Государство и право в эпоху революционных преобразований (к 100-летию революции в России). Материалы международной научно-практической конференции
Шрифт:
В этой ситуации в стране начали складываться предпосылки для осуществления еще одной, третье по счету альтернативы 1917 года. Группа патриотически настроенных офицеров во главе с генералом Корниловым, понимая бедственное положение внутри России и ухудшающуюся ситуацию на фронтах, приняли решение установить в России твердую власть в форме военной диктатуры до окончания Великой войны. Личность Л. Г. Корнилова весьма примечательна. Профессиональный военный, ученый, разведчик, путешественник, герой войны, бежавший из австрийского плена, Георгиевский кавалер, человек несомненного личного мужества, назначенный в 1917 г. Верховным главнокомандующим русской армии, он был весьма популярен среди части солдат и офицеров. Вот как определял свои задачи сам Л Г. Корнилов: «Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все у кого бьются в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, в храмы – молите Господа Бога о явлении величайшего чуда, чуда спасения родной земли.
Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что лично мне ничего не надо, кроме сохранения великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до Учредительного собрания, на которм он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни» [120] . Воззвание показывает, что Корнилов не был ни монархистом, ни противником демократии, ни честолюбцем, стремившемся к личной власти. Он предстает перед нами русским патриотом, всей душой страдающим за судьбу своего Отечества, раздираемого внутренней смутой в условиях тяжелейшей войны.
120
Лехович Д. В. Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина. – М.: Воскресенье, 1992. – С.102.
Интересно, что В. И. Ульянов (Ленин) в 1918 г., уже после октябрьского переворота, озабоченный экономическим положением страны и будучи холодным прагматиком, признавал, что без диктатуры в условиях войны обойтись невозможно. Он писал, что «об ином выходе для страны, проделывающей необычайно быстрое развитие с необычайно крутыми поворотами, при отчаянной разрухе, созданной мучительнейшей из войн, не может быть и речи» [121] . При этом Ленин, естественно, был сторонником не Корнилова, в котором он видел «русский тип буржуазного Кавеньяка», а диктатуры пролетариата, то есть собственной партии.
121
Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти//Полн. Собр. Соч.-Т. 36. – С.194.
Была надежда, что в стране найдутся силы, способные либо выступить вместе с генералом, либо, по крайней мере, с пониманием отнестись к его действиям. Сохранился уникальный документ – секретная телеграмма на имя Министра иностранных дел директора дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего Г. Н. Трубецкого от 28 августа 1917 г. Вот как виделась ситуация из штаба: «Трезво оценивая положение приходится признать, что весь командный состав, подавляющее большинство офицерского состава и лучшие строевые части армии пойдут за Корниловым. На его сторону станет в тылу все казачество, большинство военных училищ, а также лучшие строевые части. К физической силе следует присоединить превосходство военной организации над слабостью правительственных организмов, моральное сочувствие всех несоциалистических слоев населения, а в низах растущее недовольство существующим порядком, в большинстве же народной и городской массы, притупившейся к своему, равнодушие, которое подчиняется всякому удару хлыста. Нет сомнения, что громадное количество мартовских социалистов не замедлит перейти на сторону их. С другой стороны, последние события на фронте и в тылу, особенно в Казани, с наглядной очевидностью выявили картину полной несостоятельности нынешнего порядка вещей и неизбежность катастрофы, если немедленно не произойдет перелом. Это соображение является, по-видимому, решающим для генерала Корнилова, который сознает, что только решимостью можно остановить Россию у края бездны, в которую она иначе катится» [122] .
122
Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел. – Тип. Комиссариата по иностранным делам, Дворцовая 6, декабрь 1917. – № 1. – С. 23–24.
Как известно, корниловское выступление не увенчалось успехом. Сказались и слабая его подготовка, и позиция Керенского, который в самый решающий момент объявил Корнилова врагом революции, и усилия большевистских агитаторов, призвавших рабочих и верных им солдат выступить против генерала и его войск. А самое главное, надежды на силы, способные поддержать установление порядка в стране не оправдалась, большая часть общества не осознавала грозящую ей опасность и не продемонстрировала свою солидарность с Корниловым. Как с горечью отмечал А. И. Деникин в одном из своих личных писем: «Спасают революцию, а армию разрушают, страну губят!» [123] .
123
Лехович Д. В. Указ соч. – С. 103.
