Говорящий со зверями
Шрифт:
– ...Понимаю, что для вас это было настоящим кощунством. И вы не могли не покарать преступника!
Сын берлибея склонился в уважительном поклоне.
Вот она значит как, - подумал я, отвечая на поклон,- Кардюману, значит, мертвецов приписали... Не мне. А я был прав, в своих умопостроениях. Значит, дальше мне нужно забыть о "тёмной стороне силы". Иначе - выпаду из образа и в эльфийском лесу у меня будут проблемы...
– Хорошо, что вы сами поняли случившееся, - ответил я, не став ничего придумывать и врать.
Ну, понял человек и понял. Чего его разубеждать? В этот момент принесли ошейники, позволив изменить тему разговора. Взяв из рук слуги один из них, я неспешно его оглядел
– Ну-с, - поинтересовался я, - кто первая?
В ответ кошки дружно выгнули спины и разом зашипели, оскалив клыки.
– А что это вдруг такая реакция?
– деланно удивился я, - это же необходимо. Так же, как в Этории. Ради блага носящего ошейник. Почему вам не нравится? Я же забочусь о вас.
В ответ варги зарычали.
– Я понял. Не хотите. Не нравится. Тогда валите в лес и ведите животную жизнь. Ловите мышей и лазайте по деревьям. В конце - концов вас прищемит какой-нибудь дикий кот, и вы родите от него котят. Под каким-нибудь кустом. А лет через пять, вообще, забудете человеческую речь. Что, не можете потерпеть немного воняющий собачатиной ошейник? Вы же слышали, что без них вам не обойтись. Чего устраиваете тут представление?
Кошки заткнулись, перестав рычать, и уставились на меня круглыми, удивлёнными глазами. Мол, как же ты не понимаешь?
– было во всех этих глазах выражение. На поляне возникла пауза.
– Что это они, госпожа Эриэлла?
– спросил сын берлибея, переводя взгляд с меня на варг и обратно.
– Ошейники им не нравятся.
– О-оо! Не слушаются свою хозяйку? Как вы это допускаете?
– Добрая я. Балую.
– А-аа. Животных баловать нельзя. А что вы им такое говорили, на имперском? К моему большому стыду, вынужден признать, что не силён в языках и часть смысла вами сказанного, ускользнула от меня....
– Уговаривала. Взывала к их разуму.
– У-уу! Ваши кошки - такие умные, светлая госпожа? Вы с ними поэтому и разговариваете, что они всё понимают?
– Да. Я - говорящая со зверями! Понимать они понимают, только вот делать не хотят...
– Ну, - обратился я к варгам, - долго вы ещё думать будите?
Варги дружно сморщили носы и, словно сговорившись, одновременно, отрицательно помотали головами.
Я, молча, смотрел на них, они смотрели на меня. Игра в "гляделки" начала затягиваться. Внезапно, Дана поднялась на лапы и мягко ступая, направилась ко мне. Не дойдя до меня пару шагов, она остановилась и вновь села на землю, пристально уставившись мне в глаза.
– Мур-мур-мур, ррр, мур, мяу?
– после небольшой паузы, бархатным голосом промурлыкала она.
– Да, ты мне уже говорила, - кивнул я ей, - и я даже не стану переубеждать тебя в твоём мнении обо мне. Просто, ошейники... мне кое-что напомнили. Нет, я не буду силой заставлять вас, ради своей мелкой мести, как ты подумала, и даже соглашусь с тем, что вы, к моему прошлому, не имеете никакого отношения. Однако, одно дело - рассуждать о благе, и в "общем". И совсем другое - почувствовать это "благо" на своей шее. Думаю, что вы его все достаточно почувствовали...
– Возьмите!
Я вернул ошейник, который держал в руках и помани к себе Дану: Иди сюда! Коль ты вызвалась на переговоры, с тебя и начнём.
– Дззынь!
– перед Данной повисло в воздухе большое зеркало в серебряной оправе. Рядом с ним, тоже в воздухе, появилась куча разноцветных лент, подаренных мне Амалирой. Выбрав, я вытянул из этого пёстрого вороха, глянувшуюся мне и присел на корточки у зеркала, рядом с варгой.
