Говорящий тайник
Шрифт:
– Откуда я знаю. Я ее один раз всего видел.
– А я – два! Дим, ее надо спасать!
– Ладно, – согласился я. – Сейчас перепишу задание, решу еще три уравнения, схожу в магазин, поглажу брюки и пойду спасать твою Лидочку. – Спасатель нашелся: то Маринка, то теперь Лидочка. – А куда идти-то? На пожар или на пруд? Горит или тонет?
Тут Алешка ответил очень странно:
– Младший вовсе был дурак!
– Не понял, – признался я.
– Знаешь, Дим, во всех сказках младший сын всегда дурак. А в жизни, Дим, наоборот.
Вот это я понял.
– А в лоб? – спросил я.
– А по лбу? – спросил Алешка, отскакивая от стола. – Хочешь, скажу? Эту Лидочку надо охранять. Она, Дим, наивная, а ей угрожает опасность. Каждый день.
– Это где же? – спросил я, соображая, как бы от него отделаться с его фантазиями.
– В нашей школе! – выпалил Алешка.
Ну… если глубоко задуматься, то в нашей школе, да и не только в нашей, каждому учителю так или иначе угрожает опасность.
– Пошли! – сказал Алешка. – Сам увидишь!
– Куда пошли? В школу?
– В полицию!
Этого мне только не хватало! Так не хватало, что я уже всерьез разозлился и решил его проучить. Ладно, пошли в полицию, и там я посмотрю, какая такая опасность угрожает учительнице физкультуры. И щелкну его по носу!
Я с удовольствием захлопнул учебники и закрыл тетради.
В Управлении полиции дежурный офицер попробовал было остановить нас вопросом: «А вы, молодые люди, по каким делам?» – но Алешка поднял такой хай, что сбежались все свободные от работы сотрудники. Алешку это не смутило, и он нахально потребовал вызвать следователя Павла Петровича. Да еще в такой форме:
– Дядю Пашу – сюда! Срочно!
«Дядя Паша» был тот самый следователь, у которого Алешка сидел в кабинете на негласном опознании. И надо сказать, он заметно обрадовался Алешке, даже с какой-то надеждой посматривал на него, когда мы шли в его кабинет.
– Что-нибудь новое вспомнил про «двух тыщ первый год»?
– Вот этот ваш дядька, который пепельницу на колено любит ставить…
– Петрухин? Актер?
– Кажется, я вам скоро скажу, где он находится в очень интересном месте. И в интересном виде.
– А сейчас не скажешь?
– Я еще не все уточнил. Вот когда я все уточню…
– Только вот что, Алексей. Я очень убедительно тебя попрошу все-таки держаться по возможности в стороне.
Алешка задумался и ответил как-то странно:
– А вот вы можете держаться по возможности в стороне от ваших сотрудников?
Следователь только вздохнул – он, похоже, уже в тот раз понял, с кем имеет дело. Но на всякий случай пригрозил:
– Отцу доложу.
На что Алешка, глазом не моргнув, безмятежно соврал:
– Он в командировке. В Париже.
– Значит, во Франции?
– Нет, в Париже. Ну, мы пошли. Да, – спохватился: – А это мой старший брат. Он тоже кой-чего соображает. Правда, медленно.
Мне показалось, что, прощаясь, следователь Павел Петрович с искренним сочувствием взглянул на меня.
– И зачем мы сюда приперлись? – спросил я в коридоре, предвкушая расправу над нашим маленьким «зазнайцем».
– Сейчас увидишь. – И Алешка остановился возле красивого стенда с фотографиями. Вроде как у нас в школе. У нас своя гордость, у них – своя. Вся в мундирах и погонах, даже и в орденах.
– Верхний ряд смотри, – спокойно подсказал Алешка. – Узнаешь?
Я посмотрел верхний ряд и… обалдел.
– Все понял? – спросил Алешка.
Глава X
Биться или мириться?
А события все нарастали и развивались. Теперь уже каждый день становился «одним прекрасным днем» с непредсказуемым вечером.
Сегодня, например, папа сказал, что по результатам экспертизы в чае дяди Левы скорее всего присутствовало какое-то снотворное. Как и когда оно туда попало – это уже дело не экспертов.
И второе. Соврав про папину командировку, Лешка, как говорится, накаркал: папа в самом деле должен был срочно вылетать, правда, не в Париж и не во Францию, а в Берлин.
Меня и маму это огорчило, Лешку – обрадовало: он получал свободу действий. Папа это сразу понял и сказал ему:
– Без меня ни в какие криминалы нос не совать! Лучше навестите дядю Леву. Он будет рад.
– А то! – сказал Алешка. – Мы ему сосисок отнесем. Без сто два кг!
– Нет уж! – возразила мама – Лучше я ему плюшек испеку.
– Плюшки лучше дома оставить, – поспешил Алешка. – А сосисок у нас – завались!
Все это очень мило, как говорят в хороших домах, но у меня застряла в голове эта фотография в Управлении полиции на Доске почета. Я об этом все время думал, а Лешка об этом будто совсем забыл.
Словом, в один прекрасный день все в моей голове смешалось: Лидочка, охранник какой-то не такой – не настоящий, снотворное в термосе, диакезы, скарлатины, нежные королевы. И я потребовал от Лешки объяснений. Сомнений нет: он что-то знает, но почему-то молчит.
– Дим, давай сначала навестим дядю Леву. И тогда тебе многое откроется. Такие тайны!
– А сейчас нельзя эти тайны открыть?
– Сейчас еще рано. Ты, Дим, не обижайся, ты очень наивный, и у тебя сразу можно все на лбу прочитать. И тогда мы спугнем всю эту банду.
– Какую еще банду? – ужаснулся я.
– Самую бандитскую, – спокойно ответил Алешка. – Пошли к дяде Леве. А то он там тяжко страдает без сосисок и плюшек.
Мы забрали плюшки у мамы и сосиски у дяди Федора. И он сразу предложил: