Чтение онлайн

на главную

Жанры

Государь (сборник)

Макиавелли Никколо

Шрифт:

По этому случаю следовало бы остановиться на способе, использовавшемся римским народом для внедрения в чужие страны, но мы подробно говорили об этом в нашем трактате о владениях государей, этот предмет рассмотрен там со всех сторон. Скажу лишь кратко, что римляне всегда старались иметь в новых провинциях побольше друзей, которые проторили бы им дорогу или открыли в них дверь, а также помогли удержать. Так, благодаря капуанцам они вошли в Самниум, благодаря жителям Камерина – в Тоскану, благодаря мамертинцам – в Сицилию, жителям Сагунта – в Испанию, с помощью Массиниссы они вошли в Африку, этолийцев – в Грецию, Эвмена и других князей – в Азию, а благодаря жителям Массилии и эдуям – во Францию. Во время своих походов и завоеваний провинций, а также при их удержании у римлян никогда не было недостатка в подобной поддержке. И те народы, которые последуют их примеру, будут зависеть гораздо меньше от прихотей судьбы, чем плохие подражатели. А чтобы всякий мог убедиться, насколько доблесть важнее для завоевания новых владений, чем милость судьбы, мы рассмотрим в следующей главе, каковы были народы, с которыми довелось сражаться римлянам, и сколь упорно они защищали свою свободу.

Глава II

С какими народами пришлось сражаться римлянам и сколь отчаянно те защищали свою свободу

Самым большим препятствием для римлян в борьбе с соседями и отчасти при завоевании более удаленных провинций была тогдашняя любовь многих народов к свободе, которую они защищали столь упорно, что только необычайная доблесть могла их покорить. Не счесть примеров, каким опасностям подвергались люди, чтобы сохранить или возвратить

свою свободу, как они мстили своим поработителям. Чтение истории показывает также, сколько вреда причинило государствам и народам рабство. И если в наше время сохранилась лишь одна страна, изобилующая вольными городами, то в древности во всех странах было немало свободных народов. Например, в ту эпоху, о которой мы говорим, в Италии от горного хребта, разделяющего Тоскану и Ломбардию, и до ее южной оконечности все народы пользовались свободой; это были тосканцы, римляне, самниты и многие другие, населявшие эту часть Италии. Нигде не упоминается, чтобы там были какие-нибудь цари, кроме тех, что правили в Риме, и Порсенны, царя Тосканы; после того как его род угас, история о царях молчит. Очевидно, что в ту пору, когда римляне осадили Вейи, Тоскана была свободна, причем настолько дорожила своей свободой и ненавидела само упоминание о государях, что, когда вейенты избрали царя для обороны своего города и запросили у тосканцев помощи против римлян, те, после многих препирательств, постановили отказывать им до тех пор, пока ими станет управлять царь, потому что, по их мнению, не стоило защищать отечество тех людей, которые отдали его в чужие руки. Легко установить, откуда у народов такая привязанность к гражданской свободе, ведь опыт показывает, что только вольные города могут расширить свои владения и приумножить богатства. Поистине вызывает удивление то величие, которого достигли Афины всего за сто лет, сбросив тиранию Писистрата. Но еще больше удивления вызывает величие Рима, которого он добился, освободившись от царей. Причины этого нетрудно понять: не частные интересы возвеличивают государство, а общее благо. Заботятся же об общем благе одни только республики, ибо они исполняют все, что клонится к общей пользе. Если же принимаемые меры затрагивают кого-либо из частных лиц, большинство остается на стороне общего интереса и заставляет предпочесть его вопреки мнению немногих обиженных. Обратное происходит, когда во главе города стоит государь; чаще всего то, что он делает для себя, ущемляет граждан, а то, что делается для них, невыгодно ему. И когда гражданская вольность сменяется тиранией, наименьшее зло для такого города – это остановка в его развитии, ибо он не может больше наращивать свои силы и богатства, но в большинстве случаев, если не всегда, начинается его упадок. А в том случае, когда волею судеб объявится некий доблестный тиран, который благодаря своему воинственному духу и воинской доблести расширит свои владения, республике от этого не будет никакого проку, потому что он делает это для себя и не может вознаградить никого из достойных и мужественных граждан, порабощенных им, так как в противном случае будет вынужден их подозревать. Кроме того, он не может подчинить приобретенные города подвластной ему столице и заставить их платить своему городу дань, потому что усиливать его тирану не с руки – ему удобнее разделить свое государство, чтобы все земли и провинции признавали главой только его. Так что своими приобретениями пользуется только тиран, а не его отечество. Тот, кто желает подкрепить это мнение множеством других доводов, пусть прочитает трактат Ксенофонта «De Tyrannide» [33] . Итак, нет ничего удивительного в том, что древние народы жестоко ненавидели тиранов и высоко ценили свободный образ жизни, так что самое имя «свобода» им было дорого. Когда Гиероним, племянник тирана Сиракуз Гиерона, был убит в этом городе и известие о его смерти достигло войска, расположенного неподалеку от Сиракуз, то сперва там начались волнения и призывы выступить против его убийц. Но когда солдаты узнали, что в Сиракузах провозглашена свобода, при одном упоминании о ней они успокоились, отказались от мести тираноубийцам и обратились к мыслям о том, как восстановить гражданскую вольность в городе. Не вызывает удивления и беспощадность, с которой народы мстили покушавшимся на их свободу. Примеров тому немало, но я приведу один случай, происшедший в греческом городе Коркире во время Пелопоннесской войны; вся страна тогда разделилась на две партии, одна из которых поддерживала Афины, а другая – спартанцев, и во многих городах происходила внутренняя борьба между сторонниками Афин и Спарты. В Коркире верх взяли нобили, которые положили конец народной свободе, но затем, с помощью афинян, популяры собрались с силами и, захватив всю знать, заперли ее в тюрьме, вместившей всех арестованных. Отсюда, под предлогом высылки в разные места, заключенных выводили по 8—10 человек и после жестоких истязаний убивали. Остававшиеся внутри распознали обман и решили попытаться избежать позорной смерти; вооружившись чем попало, они воспрепятствовали входу тюремщиков и стали защищаться изнутри; на шум сбежался народ, разобрал крышу здания и забросал узников ее обломками. В этой стране произошло еще много подобных ужасных и примечательных случаев, свидетельствующих о том, что за отнятую свободу мстят гораздо суровее, чем за ту, которую только собирались у тебя отнять.

