Госпожа поневоле или раб на халяву
Шрифт:
— Пойдем, я тебе на диване покажу… ты поймешь! Это красиво, до умопомрачения!
— Ндя… — я встала, куда деваться. — Ну, пошли. А по дороге объясни мне одну вещь, пожалуйста. Ты действительно не понимаешь, что тебе этой страхолюдиной предстоит не махать в свое удовольствие, а ровно наоборот? Получать ею по родной заднице, причем, учти нюанс, от человека, в жизни ничего подобного в руках не державшего! Ты уверен, что я этим тебя случайно не пришибу?
— Проводом не пришибла, значит, и с палкой справишься. Моя минимальная регенерация при мне… Ну и потом, по большому счету я этим девайсом нам с тобой жизнь облегчаю. Линейкой тебе вчера почти до морковкина заговенья махать пришлось. У меня голос охрип, пока я на каждый удар "Увау!" выкрикивал, чтобы не так скучно было. Представляю, как у тебя рука устала.
— Ну, спасибо за заботу, — мрачновато поблагодарила я. И добавила: — Одно из двух: ты или все же мазохист, или оптимист. В обоих случаях — неисправимый.
В гостиной я молча забрала палку-страхолюдку из чертячьих лап, взвесила в руке, присвистнула и посмотрела на "подопытного" как на неизлечимо слабоумного.
— Сначала — по дивану! — хмыкнул он, встав за моей спиной и взяв мою руку в свою.
Тааак… Что-то мне это все подозрительно знакомо… Стоит за спиной, дышит мне в шею, теплыми пальцами осторожно и нежно поправляет палку в моей руке. Все ясно, черт — он и есть черт! Профессионал, фиалку ему в рог!
Так, мозгами не плывем, дорогая. Тем более что сейчас тебя тут даже не на секс разводят, а на… Тьфу. Вот-вот, оно самое.
Я обернулась и посмотрела в совершенно невинную чертовскую рожицу. Он тут же сделал глазки котика из Шрека и бровки домиком. Типа он весь из себя лапочка чертик, ничего такого и не думал даже. Учит вот хозяйку палочкой махать, а вовсе не совращает.
Ну и что мы можем противопоставить данной диверсии? Хха, да как обычно!
Для начала я просто взяла и показала черту язык, сведя при этом глаза к переносице. Сама знаю, что смотреть на эту рожу без смеха почти невозможно, вот и проверим, что у чертяки сильнее — навык соблазнителя или чувство юмора.
Владис улыбнулся, не выпуская мою руку из своих цепких и при этом очень нежных пальцев:
— Не могу сказать что тебе идет, — практически промурлыкал он. — Но намек я понял. Заметь — никакого гипноза. Я вообще стою у тебя за спиной, — и при этом вторая рука ненавязчиво оказалась у меня на талии. — Есть несколько видов замахов… — продолжил совершенно спокойным голосом Темный.
Стойкий, зараза. Ничего, тут главное даже не его рассмешить, а самой не вестись. А потому всякие "теплые конечности" с талии я ликвидировала, чтобы не мешали сопротивляться, и в отместку, словно случайно, крепко наступила засранцу на ногу. На босую. Любимым тапочком, у которого сверху пушистый розовый помпончик, а снизу мааааленький, но твердый каблучок подковкой. А потом вообще отобрала у него и палку, и свою руку, отступила сторону и повернулась к опасности лицом.
— Так, кошачья твоя морда. Хитрости у тебя прозрачные, как слеза ребенка. И глаза невинные, да, я вижу. В общем, твою попу мне не настолько жалко, чтобы рисковать собственной. Показывай, как этим дрыном машут, я со стороны полюбуюсь.
Владис даже не ойкнул, у него на лице ни один мускул не дрогнул, когда я ему ногу каблуком отдавила. И на то, что я его руки с себя поскидывала — тоже отреагировал с легкой очаровательно-невинной улыбкой, намекающей, что я его подозреваю в чем-то, к чему он ни сном, ни духом, но он меня за это прощает.
— Это не дрын, а трость, — снова взмах со свистом. — Причем, заметь, достаточно толстая.
Мне не с чем было сравнивать, но палка была диаметром миллиметров в 10–12, и если специалист говорит, что это — толстая, значит пусть так и будет.
— Ну и условно-длинная.
Ну не короткая, это точно.
— Там еще длиннее была, но я подумал, что тебе тяжеловато с ней управляться будет. Для такой трости плечевой замах, — Владис замахнулся так, что палка ушла ему за спину и потом рубанул по дивану со свистом, как будто пыль из ковра вытряхивал, — не подходит.
Да уж, я мысленно представила вместо дивана чертячье тело и поморщилась.
— Замах должен идти примерно вот так…
Он встал удобнее, убедился, что мне точно хорошо видно, отвел руку с палкой чуть в сторону, и резко, неуловимо стремительно рассек ею воздух, звучно впечатав в диван. Я снова вскользь отметила легкое облачко пыли, взвившееся от удара. Мелькнула мысль о ковровой выбивалке и чистке снегом, потом дурное воображение вдруг подменило расставленный в сугробе диван разложенным там же голым чертенком с попой в красивые выбивалочные узоры, и воображаемая выбивалка тут же выпала из воображаемых рук. Я помотала головой, прогоняя навязчивые видения, и сфокусировалась на настоящем.
— Понятно? Повторить сможешь? — на меня посмотрели заинтересованно-вопрошающим взглядом.
— Смогу! — не слишком уверенно, но кивнула, прикидывая, что если с ковром и выбивалкой справлялась, то с чертом и палкой тоже как-нибудь сумею сладить.
Палку мне тут же и вручили:
— Вперед, сделай это… с диваном, — хмыкнул Владис.
Я хмуро зыркнула на непонятно с чего развеселившегося черта. Взвесила палку в руке, перехватила поудобнее. Знаком велела "учителю" отойти и не мешаться. Старательно повторила чертовский "локтевой" замах…
Щелкнуло убедительно. И пыль, если приглядеться, тоже выдала маленький смерчик над диваном. Ндааа… Однозначно мне достался мазохист, если он может восхищаться тем, что — я имела возможность убедиться — разукрасит его собственный зад гораздо круче любой линейки. Даже провод, на мой вкус, и то был легче.
"Учитель" удовлетворенно хмыкнул и принялся раздеваться.
— Сейчас быстренько отмучаемся, потом спасатель и я спать, — почти пропел он. Точно мазохист, а туда же, боль он не любит!
Это чучело зачем-то разделся догола, хотя для того, чтобы обработать чертячий филей, вполне достаточно было просто спустить то, что ниже талии. Но я не стала лезть с указаниями, небось, у них там свои ритуалы, он привык. А мне, в общем, все равно. Почти…
Машинально помахивая палкой, я наблюдала, как Владис подошел к дивану, оглянулся через плечо. Встал ко мне спиной, лицом к своему ложу, расправил плечи, словно красуясь. Ноги тоже чуть расставил, для устойчивости, наверное. И все это под странные, оценивающе выжидательные взгляды через плечо. Это он высматривает, любуюсь ли я неземными красотами или нет? Ну-ну.