Господин моих ночей
Шрифт:
— Ай-ай-ай, нехорошо, госпожа Бэар. Куда же вы? А поздороваться с добрыми соседями?
Зак глумливо оскалился, и его приятели, с готовностью откликнувшись, радостно загоготали.
— Доброй ночи, господин Сетнер. — Ну да, доброй, как же. Что б тебе к Сахтару провалиться, мерзавец, и задержаться там подольше. — Позвольте пройти. Мы спешим.
Я старалась, чтобы голос не дрогнул, звучал спокойно и доброжелательно. Видимо, не удалось. Лицо мужчины потемнело и исказилось от злости.
— Спешите? — прошипел
Послышались смешки.
— Заткнитесь, — сверкнул глазами Зак, и веселье мгновенно оборвалось. — Так что, Элис, побеседуем? — он обманчиво плавно качнулся ко мне. — О вашем долге… О том, как вы собираетесь его выплачивать. А главное, когда…
— Обязательно побеседуем, — согласилась, отступая назад. — Я зайду в лавку, и мы все обсудим. Утром.
— Нет, — рявкнули мне в лицо, обдавая перегаром. Пресветлая, да он же пьян. — Сегодня. Сейчас.
— Уже поздно. Пора спать… — я все еще мечтала договориться по-хорошему.
— Спать, говоришь? — меня передернуло от двусмысленного взгляда и похотливой улыбки Сетнера. — Спят тоже по-разному…— Он больно ухватил меня за локоть, подтянул ближе. — Хватит кочевряжиться, я устал гоняться за тобой. Даю три дня. Или ты соглашаешься на мое предложение, или твоя мать отправляется в тюрьму. На нее ведь ваши долги записаны?
Я похолодела, а мужчина, окончательно отбросив все условности, жарко зашептал мне в лицо:
— Может, прямо сейчас и пойдем, чего откладывать? Ну… Идем... Все равно станешь моей, никуда не денешься. Не хмурься, птичка, это совсем не страшно, — он плотоядно облизнулся. — И больно только первый раз, потом — хорошо, обещаю. Тебе даже понравится. Со мной всем девкам нравится. А я долги спишу, и колечко подарю… Красивое, с камешком… Мяса дам… Много… Кредит бессрочный открою… Будешь герцогиней ходить, все соседкам на зависть…
Герцогиней? Я бы рассмеялась, если б не чувствовала себя там мерзко.
— Пустите…
Рванулась, пытаясь освободиться.
— Отстань от нее, гад. Не смей трогать, — бросился к моему обидчику Ренк и вдруг… зашипел.
Это было так странно, что я удивленно замерла, на миг позабыв о Сетнере с его свитой. Жаль, они о нас не забыли.
— Пошел вон, щенок, — отмахнулся лавочник, толкая юношу к приятелям. Те тут же навалились на мальчика, ухватили за предплечья, заломили руки за спину.
— Что, тоже на бабу глаз положил?
— Да ты парень не промах.
— Молоко-то с губ подотри.
Наперебой зубоскалили подвыпившие дружки Сетнера.
— Ишь, прыткий какой. Не рановато?
— Не, в самый раз. Раньше начнет, слаще покажется.
— Ничего, потерпи, малец, Зак добрый, он тебе оставит… куснуть разок.
Снова раздалось рычание — угрожающее, сердитое, — и я поняла, что Ренк здесь ни при чем. Звук шел со стороны смоковницы,
Вот тень зашевелилась, словно встряхивалась, и поползла к нам, постепенно увеличиваясь в размерах. Мужчины стояли к дереву спиной, поэтому не замечали надвигающейся опасности, а за своим хохотом ничего и не слышали. Я же, как завороженная, не могла отвести глаз от темного пятна. Вот оно превратилось в овал, отрастило лапы с когтями, распахнуло крылья и…
— Что здесь происходит? — обрушился на нас грозный окрик.
Тень дрогнула, остановилась, недовольно заворчала, как хищник, у которого в самый последний момент отняли вожделенную добычу, а потом начала стремительно выцветать. Она исчезла как раз в тот момент, когда вокруг, кольцом охватывая нашу группу, заструились яркие искристые ленты.
Маги…
Они шагнули вперед, будто соткавшись из воздуха — спокойные, подтянутые, с серьезными, даже суровыми лицами.
Патрули всегда появлялись внезапно, сваливались из ниоткуда, как снег на голову, — в этом была их сила, но, этот, кажется, превзошел все ожидания.
— Я спрашиваю, что происходит? — повторил один из прибывших — стройный, русоволосый с удивительно ясными синими глазами.
На фоне Сетнера и его дружков, мощных и мускулистых, он казался обманчиво беззащитным, но лавочник тут же отдернул ладонь, отступив от меня подальше. Через мгновение к нему присоединилась протрезвевшие собутыльники.
— Все в порядке, лэйр, — почтительно поклонился Зак. — Вот, остановились поговорить с… соседями. — Он покосился в нашу сторону.
— Это так, госпожа? — теперь патрульный смотрел прямо на меня.
— Да-да, — бросила предостерегающий взгляд на Ренка, чтобы тот не вздумал болтать лишнего. — Побеседовали… о том, о сем… Обсудили дела…
Какие бы ни были у меня проблемы, посвящать в них мага я не собиралась. Неизвестно, чем его интерес обернется. От лавочника хоть понятно, чего ожидать, а этот… Может статься, еще худшее зло, чем Сетнер. Хватит с меня на сегодня и одного колдуна.
— Что ж… Если у вас нет жалоб…
— Ни малейших… — Ты исчезнешь, а мне здесь еще жить, и за каждое обвинение Зак спросит втридорога с меня и моей семьи. — Разрешите нам уйти. Время позднее, все устали.
— Я провожу, — дернулся ко мне Зак.
— Спасибо, господин Сетнер, — поблагодарила сухо. — Но мы сами доберемся. Здесь недалеко.
Подхватила под локоть Ренка, ожидая, когда погаснут удерживающие нас ленты. Скорее домой, подальше отсюда, от всех этих людей. От лавочника, его жадных рук и мерзкого шепота, а еще от мага, под пристальным испытующим взглядом которого становилось ужасно неуютно. Чувствовала себя бабочкой, угодившей в паутину, еще миг — и уже не спастись.
— Со мной надежней будет… — на уступал Сетнер.