Размышляя над тем, отчего в древние времена жили более свободолюбивые народы, чем теперь, я полагаю, что причина в том же, отчего люди стали слабее: она заключается в различии нашего и античного воспитания, вытекающего из разницы между нашей и античной религией. Наша религия, указавшая нам истину и истинный путь, учит нас пренебрегать светской честью; язычники же, весьма ценившие мирские почести и видевшие в них высшие блага, в своих поступках были более жестоки. Это видно по многим их установлениям, начиная с жертвоприношений, грандиозных у них, а у нас скромных, поражающих скорее изяществом, чем великолепием, за отсутствием каких-либо жестоких или возбуждающих храбрость обрядов. Там было в избытке великолепных и грандиозных ритуалов, дополнявшихся кровавым и жестоким жертвоприношением множества животных, и это ужасное зрелище воспитывало в людях соответствующие качества. Кроме того, религия древних почитала блаженными людей, преисполненных мирской славы, полководцев и государей, наша же религия прославила людей смиренной и созерцательной, а не активной жизни. Высшее благо она видит в смирении, униженности, презрении к людским заботам; древние же полагали, что оно – в величии духа, крепости тела и во всем, что придает человеку силы. А когда наша религия требует от тебя крепости, это значит, что ты должен проявить ее в терпении, а не в великом деле. Мне кажется, что этот образ действий ослабил мир и отдал его негодяям на растерзание. Когда большинство людей, чтобы попасть в рай, предпочитает переносить побои, а не мстить, негодяям открывается обширное и безопасное поприще. И хотя кажется, что мир обессилен и небеса разоружились, это, несомненно, произошло из-за низменных качеств людей, истолковывающих нашу религию в праздном духе, а не в пользу доблести. Ведь если бы они задумались, насколько эта религия располагает к любви и защите родины, то увидели бы, что она призывает любить ее, почитать и быть готовыми к ее защите. Итак, только вследствие неверных наставлений и ложного истолкования нашей религии мир, по сравнению с древностью, обеднел республиками, и вместе с тем народы не питают уже такой любви к свободе, как тогда. Впрочем, я нахожу причину этого в том, что все республики и гражданские сообщества были подавлены могуществом и военной силой Римской империи. И хотя впоследствии империя распалась, лишь на малой части ее земли города смогли возродиться и восстановить устои гражданской жизни. Как бы то ни было, в любом затерянном уголке мира перед римлянами вставал твердый заслон воинственных республик, упорно отстаивавших свою свободу. Отсюда видно, что только чрезвычайная и редкостная доблесть позволила римскому народу одолеть их.

