Грабители
Шрифт:
— Все это нелегко понять, — признался Жак.
— Да, и для понимания нужны тренировки.
— Если я не могу понять, значит, я обречен на нарушение равновесия?
— Эго не так, Жак. Ты уже кое-что понял, и ты это знаешь.
Они помолчали. Затем Жак зачем-то сказал:
— В Урюпине по вас скучают.
— Я знаю. Я много нянчился с Мастаром, поэтому он ищет возможность заменить меня. Ему нужна новая нянька. В чем-то он так и остался ребенком…
Сказав эти слова, Василий стал как будто удаляться от Жака. Лейтенант понял, что пришло время расставаться.
— Спасибо вам за возможность вернуться! — сказал он растворяющемуся в воздухе силуэту.
— Рано говорить спасибо… — услышал Жак слова Василия, но прозвучали они уже в голове Монро.
Удивленно оглядевшись, он обнаружил, что стоит возле дверей зала, возвратившись к тому моменту, когда собирался выйти наружу.
Монро снова обернулся и посмотрел туда, где прежде видел Василия, но там ничего не было.
Не было вообще ничего. Никакого разговора, никаких кресел, наконец.
«Неужели все это бред?» — подумал Жак и толкнул дверь. Она пронзительно скрипнула и, сорвавшись с проржавевших петель, упала в коридор.
Жак осторожно обошел ее и тронул следующую дверь. Она тоже заскрипела и была готова оторваться, но каким-то чудом все же удержалась.
Монро шагнул на платформу.
Он ничего не узнавал. Вокруг царила разрушительная сила времени, морской соли и ветра. Обветшавшие жилые блоки, ржавые цистерны, сидящие на покосившихся мачтах чайки.
Квадратные плиты, которыми была выстлана вся платформа, уже не были блестящими. Они были матовыми от миллиона трещин, в которые набилась морская соль.
Жак с облегчением вздохнул. Это уже была знакомая и понятная ему реальность. А раз все понятно — можно уходить.
Сопровождаемый криками потревоженных чаек, Монро прошел по хрустящим кристаллам соли и, ступив на железную лестницу, удивился, насколько та оказалась поражена коррозией. Вся конструкция едва держалась, и порывы ветра заставляли ее дребезжать.
Монро стал быстро спускаться вниз, стараясь не думать о том, что будет, если один из пролетов не выдержит. Однако все прошло как нельзя лучше, а нижняя часть лестницы оказалась в приличном состоянии.
— Отлично, сэр! — охрипшим от волнения голосом прокричал Тони.
— Отличная работа, сэр! — поддержал его обычно немногословный Шапиро, — Я и не знал, что у вас такое чутье. Думал, плавание к этому острову — туфта!
— А я боялся, сэр, что лестница грохнется, когда вы по ней наверх забирались! Уж больно она гнилая! — продолжал кричать Тони.
— Боцман говорит, нужно отплывать, — напомнил Хосмар. — Скоро шторм будет.
— Хорошо, мы отплываем! — согласился Монро и взобрался на борт судна по неудобному трапу.
Он заметил, что Тони и Ральф чем-то обрадованы, и у него было ощущение, что часть событий последних часов была напрочь стерта из его памяти.
Команда отвязала концы, втянула трап, и судовая машина застучала на полную мощность, спеша увести корабль в открытое море.
Корабль уходил все дальше, а Жак стоял и смотрел на обветшавшую платформу. Неожиданно вся конструкция содрогнулась, и лестница, по которой взбирался Жак, обрушилась в море.
— Вовремя успели, — произнес Тони и, покачав головой, сплюнул за борт от избытка чувств. Однако даже это драматическое зрелище не испортило ему настроения.
Он все плевал и плевал за борт, пока Жак не схватил его за плечо и не спросил:
— Слушай, Тони, я никаких глупостей не говорил вам по рации?
— Вы о чем, сэр?
— Ну про то, что там наверху соли полно, что чайки все загадили, что домики прогнили… — Жак говорил наобум, чтобы замаскировать свой главный вопрос
— Какая же это глупость, сэр? Вы рассказали, какая там разруха, и мы сразу сориентировались, что, дескать, если что, пойдем вам на подмогу… А потом вы сказали, что нашли продолжение записей Василия, где написано, как можно вернуться обратно…
— Я рассказал — как?
— Да, сэр. Вы сказали — нужно идти по той дороге между пирамидами, по которой пришли, и мы тогда окажемся снова на Конфине… что-нибудь не так, сэр? — забеспокоился Тони.
— Да нет, — отмахнулся Жак. — Просто балка гнилая там на меня упала, когда назад возвращался, вот я и проверяю.
— Хорошо, что шлем на вас был.
— Хорошо.
Мимо прошел Одноухий Кот. Он посмотрел на Монро, как на привидение, и скрылся в трюме. Через несколько минут он снова поднялся на палубу и прошел к штурвалу, забрав управление кораблем в свои руки.
Ветер усиливался, темные тучи стремительно неслись почти над самой водой и грозили хорошей встряской, однако Жак не боялся. Внутри его теперь не было страха, только полное опустошение. Странное и незнакомое прежде чувство.
98
Низко пригибаясь к невысоким кустикам, трое разведчиков преодолели открытое пространство и снова углубились в небольшой перелесок, где их уже трудно было увидеть. Только здесь они смогли выпрямиться в полный рост и глотнуть воздуха.
— Кажется, нам туда, — сказал Позниц и махнул рукой, указывая направление.
— Ты что-нибудь видел, пока мы бежали? — спросила Саломея, тяжело переводя дыхание.
— Только то, что их много. Коробки какие-то.
— Это не коробки, — сказал Ломмер. — Это танки.
— Да иди ты… Какие здесь танки? — усомнился Позниц
— Ладно вам спорить, — одернула их Саломея — Сейчас подойдем и рассмотрим все лучше.
Она перебросила ремень винтовки на шею и пошла по едва различимой тропе, протоптанной дикими зверями.