– Думаю, что красивая белая ленточка будет эффектно смотреться на шее такой темненькой красотки как ты. Глянь!
Я накинул Дане на шею ленточку и мотнул головою в сторону зеркала, показывая, куда нужно смотреть.
Дана, несколько секунд посмотрела на своё отражение, затем повернула ко мне морду и щедро лизнула меня мокрым языком в щеку...
Диний
– К сожалению, ваше высочество, писем нет...
– Хорошо, спасибо.
– Всего самого наилучшего, ваше высочество...
Служащий почтовой службы склонился в низком поклоне.
Опять нет писем!
– раздражённо подумал принц, выйдя на крыльцо здания почты, - Почему она мне не пишет? За два месяца - всего два письма! Обещала ведь писать каждый день! А в результате? Одно письмо в месяц! Сестра написала, что Стефи блистает на столичных балах... Променяла меня на эти сборища? Забыла? О, женщины, коварство ваше имя!
Раздражённо хлопнув перчатками по перилам крыльца, принц грузно зашагал по деревянным ступеням лестницы вниз, кляня про себя вероломство Стефании и коварство отца, засунувшего его в эту дыру. Посольство к эльфам оказалось ловушкой. Бессмысленной и пустой тратой времени. Делать тут можно было всего две вещи - пытаться веселиться на местных балах и заговариваться до умопомрачения с высокородными эльфами. Плести языком они были просто мастера. Можно было проговорить полдня, а потом мучительно пытаться понять - на кой я об этом столько болтал? Ведь планировал говорить совсем о другом? Конечно, научиться так же как они, мастерски ткать полотно беседы и незаметно для собеседника, легко переходить с темы на тему, это было бы, да - великолепно! Это, то самое, высокое искусство дипломатического разговора, которому он желал научиться. Но, одно только но. Эльфы его учить этому не собирались. Оставалось только как-то пытаться понять, выцепить для себя какие-то крохи опыта, смотря со стороны на работу профессионалов. Порою Диний чувствовал себя лопоухим щенком, которого закинули в вольер к матёрым волкодавам. Унизительное чувство ощущения своего дилетантизма и глупости...
А балы? А что балы? Почти тоже самое, что у отца, только вот смотрят на тебя тут, без всякого восхищения и обожания. Да, эльфийки очень красивы. Только вот, нюанс. Если бы Динию предложили бы сделать поэтическое сравнение их с чем-нибудь, или кем-нибудь, он бы был уверен, что в его стихотворении обязательно присутствовали такие слова: сверкающий лёд, искристый снег, холодный ветер. Лесные девы мило улыбались, соглашались с ним танцевать, но, принцу, самого начала казалось, что в глазах у них что-то такое, промелькивает... "Смотрите, он ещё и говорит!" - так, в конце-концов, расшифровал Диний для себя это мелькание. На принца империи тут смотрели точно так же как, в столице империи смотрели бы на принца кочевых племён, приехавшим для установления дружеских отношений. Да, не глуп, воспитан, благороден и возможно - красив, но дикарь-с... И не кем другим ему, кроме дикаря, во век не быть... Эльфы были вежливы и скучны до зевоты. Дальше первой столицы - принца не приглашали, древними знаниями и секретами делиться не спешили. Короче говоря, у эльфов было грустно, скучно и одиноко. Диний первый раз уехал из дома так надолго. Да ещё один. Всегда рядом был кто-то из семьи. А тут, вдруг, столько одиночества. Порою накатывала просто дикая тоска. Хотелось всё бросить, оседлать лошадь и что есть духу помчаться домой. Дом, милый дом... Но принц понимал, что такой поступок будет недостойным его статуса. Для члена императорской семьи - долг, вот что главное. Долг и служение. Поэтому, он стиснет зубы и будет сидеть тут, в этой дыре до тех пор, пока отец не получит для империи всего того, чего он хочет получить от эльфов. Это долг принца - помогать отцу, на благо всей страны...