Говоруны: Везучие сукины дети
Шрифт:
Мы возвращались.
***
Интерлюдия 3
— Весело у вас тут, парни, ничего не скажу, — Бад растопырил свои уши, похожие на слегка увядшие листья цветной капусты и присел за столик; даже его не знающие устали железные ноги нуждались в отдыхе. — Половые
— Еще бы не весело, — тихо, по своему обыкновению, сказал Чумной Доктор, — если специальная установка день и ночь распыляет опиаты. А твоя история мне и в самом деле понравилась, Лейтенант. Правда. Она жизнеутверждающая, это большая редкость в наши дни.
— Тревожный признак — понимать, что тебя больше не забавляют зрелища юных красоток с вырезанными глазами, горкой лежащих в пустом и печальном аквариуме, — хмыкнул Клэм, изящным щелчком стряхивая что-то вязкое с черной перчатки. — К счастью, мне это пока не грозит.
— Черт возьми, ковбой, я думал, твои психи берут исток в общей малоопытности, а ты, оказывается, просто врожденный идиот с мировоззрением эльфа. — Десантник немного подумал. — Немолодой врожденный идиот.
— Бросьте, парни, это двадцать третий век! Старость — просто неопасная медлительная болезнь, которая лечится вливаниями чудовищных сумм денег в алчных докторов-убийц. Можно заменить себе все органы, или влить флюиды юности из переработанных на фабриках душ, или имплантировать себе ген вечной молодости, как Весна…
— Но только если отбросить всю эту механическую идиотию, то и правда выходит, что мы стареем, — грустно заметил Бад. Лейтенант выпучил глаза.
— Довольно странно слышать такое от человека… ой, прости за неполиткорректность… от существа, которое не умеет стареть в принципе.
— Иди ты…
— Как-то одна восемнадцатилетняя девушка мне примерно такое же сказала, дескать, молодость безвозвратно исчезла, пришел возраст угасания.
— Разумная была девушка, значит… Но моральное устаревание отдельных вещей никто не отменял. Так, всё. На этом моменте можно отринуть всю эту ебаную философию — до чтения Гегеля нам ещё далековато.
Лейтенант кашлянул и сменил тему.
— А что за эльфы, о которых ты здесь упоминал?
— Смешная была история. В годы Второй Реконкисты скауты наткнулись как-то на одну захудалую планетку — как она называлась раньше, понятия
— А эльфы?
— Похожи на тех, древних, из книжек — высокие, гибкие, с остроконечными ушами. Жили на этих самых деревьях. Одна из веток человеческой цивилизации, только захиревшая: первобытный строй, полный коммунизм, жрали преимущественно фрукты да орехи, разве что хвосты себе не отрастили. Скаутов встретили радостно, аки спустившихся с небес богов, делали подношения, короны плели из лиан и веток…
— Ну и?
— Так я же сказал — деревья были источником ценного ресурса. Говорю по буквам — имеющего значительную материальную ценность. Временная администрация провела тендер, передала планету в собственность выигравшей компании, та вырубила и продала все леса, естественная среда обитания для эльфов исчезла, эти ребята не смогли приспособиться и вымерли. Не все, конечно, несколько десятков оккупационные власти Девгамма вроде бы даже сохранили в каком-то заповеднике, я смотрел сюжет в информ-сети — забавные…
— И как к этому относится ковбой? — склонив голову набок, спросил Чумной Доктор, на мгновение став невероятно похожим на мудрого черного ворона.
— Своей жизнерадостностью он напоминает мне вольную птицу голубя, который летает над кровищей, стрельбой и баррикадами, искренне считая, что это не про него, после чего как угорелый летит жрать чечевицу.
— Я свои баррикады уже давно построил и снес, — Лейтенант вздохнул и нахмурился. — Но стало ли мне от этого легче? Не думаю.
— И кто же в этом виноват? — ухмыльнулся Клэм.
— Можно было бы сказать «совесть» — и, получив от меня утвердительный ответ, уйти спать.
— Чтобы пойти спать, мне никакой совести не надо, — Клэм потянулся и закряхтел. — Но у меня, как бы безумно это ни звучало, есть немалые шансы прыгнуть на кости этому педриле Морфею прямо сейчас. Вы все слишком много болтаете, парни, вот что.
— Ты прав, Омни, пора заканчивать, пока мы — это все еще мы. Понимаете, парни… нельзя постоянно жить в безумии и быть свободным от безумия. Рано или поздно тебе захочется окунуться в это мутное море с головой, да только ты останешься в нем навсегда — вечно молодой, неизменно радостный, плюс красивые подвязочки на модной смирительной рубашке. Поэтому прошу вас: давайте уже выслушаем то, что хочет нам рассказать наш достойный десантник, и сделаем то, ради чего он собрал нас здесь. Отправимся в Ад.