Говоруны: Везучие сукины дети
Шрифт:
— Тогда забудь то, что я только что говорила. Или не забывай — все равно вряд ли поймешь.
Размеренный шепот дождя расколола резкая трель коммуникатора. Сначала моего. Потом к нему присоединилось пиликанье устройства Алисы.
— А вот это уже хороший знак, — прокомментировала девушка, мотая головой. Ее опьянение никуда не делось, но в глазах разгорался огонек азарта. — Что-то случилось, что-то чрезвычайное. Что-то настоящее. Жизнь снова обретает смысл, а, Лейтенант?
***
Алиса недоуменно оглянулась было в поисках меню, потом сообразила и набрала заказ на ЛСД-экране посреди стола. Удобнее было бы с телефона, но мы его не купили. Оно и к лучшему — меньше шансов отследить.
— А? — я отвлекся от стратегического планирования.
— Меню на, — хихикнула Алиса. — Заказывать будешь?
Заказывать… Условное кафе представляло собой традиционную эклектику «европейско-азиатско-классической кухни». Интересно, классическая — это какая? Ага, «жаркое в лаваше», более известное, судя по всему, как чимичанга. Прелестно. Просто прекрасно.
Я ткнул пальцем наугад и отмахнулся.
— Кулинарные способности хозяев поражает разнообразием. У Бада в баре и то вкуснее, он умеет готовить вполне сносные гренки.
— Серьезно? Тогда ему стоило бы остаться поваром и владельцем своего «бед-энд-брекфаст», а не идти в наемные убийцы, — развеселилась девушка. — «Бад-энд-брекфаст», а?
Экран засветился и проиграл маршевую трель.
«От администрации города, — сказала женщина в строгом костюме. — Сообщается о побеге с территории фабрики, принадлежащей „Корпорации Хелайн“ ценной собственности — Алисы Дуче. — На экране появилась фотография, но явно не из отдела кадров этой самой фабрики, на ней Алиса в своей всегдашней школьной форме позировала на фоне каких-то антикварных диванов и портьер. Я с облегчением выдохнул — узнать в этой лолите нынешнюю остроглазую девчонку было практически невозможно. — Всем, кому известно местонахождение указанного экземпляра, просьба проявить гражданскую сознательность…»
— Эй, да она забойная цыпочка! — громко сказала Алиса. — С такой я была бы не прочь проявить сознательность и позабавиться как следует!
— Думаю, у тебя была такая возможность, — тихо сказал я. — И еще будет, если мы не напортачим. Прекращай клоунаду.
Но Алиса и сама как-то посерьезнела и даже в принесенные суши вгрызлась без особого аппетита. Мой заказ тоже принесли — что, серьезно? Чертово «жаркое в лаваше»? Дьявол! Хм… Хм… А на вкус даже и ничего… Голод, до этого вялым анабиозным червяком шевелившийся где-то в углу кишечника, вдруг радостно напомнил о себе и заставил проглотить немаленький конверт «жаркого» буквально за минуту. Здравствуй, язва желудка, мы всегда рады постоянным клиентам!
Алиса все еще о чем-то раздумывала.
— А они взялись за дело всерьез, а, Эл-Ти?
— Ненавижу эту кличку.
— Я тоже не в восторге от «мисс Дрейк», но тебя это никогда не смущало. Боссы города с специальными заявлениями, мое милое личико на экране любой забегаловки, странные фотки, словно из эскорт-агентства … «Вы видели эту девушку?» Ха! Ой, язык прикусила!
— Значит, теперь ты будешь меньше говорить? — обрадовался я.
— Нет, теперь ты будешь хуже меня понимать… Интересно, что они планируют со мной делать дальше — отправят в Ад на фабрику к мистеру Свету или просто будут чем-нибудь шантажировать Корпус со мной в качестве заложницы?
— Скорее первое. Корпус не платит выкуп за попавших в плен сотрудников и не оказывает сравнимых по ценности услуг. Не считает нужным.
Фуд-корт заполнялся посетителями — популярное, судя по всему, местечко. Я проводил взглядом парочку, которая отчего-то не стала присаживаться за столик, а подошла непосредственно к стойке. Знакомые, наверно. Или тоже постоянные покупатели.
Алиса вздохнула.
— Н-да… Жаль, еще темные очки мы не взяли. Маскироваться — так по полной!
— Наоборот. Здесь редко бывает солнечно, так что человек в темных очках привлекает внимание. Ты сейчас выглядишь идеально.
Черт. Оно само вырвалось.
— Ты сегодня буквально соришь признаниями, — Алиса вгляделась в меня. — С тобой точно все нормально?
Господи, какое же у нее мягкое и молодое лицо, совсем не похожее на то, с которым я ее видел тогда, в прежней жизни, после взрыва… Но ничего уже не вернуть. К сожалению или к счастью — все случилось так, как случилось, раз и навсегда.
— Понятное дело, — я занялся поисками недоеденных фрагментов «жаркого» на тарелке. — Просто имею в виду, что волноваться не о чем. Маскировка надежна. Мы в безопасности.
— Некому не двигаться, суки! — взревел вдруг один из тех, кто последние пару минут отирался у стойки. Он развернулся; в руках у парня оказался дробовик, который он немедленно разрядил куда-то в потолок. Сверху посыпались осколки подвесного потолка, фрагменты ламп дневного света и строительный мусор; кто-то взвизгнул, кто-то тоненько, пугливо вздохнул.
— Это ограбление! — подхватила его спутница, щуплая девица с грязноватыми волосами какого-то мышиного цвета. Она орудовала небольшим, но угрозливо выглядящим пистолетом — судя по фигурной рукояти, чем-то вроде «Глока 17» — Кто из вас, пидаров, шевельнется, сразу влеплю пулю в мерзкую харю! Замерли все, ублюдки!