считаются вредителями.
Старик неопределенно хмыкнул в ответ, затем бросил через плечо:
– Отправляйся в рабский отсек, девочка. Твои внешние повреждения я зафиксировал, обработка не требуется. Само заживёт.
По возвращению в рабский отстойник на верхний уровень – минус пятый по нумерации, – меня встретили недоверчивые хмурые взгляды. Рабынь внутри было мало – только Муй Задаки да ещё четыре потрёпанные эллуанки. Космозонка на удивление быстро оклемалась от недавних испытаний и успела с ними как-то наладить общий язык... и теперь во взглядах каждой вдобавок к недоверию читалась враждебность.
– Как тебе удалось остаться невредимой? – осведомилась Задаки, изучая меня оценивающим взглядом.
– Это ты называешь невредимой? – я продемонстрировала самый крупный и безобразный синяк, который обеспечила себе ударом об угол двери в отсеке голубокожего.
Муй Задаки пренебрежительно фыркнула.
– Это полная ерунда и абсолютно не в счёт. У меня такими жалкими ушибами отделывались только любимчики. Вроде Любена. Так как тебе это удалось? Что ты сделала?
Похоже, в рабстве мы со всеми космозонками окончательно перешли на «ты». Что ж, почему бы не подхватить эстафету. Я пожала плечами.
– Ты серьезно рассчитываешь, что я отвечу?
– А, похоже, ты вообразила, что находишься в выгодном положении, – вкрадчиво сказала Задаки. – Но мы тут с девочками посовещались и пришли к неутешительному для тебя выводу. О том, что ты с самого начала в тайном сговоре с пиратами. Иначе бы не красовалась тут целой и здоровой после первой пробы!
На это обвинение я только хмыкнула и мельком просмотрела поверхностные мысли космозонки и ее новых подружек. Муй Задаки импровизировала. Если бы я вернулась полуживой от побоев, то она бы просто сказала, что меня избили для правдоподобности. А ещё прежде с поразительной наглостью она умудрилась убедить запуганных эллуанок в том, что мы с Марой Танн не только пиратские соучастницы, но и лично похитили «бедненьких» Задаки и Цин с родной планеты. То есть полностью переврала последние события, выставив чёрное белым, а белое черным.
Впервые я пригляделась к ауре Муй Задаки внимательно и осознала то, что подозревала давным-давно. У многих ее соотечественниц на Тигардене-2 были похожие ауры, и это неудивительно при подобном образе жизни.
Муй Задаки и большинство ее кровожадных приятельниц были дамами с сильно выраженными социопатическими и психопатическими наклонностями.
– Ну так что, расскажешь по-хорошему сама или тебе помочь? – прозвучала недвусмысленная угроза.
Пока мы беседовали, эллуанки поднялись с пола и медленно окружили меня. Я не отвечала, прикидывая варианты собственных действий. Если рабыни намерены драться, то пусть дерутся. Только не со мной.
– Вас обманули, – спокойно сказала я эллуанкам, не особо надеясь на то, что они поверят. – В сговоре с пиратами была как раз она, а не я.
– Врешь! – с ненавистью выплюнула одна из эллуанок. – Ты проклятая наводчица! Из-за тебя захватили наш корабль и убили моего сына!
– Да что за бред? Я даже не знаю, как называется твой корабль и что за маршрут у него был. Как, по-твоему...
Не дослушав, эллуанка бросилась в атаку. Ее скрученные пальцы опасно нацелились прямо в мои глаза, и я инстинктивно присела, уже на автомате проваливаясь в невидимость и выставляя вместо себя разинувшую рот иллюзию. Три другие эллуанки, будучи весьма эмоциональной расой, активно поддержали первую и дружно сомкнули кольцо. Муй Задаки довольно скалилась, скрестив руки на груди и наблюдая за потасовкой в сторонке.
Опасаясь быть затоптанной, я торопливо отползла на четвереньках подальше и сокрушенно воззрилась на ополоумевших эллуанок. От драки они только больше распалились, а всё потому, что вместо иллюзии били друг друга и считали, что ответные удары прилетают от меня.
Это безобразие необходимо прекратить, и срочно.
После очередного эллуанского наскока иллюзия закатила глаза и тяжело рухнула на пол. Рабыни отскочили, затем переглянулись друг с другом. Перекошенные яростью лица вдруг сделались тревожными.
– Ой... – прошептала одна из эллуанок. – Что мы наделали?
– Спокойно! – Задаки растолкала всех и нащупала у «меня» пульс. – Она просто в отключке. Отлежится и придет в себя сама. Идём отсюда. Если что, спишем всё на центавритов...
Оставив иллюзию в относительном одиночестве, они убрели в дальний угол и принялись там шушукаться. Я мрачно наблюдала за ними и злилась. Теперь и не поспишь ведь! Надо поддерживать какое-то время сразу и иллюзию, и невидимость.
Сволочная Задаки и здесь подгадила.
Глава 12. Аукцион. День второй
Ледяная вода обрушилась на меня, заливая ноздри и рот, не давая сделать судорожный вдох. Напор ее был таким сильным, что я спросонья выхлебала не меньше литра, прежде чем увернулась от потока. Судя по знакомому дистиллированному безвкусию, меня облили водой из питьевого шланга.
– Это она? – спросил густой голос с отчётливо подозрительными интонациями.
– Да, господин, – проворковала Муй Задаки, демонстрируя подчеркнутую покорность. – И за свои слова отвечаю не только я, есть и другие свидетельницы. Она определенно менталистка.