Государыня
Шрифт:
— Ах, хороша водица! — воскликнул он.
— Чудеса, да и только, — отозвалась Елена.
— Жаль, что искупаться нам не дано.
— Я тоже о том сожалею, — посмотрев долгим взглядом на Илью, ответила Елена.
Умывшись, они медленно пошли вдоль кромки воды. Вблизи них никого не было, и Елена повела речь:
— Славный князь Илья, я страдаю оттого, что задуманное не вершится. Я хотела пройтись по всем русским землям и вдохнуть в россиян веру в то, что Русь их не забыла, что недалёк день, когда они воссоединятся с родимой
Илья смотрел на Елену с нежностью. Ему сейчас взять бы в руки её лицо и расцеловать, потом прижать к груди и отдать ей все свои силы, весь жар души, свою любовь. Но он не мог этого сделать, не смел, потому как ещё не пришёл его час. Ему давно было вещание о том, что им суждено быть едиными и вольно, не пряча своих чувств, любить друг друга. Илья свято верил, что придёт их время, а пока он сдержанно сказал:
— Я постараюсь, матушка–государыня, одолеть препоны на твоём пути. Сам понимаю, что это чьи-то происки.
— Спасибо, Илюша, я надеюсь на тебя. А в том, что это чужие происки, я не сомневаюсь.
Однако Илья немного охладил Елену:
— Но бессилен помешать великому князю быть рядом с тобой, при нём ты не можешь вольно говорить с русичами. Вот какая беда, любая.
Последнее слово у Ильи сорвалось невольно, и он опустил голову, боясь, что в сей миг лицо Елены вспыхнет от гнева. Ан нет, она тоже опустила голову и тихо ответила:
— Ты прав, любый. Но тут я тоже бессильна. Однако постарайся всё-таки найти путь к моему свободному общению с россиянами.
— Твоя просьба превыше всего, и я постараюсь. Надеюсь, и великий князь не будет помехой.
За этими короткими фразами об Александре таилась пропасть недосказанного. Елена и Илья понимали, что они коснулись запретного и им лучше помолчать о том, что вдруг вспыхнуло в груди, в их возбуждённых головах. Князь метнулся к реке и вновь стал плескать пригоршни воды себе в лицо. А Елена смотрела на него с любовью и нежностью. Как много им надо было мужества и терпения, чтобы не потерять головы, не броситься в объятия друг другу, сказав себе: «А там и трава не расти!»
Снова они пошли вдоль берега. Какое-то время молчали, размышляли, потом заговорил Илья:
— Я вот о чём думаю, матушка–государыня. Ведь у тех, кто сидит в Вильно, хоть и длинные руки, но не зная, куда их тянуть, они бессильны. Значит, кто-то указывает им твой путь.
Произнесённое Ильёй для Елены не было неожиданностью, но она вымолвила с сомнением:
— Не ошибаешься ли ты, Илюша? Того не может быть, чтобы мои…
— Встречь тебе не иду, но кое к кому присмотрюсь.
— Коль так, дерзни, княже Илюша. А другого нам не остаётся.
— И
— Славная мысль, — обрадовалась Елена. — А ежели и попытаются войти, мы их изгоним!
Ведя в поводу коней, Елена и Илья увидели лощинку, разрезающую крутой берег, и по ней поднялись на кручу. Пора было возвращаться на стоянку. Илья помог Елене подняться в седло, сам взметнулся на коня птицей, дал знак воинам следовать за собой. Все медленно потянулись в лагерь. По пути князь попросил Елену отправить гонца в Могилёв ранней ночью.
— Вижу я в этом резон, а какой, время покажет. И ты уж не обессудь, матушка, но я отлучусь с двумя воинами следом за гонцом. Может быть, и укоротим кое- кому длинные руки.
— Не возражаю, Илюша, твори во славу отчины.
Возле шатра Елену никто не встретил. Она скрылась
в нём и увидела, что Александр спит. Княгиня порадовалась.
Глава двадцать первая. УДАР ПО ДЛИННЫМ РУКАМ
В этот день Елена так и не уехала со стоянки близ Днепра. Когда Александр проснулся, Елена сказала, что жаждет остаться ещё на ночь.
— Я хочу посмотреть на восход солнца. Слышала я из предания, что великая княгиня Ольга поднималась на крепостные стены Киева, чтобы увидеть утреннюю зарю.
— Если тебе нравятся днепровские рассветы и восход солнца, почему не остаться! Я не намерен тебе супротивничать и никуда не спешу. Кстати, мы устроим ночную рыбную ловлю. Говорят, в Днепре водятся чуть ли не саженные осётры. Не пойдёшь ли с нами?
— Это мужская справа, — ответила Елена.
Вскоре в стане взялись готовиться к рыбному лову.
День пролетел незаметно, а как стало смеркаться, придворные во главе с Александром потянулись к Днепру, где слуги уже приготовили снасти для лова рыбы.
В этот же час княгиня Елена позвала канцлера Сапегу и повелела:
— Отправь ныне же в полночь гонца к могилёвскому наместнику. Пусть предупредит Товтовила, что государь и государыня прибудут в город в день Святого Духа. И чтобы как в православных, так и в католических храмах шла служба при нашем приезде. Наместнику именем государя накажи никуда не отлучаться.
— Исполнено будет, государыня, как сказано, — ответил Сапега и добавил как-то смущённо: — Конечно, если пан Товтовил окажется дома.
Елена бросила на Сапегу строгий взгляд:
— Никаких уловок, канцлер, и гонца на том наставь. Пусть ищет Товтовила. Времени у него достаточно.
Покинув шатёр великой княгини, канцлер отправился к отряду литовских воинов, которые были в его распоряжении для посыльной службы. Их оставалось одиннадцать. Четверо, как докладывал Сапега государю, куда-то таинственно исчезли.