Государь. Власть в истории человечества
Шрифт:
Хотя я ушел от мира, я искренно признаю, что не могу чувствовать себя посторонним зрителем.
Я по скромному разумению считаю, что для благополучия, осмелюсь даже сказать – для существования Соединенных Штатов как независимой державы жизненно необходимы четыре вещи:
1. Нерасторжимый союз штатов под руководством одного федерального центра.
2. Священное уважение к судебной системе.
3. Создание надлежащей армии.
4. Господство среди народа Соединенных Штатов мирного и дружественного настроения, которое побудит его забыть местные предрассудки и политику, сделает взаимные уступки, необходимые для всеобщего благосостояния, и в некоторых случаях пожертвует своими личными выгодами в интересах общества».
В мае 1787 года Д.Вашингтон поехал на Конституционное собрание в Филадельфии. Когда его упрекнули в нарушении слова не заниматься государственными делами, он ответил, что не хочет, чтобы его обвинили в презрении к республиканизму, в желании дождаться падения властей, чтобы самому взять власть. Д. Вашингтон остановился в доме первого олигарха США. В Конституционном собрании участвовали 55 человек – 14 банкиров, 14 крупных землевладельцев и спекулянтов землей, 12 промышленников, купцов и судовладельцев и 15 плантаторов-рабовладельцев. Президентом Конституционного собрания единогласно избрали Д. Вашингтона, сравнив его со «спасителем страны, подобным Петру Великому». Из 55 собравшихся 30 воевали в армии Вашингтона. Заседания собрания были объявлены закрытыми. Когда Д. Вашингтону подали анонимную резолюцию собрания, которую он должен был поставить на голосование, председатель встал и холодно сказал:
«Прошу джельтменов быть более аккуратными, чтобы наши дела не стали достоянием газет и не растревожили общественное спокойствие преждевременными предположениями. Пусть тот, кому принадлежит документ, возьмет его!» Никто не поднялся, Д. Вашингтон швырнул бумажку на стол, поклонился собравшимся и вышел из зала «с таким суровым достоинством, что все были встревожены».
Конгресс, работавший в Нью-Йорке, дал Конституционному собранию только полномочия на внесение изменений в «Статьи конфедерации». Однако Д. Вашингтон одобрил «Вирджинский план», предусматривавший изменения в работе Конгресса и создание сильного правительства – этот план можно было квалифицировать, как государственную измену. Д. Вашингтон сильно рисковал: «Правительство потрясено до самой основы, оно падет от дуновения ветра; ему пришел конец, и, если не будет быстро найдено лекарство, неизбежно воцарятся анархия и смятение».
Д.Вашингтон прочитал «Вирджинский план» на Конституционном собрании, часть которого запротестовала, заявив, что необходимы только полумеры – народ не согласится на коренные изменения. Председатель выступил с речью:
«Возможно, что нам придется пройти еще через один ужасающий конфликт. Давайте поднимем знамя, к которому соберутся мудрые и честные. Дело в руках Бога».
Именно под Д.Вашингтона был введен пост президента США с громадными полномочиями, фактически не подчиненного Конгрессу. Конституция определяла государственное устройство США как демократическую республику.
Историк конца XIX века Р.Ю. Виппер писал:
«Эта конституция закрепила издавна установившиеся порядки самоуправления и независимости отдельных штатов и создала государственные учреждения, общие для всех штатов. Каждый штат был признан вполне самостоятельным государством, обладающим в пределах своей территории полнотой законодательной, судебной и исполнительной власти и управлявшимся своими выборными представителями. По делам же, касающимся всех штатов, законодательная власть была вручена конгрессу, состоящему из палаты представителей и сената, а исполнительная – президенту, избираемому на четыре года, и зависящему от него министерству. И в частном, и в союзном устройстве штатов строго был проведен принцип разделения властей. Полная независимость судей выражалась в их несменяемости и в праве не применять законов, противоречащих конституции.
При существовании в Америке всевозможных вероисповеданий, дробившихся на множество сект, в Соединенных Штатах не было установлено господствующей религии и была допущена полная веротерпимость, причем государство не вмешивалось в религиозные дела. Как видно, многое в этой конституции было заимствовано из идей французского просвещения, главным образом из учения Руссо».
При согласовании новой конституции 55-ю делегатами Учредительного собрания многолетний советник Д.Вашингтона заметил, что в результате все кончится «либо монархией, либо коррумпированной тиранической аристократией». Собрание ввело статью о возможности дополнения конституции поправками.
Американский историк Говард Зинн писал в работе «Народная история США», опубликованной в 1980 году:
«Конституция отражает сложность американской системы: она служит интересам богатой элиты, но также дает достаточно мелким собственникам, мастеровым со средними доходами и фермерам, для того чтобы обеспечить верхушке широкую поддержку. В основном умеренно состоятельные граждане оказывают такую поддержку и являются буфером между верхами и чернокожими, индейцами, беднейшими белыми американцами. Это позволяет элите сохранять порядок при минимальном применении силы, но с максимальным использованием законов – и вся система превратилась просто в конфетку под фанфары патриотизма и единства.
Конституция стала нравиться народу еще больше, после того как Первый Национальный Конгресс, отвечая на критику, принял серию Поправок, известную как Билль о правах.
Кажется, что эти поправки призваны сделать новое правительство хранителем гражданских свобод: слова, петиции, вероисповедания, собраний, а также прав на подачу петиций, справедливый суд, неприкосновенность жилища от вторжения со стороны государства. Таким образом, совершенно явно предполагалось добиться народной поддержки новому правительству. То, что не было ясно, так это зыбкость свободы любого человечества в ситуации, когда она находится в руках правительства богатых и могущественных людей.
Первая поправка Билля о правах, принятая в 1791 году Конгрессом, гласила: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, ограничивающего свободу слова или печати». Однако через семь лет после того, как Первая Поправка стала частью Конституции, Конгресс принял закон, который явным образом ограничивал свободу слова.
Это был закон о подстрекательстве к мятежу, одобренный в 1798 году, когда на ирландцев и французов в Соединенных Штатах смотрели как на опасных бунтовщиков, в связи с недавней Французской революцией и восстаниями в Ирландии. Согласно этому документу, преступлением считалось любое письменное или устное «ложное, возмутительное и злобное высказывание в адрес правительства, Конгресса или президента, направленное на то, чтобы обеспечить их, подорвать их репутацию или настроить людей против них.
Казалось бы, принятие закона нарушало Первую Поправку. Тем не менее он активно проводился в жизнь. Десять американцев были отправлены в тюрьму за высказывания против правительства.
Для этого существовало законное основание, что хорошо известно юристам-экспертам, но не простым гражданам страны, которые, прочитав Первую Поправку, были уверены в том, что их право на свободу слова находилось под защитой. Это означает, что, хотя правительство не может применить «предварительный запрет», то есть предотвратить заранее то или иное высказывание или публикацию, оно на законных основаниях может наказать оратора или писателя впоследствии. Таким образом, у Конгресса есть удобное юридическое обоснование для целого ряда законов, принятых с тех времен и объявляющих определенные типы речей преступными. А поскольку наказание после свершения действия является прекрасным сдерживающим фактором при свободном выражении мысли, заявления об «отсутствии предварительного запрета» теряют смысл. Таким образом, мы видим, что Первая Поправка – это вовсе не та крепкая каменная стена, защищающая свободу слова, как это кажется на первый взгляд.