Готика Белого Отребья
Шрифт:
Хвала великому Зевсу! Я только что вспомнил кое-что конкретное и подробное о своём детстве! Телешоу по чёрно-белому телевизору, а потом у нас появился большой цветной RCA, когда папа получил повышение на работе! Дом в Боуи, «Форд Фэрлейн» на подъездной дорожке!
Несомненно, это было началом ручейка, который в конечном счете приведёт к полному восстановлению его памяти…
Но что сказала Сноуи? Она хочет, чтобы я что-то сделал? Что бы это могло быть?
В этот момент она вернулась с напряженным выражением на её узком лице.
– Сноуи, мне очень любопытно. О чём ты хотела меня попросить?
Она села рядом и заерзала:
– Просто хочу, чтобы ты пошёл со мной к моей подруге Дон.
Просьба выглядела достаточно безобидной.
– Понятно, потому что ты предпочитаешь не ходить ночью одна…
– Нет, дело не в этом. Просто… Просто поверь мне.
– Конечно, я с удовольствием сопровожу тебя куда угодно, но есть ли у меня возможность выпить ещё одно пиво?
– Нет. Понимаешь… Просто доверься мне. Нам пора идти.
– Понимаю.
– Но после стольких часов в автобусе, разве он не слишком устал для долгой прогулки?
– Далеко живёт Дон?
– Э-э-э, ну мы не пойдём к ней домой, мы пойдём к ней на работу, это всего в пяти минутах пешком.
Писатель согласно кивнул.
– А где она работает?
Её эпохальные груди выделялись в необузданном великолепии. Она вздохнула.
– Дон работает в похоронном бюро Люнтвилля…
Как бы ему ни нравилось проводить с ней время, происходящее начало приобретать оттенок странности, который начинал беспокоить его.
– Ну... что именно ты хочешь?
– Пожалуйста, пойдём со мной!
– взмолилась она.
– Я же говорю тебе, там кое-что будет для тебя. Ты же хочешь узнать, что именно?
– Да, конечно.
Она прошептала ему на ухо:
– Дон и я, мы сделаем тебе двойной минет. Мы обе будем сосать твой член так сильно, что у тебя глаза вылезут из орбит…
Здравый смысл рассыпался прахом. Всё это было неправильно, но Писатель повернулся, поднял палец вверх.
– Сэр? Рэй, можно вас? Боюсь, мне придётся побеспокоить вас насчёт моего счёта.
Реднек в дурацкой шляпе кивнул.
– Сейчас…
– Рэй? А не могли бы вы продать мне упаковку пива с собой, пожалуйста?
Рэй остановился на месте, вытаращил глаза и подошёл так быстро, что это было даже агрессивно.
– Чего, бля, мистер? Хочешь, чтобы я продал тебе алкоголь на вынос, когда у тебя нет специального пакета? Это противозаконно, приятель!
– О, мне ужасно жаль, я не знал…
Рэй хлопнул ладонью по стойке.
– Я просто шучу, мистер! Сейчас принесу твою упаковку!
Ух ты,– подумал Писатель.
– Думаю, мне не хватает чувства юмора…
Он расплатился наличными, оставил смехотворные $50 чаевых и поднялся со стула.
– Спасибо, Рэй. Уверен, мы скоро встретимся снова.
Лицо бармена исказилось кривой улыбкой.
– Спасибо, мистер. За тридцать с лишним лет работы в баре я ни разу не получал чаевых в пятьдесят баксов.
– Скажите, пожалуйста, - продолжил Писатель, - вы упомянули, что недавно сюда приходил человек, похожий на меня в молодости…
– И сбежал, не заплатив, после того, как выпил кучу нашего лучшего односолодового виски, ублюдок крысиный. Надеюсь, я никогда не увижу его рожу снова.
Писатель не знал, как сформулировать мысль, и не мог понять, зачем он вообще спрашивает, но всё же спросил:
– Мне просто любопытно, понимаете? Но... на какую сумму был его счет?
– Ты можешь в это поверить?
– cказал Рэй.
– $126!
* * *
Совпадение,– убеждал он себя.
– Что ещё это может быть? Ну и что? Мой счёт в баре двадцатилетний давности был таким же, как у парня, который похож на меня? Бессмыслица какая-то. Он размышлял об этом, идя рядом со Сноуи по главной улице, подальше от центра города. Вдоль дороги тянулись ещё несколько магазинов: редкие уличные фонари, казалось, потемнели, единственная хоть какая-то активность на улице была чуть впереди у закусочной “Венди”. Это то место, где делают квадратные бургеры? Почему не треугольные? Почему не трапецивидные? Странное дежа-вю снова заставило волосы на его шее встать дыбом. Несмотря на то, что его вёл совершенно незнакомый человек в незнакомом городе, в похоронное бюро около полуночи (потенциальное обстоятельство для опасности), Писатель чувствовал себя бодрым и удовлетворённым, непохожим ни на что, что он когда-либо чувствовал до этого.
“Семейка Монстров”!– задумался он. Мелодия звонка Сноу пробудила его первое воспоминание о детстве. Для него это было потрясающее событие, и он мог только подозревать, что это была верхушка айсберга. Больше воспоминаний, без сомнений, уже были в пути. Сочетание мелочей, таких как мелодия звонка, плюс эта среда, без сомнения, были катализатором… доктор Оффенбах была права!
Только теперь он понял, что Сноуи держит его за руку, пока они шли по темной улице. Она обещала непристойную награду за это путешествие, не так ли? Оральный секс от двух женщин! Но не слишком ли он воспитан, чтобы принять её предложение? Во имя Вашингтона Ирвинга, надеюсь, что нет! Дальнейшее описание его нынешнего сексуального возбуждения здесь не нужно.
– Так мы собираемся встретиться с твоей подругой Донной?
– C Дон, - поправила она.
– C Дон, конечно… в похоронном бюро? Я правильно понял?
– Да, я знаю, что это звучит странно, но…- oна сжала его руку и улыбнулась в свете уличного фонаря.
– Поверь мне, лучше я всё объясню, когда мы доберёмся до места. Ты окажешь нам огромную услугу!
Ага, несомненно. Какую же это такую огромную услугу я могу оказать, посетив ПОХОРОННОЕ БЮРО?
Дальнейшие рассуждения начали раздражать его. Неужели она втянула его в этот неприличный поход с какой-то другой целью? Неужели в конце их пути их поджидают какие-то злодеи, жаждущие ограбить «Богатенького Писаку»?
– или ещё какой-то другой, но не менее радужный вариант? Это были разумные предположения… и всё же он шёл, держась за руки, таща в другой большую упаковку пива. Следующий фонарь отбрасывал их тени на асфальт. Какие ОГРОМНЫЕ груди,– отметил он, увидев её силуэт, как раз, когда они проходили под ним.
Во всех окнах горели тусклые желтоватые огоньки, а на подъездной дорожке показался длинный чёрный “Кадиллак”.
– А вот и пастор Томми, - заметила она.
– Ма любит, когда он остаётся здесь, потому что она к нему неровно дышит. Он красивый мужик. И богатый!
– присвистнула Сноуи.
Очень интересный состав персонажей,– размышлял Писатель. Это наблюдение внезапно зажгло его творческий запал.
– Я могу описать этот город и этих людей! Настоящий Пейтон-Плэйс[17] Южного белого отребья!