Говоря о судьбе этих земель, ограничусь только ссылкой на самнитов; удивительная вещь, о которой свидетельствует также Тит Ливий, – они были столь могучи и воинственны, что, несмотря на столько поражений, людские потери и разорение городов, могли сопротивляться римлянам вплоть до консульства Папирия Курсора, сына первого Папирия, то есть на протяжении сорока шести лет. А ведь ныне эта местность, некогда изобиловавшая городами и жителями, кажется почти безлюдной, но в то время благодаря царящему в ней порядку и силе она была неприступной и покорилась только римской доблести. Нетрудно установить, откуда проистекал тогдашний порядок и чем вызван нынешний развал: прежде люди там были свободными, а ныне – порабощены. Ибо все свободные города и земли, где бы они ни находились, как я уже говорил, следуют от успеха к успеху. Народонаселение здесь более многочисленно, потому что люди вступают в брак охотнее, не видя к этому препятствий; всякий обзаводится детьми, которых он рассчитывает прокормить, не опасаясь, что у него будет отнято кровное достояние. К тому же, помимо сознания, что детям не угрожает рабство, отец может надеяться, что благодаря своей доблести они станут первыми людьми в государстве. Богатство, порождаемое как плодами земными, так и делом рук человеческих, в таких республиках возрастает ежечасно. Каждый старается приумножить то имущество и приобрести те блага, которыми он безопасно сможет пользоваться. Люди поэтому стремятся превзойти друг друга в преследовании как частного, так и общественного блага, почему и то и другое выказывает невиданный рост.

Противоположное происходит в тех странах, которые порабощены, и чем жестче рабство, тем более чужды для них житейские блага. Но из всех видов жестокого рабства жесточайшее то, которое на тебя налагают республики. Во-первых, потому, что оно более продолжительно и не оставляет надежды на спасение; во-вторых, потому, что цель республики – истощить и вытянуть все соки из других тел, чтобы напитать свое собственное. Покоривший тебя государь не станет так поступать, если это не варвар, стирающий с лица земли страны и рассеивающий все человеческие сообщества, каковы восточные владыки. Если же ему не чужды человечность и общепринятые правила, то в большинстве случаев он будет любить подчиненные себе города как свои собственные и сохранит в них все промыслы и почти все прежние порядки. И если эти города не смогут процветать, как вольные, они и не погибнут, как те, что живут под игом; здесь речь идет о том случае, когда город бывает покорен чужеземцем, потому что о тех, что находятся под ярмом своего согражданина, я говорил выше.

Итак, если вникнуть во все вышесказанное, мощь, которой обладали самниты, будучи свободными, не покажется удивительной, как и та слабость, в которую они впали, будучи зависимыми. Тит Ливий удостоверяет это во многих местах, в особенности в разделе о войне с Ганнибалом, где он рассказывает, как самниты, притесняемые римским легионом, стоявшим в Ноле, направили к Ганнибалу посольство, чтобы просить его о помощи. Послы сообщили в своей речи, что самниты сражались с римлянами сто лет в одиночку, располагая только собственными солдатами и собственными полководцами, и при этом зачастую могли противостоять сразу двум армиям, возглавляемым двумя консулами; а теперь они впали в такое ничтожество, что едва отбивались от небольшого римского легиона из Нолы.

Глава III

Рим возрос, разрушая окрестные города и приглашая чужих к себе на службу

«Crescit interea Roma Albae ruinis» [34] .

Кто намеревается далеко расширить пределы своего города, тот должен всеми способами стараться наполнить его жителями, ибо без многочисленного населения ему никогда не сделать свой город великим. Добиться этого можно двумя способами: лаской или силой. Действуя лаской, следует открыть безопасный доступ чужеземцам, которые пожелают поселиться здесь, и тогда всякий будет к этому стремиться; действуя силой, ты должен захватывать соседние города и переводить их жителей к себе. В Риме так заботились об этом, что при шестом царе там жили восемьдесят тысяч человек, способных носить оружие. Римляне поступали подобно хорошему садовнику, который срезает с деревца первые побеги, чтобы со временем они сменились другими, более зелеными и обильными, благодаря тому, что живительные соки останутся в стволе и деревце станет более плодоносящим. А что этот способ расширения своих владений был необходимым и правильным, доказывается примером Спарты и Афин; обе эти республики были воинственны и имели прекрасные законы, тем не менее они не достигли величия, сопоставимого с Римской империей, хотя внутреннее устройство Рима не казалось столь хорошо продуманным и защищенным от мятежей. Этому нельзя сыскать другой причины, кроме вышеприведенной, ибо Рим, нарастивший двумя указанными путями городской организм, мог вследствие этого выставить двести восемьдесят тысяч воинов, у Спарты же и Афин никогда не было более двадцати тысяч на каждую. А вызвано это было отнюдь не более удачным расположением Рима, но лишь другим образом его действий. Ликург, основатель Спартанской республики, считал, что для подрыва его законов нет ничего вернее, чем допустить приток новых жителей, поэтому он принял все меры, чтобы чужеземцы не общались со спартанцами – им запрещалось вступать в брак, принимать спартанское гражданство и участвовать в других общих делах с местными жителями. Чтобы никто не пожелал привезти в страну свой товар или открыть здесь какой-либо промысел, Ликург приказал пустить в обращение в своей республике кожаные деньги, так что количество жителей в Спарте никак не могло заметно вырасти. А поскольку во всех наших поступках мы подражаем природе, невозможно и неестественно, чтобы хилый ствол поддерживал мощные ветви. Небольшая республика не может присоединить город или царство, превосходящие ее народонаселением и мощью, а если так случится, то она погибнет, как деревце, которое с трудом поддерживает свою крону, более мощную, чем ствол; первый же ветерок его сломит.

