Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
Шрифт:
— Дорога была неровная. Что ж, Партридж, я принял решение.
Одним глотком частный детектив осушил стакан и поставил его на угол комода. Он подался вперед и процедил:
— Ну, давно бы так!
— Я решил… — Джонни помолчал, — сказать твердое «нет»!
Джим Партридж вздрогнул. Отогнув полу куртки, он вытащил автоматический пистолет 38-го калибра и ухмыльнулся:
— А я решил сказать твердое «да»!
Джонни Флетчер приподнял подушку, которую держал за уголки обеими руками, и обрушил ее Партриджу на
Подушка отвлекла внимание Партриджа, а стакан угодил ему прямо в челюсть и со звоном разлетелся вдребезги. Хватая ртом воздух, Партридж вывалился из качалки.
— Слаженная работа! — Джонни вскочил.
Сэм Крэгг подобрал с пола пистолет 38-го калибра. Частный сыщик валялся на полу и стонал, Джонни приподнял его.
— Челюсть ты ему, Сэм, не сломал, — заметил он, — но пару дней он сможет только пить. Брось пушку в ванную. Зачем она нам? Ну же!..
На первом перекрестке Джонни купил газету, и они, не мешкая, зашли в подъезд какого-то дома.
— По-моему, настало время нанести визит этим Квизенберри. Если Партридж не врет, то есть если Саймон Квизенберри склеил ласты, здесь должно быть написано что-нибудь о нем и обо всей семейке.
На второй странице он нашел то, что искал. «Дед убитого юноши скончался…» Этому событию отвели целую колонку. Джонни пробежал статью глазами. Сообщалось, что в своем доме, в Хиллкресте, штат Нью-Йорк, после продолжительной болезни скончался Саймон Квизенберри, состоятельный предприниматель, наладивший выпуск часов марки «Бриллиант». Автор статьи намекал на то, что смерть Саймона ускорило трагическое известие об убийстве его внука, Тома Квизенберри, в тюрьме штата Миннесота.
Приводилась и краткая биография Саймона Квизенберри. Его хобби были посвящены два абзаца. Саймон Квизенберри вложил целое состояние в редкие и необычные часы, и его коллекция — самая ценная из ныне существующих, однако жемчужиной коллекции являются «говорящие часы», которые Саймон однажды отказался продать за пятьдесят тысяч долларов.
Дойдя до этого места, Джонни Флетчер присвистнул:
— Пятьдесят кусков! Обалдеть… А Том заложил их за двести баксов. Остается надеяться, то ростовщик не читал газету. Нет, ты только представь, ростовщик прикарманивает часики — и поминай как звали.
Сэм Крэгг презрительно фыркнул:
— Все это фуфло! Часов за пятьдесят кусков не бывает. В таких случаях народ вообще любит приврать. Являются в полицию и начинают права качать, мол, обокрали — увели пару баксов наличными и колечко с бриллиантом тыщи за две. Две тыщи баксов, как известно, на дороге не валяются, но уж пятьдесят кусков за часы… Пусть не заливают!
— Может, и так, но не думаю…
— А чего тут думать? Двухсот баксов у нас нет и не предвидится. Я за то, чтобы прямо сейчас податься на старый добрый Бродвей.
—
— Ну ты даешь! Искать ее в таком большом городе все равно что…
— Не нагнетай! — оборвал его Джонни. — Она наверняка остановилась в приличном отеле, а в центре Коламбуса их всего четыре или пять. Значит, она в одном из них.
Сэм нахмурился:
— А у нее в номере дежурит целый взвод копов — только нас дожидаются. И вообще, незачем отдавать ей часы, то есть квитанцию. Ведь у Тома как-никак есть отец…
— Отец… Не слишком-то он торопился в Миннесоту. И парень сказал — папаша выгнал его из дому. Нет, я за то, чтобы отдать квитанцию подружке Тома.
— В толк не возьму, зачем квитанцию вообще отдавать. Ты ведь говорил — можно ее толкнуть какому-нибудь барыге за пару сотен…
Джонни Флетчер посмотрел на друга в упор. Сэм Крэгг покраснел.
— Да ладно! Тоже мне праведник выискался. Забыл, какие штуки откалывал время от времени?
Джонни грустно покачал головой:
— Сэм, суровая необходимость то и дело заставляет поступаться принципами, но разве я когда наживался на несчастье ближнего?
— Ладно, Джонни, — вздохнул Сэм. — Сбагрим с рук квитанцию — и в путь! Вон отель «Дешлер-Уоллек». Может, она там?
Там ее не оказалось. Она остановилась в «Нейл-Хаус», втором по счету отеле, куда они зашли. Сначала Джонни собирался подняться к ней в номер, потом передумал. Он попросил у портье лист бумаги и конверт, написал коротенькую записку, вложил вместе с квитанцией в конверт, запечатал и попросил портье передать по назначению. Затем обернулся к Сэму и сказал:
— Порядок! Двигаем на Бродвей.
Глава 10
— Люблю я Нью-Йорк! — вздохнул Джонни Флетчер. — Зачем я вообще покидаю его?
— Я знаю зачем, — заметил Сэм Крэгг не без ехидства, — но тебе не скажу.
Подавшись вперед, Джонни тронул владельца «кадиллака» за плечо:
— Пожалуйста, сейчас налево и дальше прямо вон до того шоссе.
— Благодарю вас, — сказал мужчина за рулем. — Вас высадить где-либо в определенном месте? Да и вот еще что, не посоветуете ли нам с супругой, где тут лучше остановиться?
— Ради Бога! — оживился Джонни. — Отель на Сорок пятой улице. Управляющий — мой близкий друг…
— Неужели? — вскинулся Сэм Крэгг.
— Друг, — твердо повторил Джонни. — Спросите мистера Пибоди и скажете, что вас прислал Джонни Флетчер. Если он обойдется с вами неучтиво… — Он усмехнулся. — Через пару недель я заеду и лично проверю. Если что, приструню его. Пожалуйста, мистер, высадите нас здесь.
Фермер из штата Айова примчался за тридевять земель на какую-то сельскохозяйственную выставку. Он тепло попрощался с Джонни и Сэмом.