Крах выступления корниловцев привел к большевизации советов и способствовал вооружению боевиков «Красной гвардии». Было ясно, что демагог и пустослов А. Ф. Керенский, возглавляемое им Временное правительство, полностью недееспособны. Их презирали все слои общества от офицерства и чиновничества до простых рабочих и крестьян. Представители партий меньшевиков и эсеров запятнали себя сотрудничеством с этим правительством и также не вызывали больших симпатий. В этих условиях стратегия захвата большевиками власти в стране перешла в плоскость практического осуществления. Это означало, что начала реализовываться еще одна историческая альтернатива, которая и стала содержанием исторического процесса в России до конца ХХ века. О том, как это произошло достаточно многое написано, особенно в советский период. Несомненный политический талант В. И. Ульянова (Ленина) и Л. Д. Бронштейна (Троцкого), наличие у них круга преданных и самоотверженных единомышленников, способных идти до конца, популистские лозунги, обеспечившие большевикам поддержку наиболее обездоленных слоев народа, позволили этой партии не только захватить, но и удержать власть, и, таким образом, войти в историю, реализовав одну из ее самых фантастических альтернатив. Мы же отметим, что победила политическая сила, на знаменах которой было написаны не «Москва – третий Рим» и не февральские лозунги абстрактной демократии, и не «Победа в Великой войне во имя единой и неделимой России», а призыв к мировой революции «Пролетарии всех стран соединяйтесь!». Большевики планировали приступить к построению коммунизма во всемирном масштабе, созданию общества социального равенства без частной собственности, рынка, товарно-денежных отношений, где не будет места религиям и делению мира на отдельные государства. Фактически должен был возникнуть некий глобальный атеистического «халифат», сконструированный на основе идей марксизма. Как сегодня очевидно, победила «Утопия» в ее наиболее законченной и радикальной форме. Утопия, которая вела Россию, а вслед за ней и другие страны, к масштабным социальным конфликтам в значительно боле кровавым, чем продолжавшаяся мировая война между государствами Антанты и Четверного союза. Тем не менее, именно эта альтернатива, а никакая другая из возможных, начала осуществляться в России в промозглую осеннюю ночь с 24 на 25 октября 1917 г. Была произведена ротация главных действующих лиц продолжающейся драмы. На машине посольства США А.Ф. Керенский был вывезен из Зимнего дворца и к власти пришли большевики. Интересно отметить, что Председатель Петроградского совета, один из главных вождей Октябрьского переворота 1917 г. – Л. Д. Бронштейн (Троцкий) лишь несколько месяцев до этого события приехал из тех же Соединенных Штатов Америки. Таковы парадоксы истории.
Аристократия, чиновничество, офицерство, многие обыватели со злорадством наблюдали как рушится власть Временного правительства, считая, что большевики долго не продержаться. Рабочие, а также солдаты и матросы, полностью вышедшие к тому времени из подчинения офицеров, напротив связывали с их приходом определенные надежды на осуществление большевистских лозунгов: «Землю крестьянам!», «Заводы Рабочим!», «Мир народам!». Поскольку все испытывали глубокое разочарование в деятельности Временного правительства, никто не собирался его защищать.
Большевики постарались с первого же дня своей власти придать ей определенную легитимность. Статус Совета Народных Комиссаров опирался на решение II Всероссийского съезда советов, принявшего решение о его создании. Был избран и легитимный постояннодействующий законодательный орган – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Таким образом сразу же появилась и исполнительная и законодательная ветви власти. Ленин и его соратники учли ошибку Временного правительства, которое затягивало процесс своей легитимизации, связанной с созывом Учредительного собрания. И пусть сами советы представляли не всего народа, а лишь беднейших слоев населения, создавалась видимость законности новой власти, что придавало ей определенную устойчивость.
Захват власти большевиками круто изменил внешнюю политику и внешнеполитическое положение России. Это вытекало из содержания «Декрета и мире», принятого II Всероссийского съезда советов. Его содержание достаточно хорошо известно и не требует специального рассмотрения. Отметим только, что на заключение мира «без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций» готовы были идти лишь одни большевики, а это означало, что Россия отказывается от всех своих преференций в случае заключения такого мира. Содержался в этой фразе и посыл к разного рода этно-сепаратистам уже приступившим к созданию своих этнократических государств на захваченных Германией территориях.
Придя к власти, большевики сразу же, с 10 (23) ноября 1917 г. начали публиковать в газете «Правда» и «Известия ЦИК» документы, раскрывающие секретные договоренности со странами Антанты о подведении итогов Великой войны, отказываясь, таким образом, от каких-либо территориальных приобретений. С декабря 1917 по февраль 1918 г. Народный комиссариат иностранных дел во главе которого в тот период стоял Л. Д. Бронштейн (Троцкий), издавал специальный «Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел». Всего было опубликовано свыше 100 ранее секретных договоров и других важнейших документов [124] . Эти публикации были с большим удовлетворением восприняты в США, не случайно многие из этих документов сразу же перепечатала газета «Нью- Йорк таймс». Облегчение испытали и бывшие союзники по Антанте, осознавшие, что им не придется делиться с Россией плодами грядущей победы над Германией.
124
Документы внешней политики СССР. – Т.1.Россия. Министерство иностранных дел. Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел. – М., 1917–1918. – Вып.1–7.