Гостья замка Лорримор
Шрифт:
– Из южной.
– Как вы оказались в Штатах?
Она ответила как можно спокойнее:
– После развода родителей я осталась с отцом. Он умер, когда мне было двенадцать, и я тогда поехала жить к дедушке со стороны отца.
– А дедушка ваш всегда жил в Штатах?
– Нет, большую часть жизни он провел в Англии.
– Наверное, сейчас он уже совсем старый.
– Он недавно умер. – Саманта с трудом проглотила комок в горле. Этот внешне суровый, но добрый и любящий человек заменил ей отца и мать, и она до сих пор остро ощущала свою утрату. –
– Вы были привязаны к нему?
– Конечно! – Неужели он считает ее совсем бесчувственной?
– «Конечно» здесь лишнее. Я, например, крайне не любил своего деда... Он был человеком коварным, мстительным и эгоистичным.
Саманта заинтересовалась. Оценка Кэла совпадала с тем, что рассказывал ей дедушка. Но прежде чем она отважилась задать вопрос, он, словно пожалев, что разоткровенничался о своей семье, резко сменил тему и принялся рассуждать о бизнесе и финансах, наблюдая за ней из-под густых загнутых ресниц, и вдруг, остановившись на полуслове, спросил:
– Но вы, наверное, находите мир бизнеса и финансов скучным?
Последовало молчание.
– Без комментариев? – уточнил он.
– Я размышляю, что вам ответить. Если я скажу «да», вы решите, что я пустоголовая Барби, а если «нет», вы лишний раз утвердитесь в мнении, что я корыстолюбивая авантюристка, роль которой вы мне отвели.
Он хитро улыбнулся.
– Поскольку вы, скорее всего, и то и другое, можете просто сказать правду.
– Правда в том, что бизнес и финансы интересуют меня. Так что продолжайте, – ответила она вежливо.
В течение еще некоторого времени бизнес оставался главной темой разговора. Говорил преимущественно Кэл, но замечания Саманты были уместны и осмысленны, так что она даже удостоилась недоверчиво-уважительного взгляда.
Когда беседа приняла более общий характер, Саманта обнаружила, что Кэл – занимательный собеседник с живым умом и приятным чувством юмора.
После кофе с ликером Кэл наконец встал и подал ей руку.
– Сегодня прекрасный вечер. Может быть, немного прогуляемся?
Они вышли на улицу. Кругом было так тихо, словно воздух застыл. Солнце уже село, но жара еще не спала. Саманта в элегантных вечерних босоножках на высоких каблуках чувствовала все неровности мощенного булыжником двора. А он, должно быть, угадывал все ее мысли и чувства, потому что, взглянув вниз, заметил:
– Может, вам переобуться?
– Думаю, я и так обойдусь, – возразила она. – В конце концов, вы предложили прогулку, а не поход.
Когда они проходили по подъемному мосту, она невинным голосом спросила:
– А как давно вы модернизировали южное крыло замка?
– Работы были начаты еще при жизни моих родителей, – ответил он спокойно. – Я завершил их, уже вступив во владение замком.
– Кажется, вы сказали, что прочие части замка необитаемы?
– В западном крыле жили еще во времена моего деда, а вот северным и восточным не пользовались гораздо дольше. В них сейчас размещаются гаражи и конюшня.
– Так вы
– Всего двух – для меня и какого-нибудь гостя, увлекающегося верховой ездой. Вы, я думаю, вряд ли ездите верхом – это не слишком согласуется с вашим образом жизни.
Уловив в его тоне насмешку, она живо возразила:
– Я научилась верховой езде еще в детстве и обожаю ее, хотя должна признаться, что не садилась на лошадь уже несколько лет.
– В таком случае завтра мы должны это исправить. Только если вы чувствуете себя достаточно уверенно.
– А в каком крыле находится часовня?
– Откуда вам известно, что здесь есть часовня? – спросил он тихо.
Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Саманта выговорила запинаясь:
– Я... я просто предположила... Мне почему-то казалось, что в большинстве старинных замков есть часовня. Если я ошиблась...
– Нет, вы не ошиблись. В Лорриморе в самом деле имеется часовня. Потайная.
– Почему потайная?
– Она была построена во времена религиозных преследований.
– А давно в ней последний раз была служба? – осторожно спросила Саманта.
– Наверное, лет пятьдесят назад.
Несомненно, дедушка говорил об этой самой часовне!
– Мне бы очень хотелось увидеть ее. – Надеясь, что не выказывает слишком большого нетерпения, она добавила: – Сказать по правде, я хотела бы осмотреть весь замок.
– Как-нибудь я покажу его вам.
– А почему не сейчас? – спросила она как можно беспечнее.
Кэл покачал головой.
– В таких туфельках вам не многое удастся посмотреть. В старой части замка приходится быть очень осторожным из-за обвалившихся ступеней и каменной кладки.
Он так и не сказал ей, где расположена часовня, но, понимая, что продолжать расспросы нельзя, Саманта заметила сочувственно:
– Печально, что такое прекрасное здание ветшает.
– Надеюсь, в будущем я восстановлю его былую красоту, – твердо произнес Кэл, и они направились по тропинке, ведущей вдоль рва.
Был тот час сумерек, когда небо отливает перламутром, предметы принимают неясные очертания, а жимолость и левкои наполняют воздух своим благоуханием. В другое время Саманта безоглядно наслаждалась бы подобным вечером, но сейчас, помня о своей досадной обмолвке, она никак не могла избавиться от напряжения.
С задней стороны замка через ров был переброшен еще один широкий и прочный мост, который упирался в подобие внутреннего двора под крышей.
– Южный мост, – сказал Кэл и с улыбкой добавил: – Вход для торговцев.
Дальше был пешеходный мостик, который вел на террасу, обнесенную невысокой каменной стеной, нависавшей над рвом. Здесь стояли красивые столики со стульями и пара шезлонгов. Над арочной двустворчатой дверью, которая вела в замок, висел громадный чугунный фонарь. Стену украшали кадки с пестрыми цветами. Цветущие побеги вьющихся растений свешивались к самой воде. Пока Саманта разглядывала их, один цветок оторвался и медленно уплыл под мост.