Так вышло со Спартой, которая захватила все греческие города, и как только против нее восстали Фивы, все прочие к ним присоединились, и ствол остался без ветвей. Риму же этого можно было не опасаться, ибо благодаря своей надежной опоре он мог выдержать любой груз. Описанный образ действий этого города, как и другие, о которых речь пойдет ниже, сделал его великим и могущественным. Это и высказал вкратце Тит Ливий в своих словах: «Рим между тем с разрушением Альбы растет».

Глава IV

Для расширения своих владений республики использовали три способа

Изучавший древнюю историю найдет, что республики использовали три способа для расширения владений. Первого из них придерживались в старину тосканцы – они собирали союз из нескольких республик, причем ни одна из них не должна была возвышаться над другой ни своей властью, ни положением; присоединенные же города они принимали в свое товарищество наподобие того, как поступают в наше время швейцарцы и как в древности поступали в Греции ахейцы и этолийцы. А так как римляне много воевали с тосканцами, я расскажу о них поподробнее, чтобы лучше проиллюстрировать достоинства этого первого способа.

До образования Римской империи самыми могущественными на море и на суше были в Италии тосканцы, и хотя историй, особо посвященных их деяниям, не осталось, в памяти народов сохранились некоторые сведения, свидетельствующие об их величии. Известно, что они основали колонию на верхнем море и назвали ее Адрией, причем эта колония была настолько знаменитой, что дала имя самому морю, и до сих пор латиняне называют его Адриатическим. Известно также, что своим оружием они покорили территорию от Тибра до подножия Альп, опоясывающих и ныне большую часть Италии, хотя за 200 лет до возвышения римлян тосканцы утратили власть в этих краях, которые теперь называются Ломбардией; тогда эта провинция была занята французами. Последние, подталкиваемые нуждой или желанием завладеть плодами этой области, в особенности виноделием, пришли в Италию под предводительством своего вождя Белловеза. Разгромив и изгнав туземцев, они обосновались в этом месте и построили там множество городов, а провинцию назвали Галлией, по своему тогдашнему имени, и удерживали ее до тех пор, пока не были покорены римлянами. Итак, среди тосканцев царило равенство, и они расширяли свои владения вышеуказанным первым способом; у них было двенадцать городов, среди которых Кьюзи, Вейи, Ареццо, Фьезоле, Вольтерра и другие. Эти города совместно управляли общими владениями, и на приобретения вне Италии был наложен запрет; впрочем, и внутри страны большая часть оставалась свободной, причины чего мы укажем ниже.

Поделиться:
Популярные книги

Сумеречный стрелок 8

Карелин Сергей Витальевич
8. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 8

Дворянская кровь

Седой Василий
1. Дворянская кровь
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
Дворянская кровь

Сыночек в награду. Подари мне любовь

Лесневская Вероника
1. Суровые отцы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сыночек в награду. Подари мне любовь

Восход. Солнцев. Книга X

Скабер Артемий
10. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга X

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Случайная жена для лорда Дракона

Волконская Оксана
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Случайная жена для лорда Дракона

Ну, здравствуй, перестройка!

Иванов Дмитрий
4. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.83
рейтинг книги
Ну, здравствуй, перестройка!

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Тоцка Тала
2. Три звезды
Любовные романы:
современные любовные романы
7.50
рейтинг книги
«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Виконт. Книга 4. Колонист

Юллем Евгений
Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Виконт. Книга 4. Колонист

(Не)нужная жена дракона

Углицкая Алина
5. Хроники Драконьей империи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.89
рейтинг книги
(Не)нужная жена дракона

Идеальный мир для Лекаря

Сапфир Олег
1. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря

Академия проклятий. Книги 1 - 7

Звездная Елена
Академия Проклятий
Фантастика:
фэнтези
8.98
рейтинг книги
Академия проклятий. Книги 1 - 7

"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9

Барчук Павел
Колхоз!
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Колхоз: Назад в СССР. Компиляция. Книги 1-9