Государыня
Шрифт:
А на подворье наместника творилось то, чего Александр никак не мог предположить. Пока Товтовил шёл к воротам, ведущим на площадь, на хозяйственной части подворья появились тридцать воинов из полусотни князя Ильи. Вёл их его верный Карп. Действовал он стремительно, в руках у них сверкали мечи и сабли. На них из загородок яростно лаяли свирепые псы. Когда воины добежали до палат, Карп сказал им:
– Ищите тайные каморы и клети, ищите везде: в подвалах, на чердаках, в сенях, в амбарах. Ломайте запоры, снимайте стражей, ежели встанут на вашем пути.
Сам Карп первым ворвался в палаты Товтовила через чёрный ход. Воины последовали за ним,
– Великий князь, зачем ты позволил этим скотам ворваться в мой дом? Это разбой, и я протестую!
Государь и слова не успел вымолвить, как вмешалась Елена:
– Вельможный пан, ты ведёшь себя недостойно. Это не скоты, а мои ратники, и моим повелением они вошли в твои палаты, в которых пропал князь Ромодановский. Он пришёл к тебе гонцом от нас с государем, а ты схватил его, будто татя.
– — Но он не пропадал, государыня. Он в уготованном ему месте, — горячо ответил Товтовил.
— Так приведи его немедленно сюда, и мы спросим, в чём он виновен перед нами, перед тобой.
«Медведь» ничего и никого не боялся, и строгий голос великой княгини его не смутил. Маленькие круглые глаза наместника нагло осматривали Елену, и в его тугих мозгах мелькнуло вожделение: «Ой, хороша королева! Ой, хороша!»
— Я хотел бы услышать повеление моего государя. Или у него нет желания увидеть смутьяна?
— Полно, пан Товтовил, зачем держать князя под стражей. Мы хотим видеть его, — ответил великий князь. — Веди его, не мешкая.
— Если вы повелеваете, я исполню вашу волю, государь. Но помните: паны рады вас упрекнут за мягкосердие к бунтовщику, — заметил Товтовил и вышел из залы.
Следом за ним ушли Карп и несколько воинов. Тут же заглянул в трапезную Иван Сапега, но, увидев рядом с великим князем Елену, скрылся за дверью. В трапезной воцарилась гнетущая тишина. Елена смотрела вслед скрывшемуся Сапеге с презрением. Теперь она знала, кто исполнял волю канцлера, епископа, панов рады и мешал её встречам с россиянами. Ей захотелось послать кого-то вдогонку за Сапегой, всё гневно высказать ему и прогнать с глаз долой. Однако Елена не успела исполнить своё побуждение. В трапезную ввалился Товтовил, и следом в сопровождении Карпа и Глеба вошёл князь Ромодановский. Увидев великую княгиню и великого князя, он поклонился и молча уставился в окно в ожидании, чем обернётся исход его заточения. Тишину нарушила Елена:
— Князь Ромодановский, достойно ли с тобой обращались?
— Да, государыня. Обо мне заботились и даже охраняли два волкодава, — с горькой усмешкой ответил Илья.
Однако Елена поняла, что всё сказанное Ильёй неправда. Сам вид князя говорил о том, что минувшие сутки были для него кошмарными. Так оно и было. Спустя час после заточения в каморе в неё ворвались три дюжих холопа, накинули ему на голову мешок и куда-то потащили. Как уразумел Илья, его привели в подвал и посадили в железную клетку, отняли у него саблю и сняли мешок. Он присмотрелся к темноте и увидел, что вновь оказался в глухой каморе, лишь больших размеров.
– Князь Ромодановский, зачем ты скрываешь правду? В чём тебя обвинил Товтовил? И что с тобой было, где ты провёл ночь?
– Он меня ни в чём не обвинял. Спросите его сами. И, слава Богу, я жив и здоров, вот только в сон клонит.
Неожиданно вмешался великий князь, и сказанное им прозвучало для Елены как гром в солнечный день:
– Мне ведома вина князя Ромодановского, государыня. Он и в Вильно остался для исполнения своего замысла. Его будет судить рада за подстрекательство моих подданных к бунту.
Проговорив это, Александр взял чару с вином и осушил её до дна. Княгиня Елена попыталась взять себя в руки и спокойно доказать Александру, что вокруг Ромодановского плетётся паутина.
— Но это ложь, мой государь. Князь Ромодановский и в глаза не видел горожан в Могилёве. Над ним совершено насилие. Да ты присмотрись, государь, на кого похож князь.
Слушая Елену, Александр продолжал пить вино, и было заметно, что он пьёт его жадно. Великий князь вновь забыл, что сие пагубно для него. Вино уже лишило его сдержанности, и он строптиво заявил:
— Моя государыня, напрасно вы заступаетесь за князя. И вид его убеждает меня, что он заслужил своё наказание. Однако я не буду возражать, если вы возьмётесь защищать князя на суде, хотя это и не делает вам чести.
Александр вновь наполнил кубок и с лёгкостью осушил его.
Елена поняла, что хрупкое согласие между нею и супругом вновь нарушилось, лопнули слабые узы зарождающихся добрых чувств, порвались надежды на терпимую супружескую жизнь. И тому виною не был Илья. Всё порушилось вторжением в их мир Товтовила и опять-таки тех, кто стоял за ним в Вильно. Теперь ей будет стоить многих усилий, чтобы хоть как-то обрести видимость хороших отношений. Елене было обидно за Александра. Позади уже половина пути по землям державы, а великий князь ни в чём и нигде не проявил себя как государь, как рачительный властитель своих подданных. Он не требовал даже простого уважения к себе со стороны наместников, державцев [25] , тиунов [26] , которые иной раз встречались на пути его следования. Чтобы сбросить накопившуюся досаду, Елена сухо сказала:
25
Державец — правитель, местный начальник.
26
Тиун — приказчик, управляющий княжеским или боярским хозяйством, судья низшей степени.
— Мой государь, я покидаю этот дом, иду в храм помолиться за спасение россиянина. — Она позвала Илью: — Князь Ромодановский, иди за мной.
— Я не возражаю, государыня, помолитесь, а мы тут пока отдохнём, — равнодушно ответил Александр.
— И вот ещё что, — уже в дверях произнесла Елена, — я не нуждаюсь больше в службе пана Сапеги. Распорядись им, государь, как тебе угодно.
С этими словами Елена покинула палаты Товтовила.
— Господи, как мне всё это надоело, — с досадой сказал вслед ей Александр и потянулся к кубку.