Град Ярославль
Шрифт:
Глава 14
И ДРОГНУЛО СЕРДЦЕ ПЕРВУШКИ
«Есть что будет рассказать ярославцам, — раздумывал Светешников. — Не так все просто и с Борисом Годуновым, и «царем» Дмитрием. Не всякий в сути разберется. Пожарский на многое глаза открыл. Зело разумный князь. Мог бы далеко пойти, но Отрепьеву не надобны люди, кои стояли за Годунова. Хлебнет еще лиха Дмитрий Михайлыч».
Светешников ходил по Москве и дивился:
Надею, приказчику и Первушке довелось увидеть, как пятеро ляхов, соскочив с коней, кинулись к девушке (которая шла в сопровождении трех пожилых женщин), кинули поперек седла и с хохотом увезли с собой.
— Помогите, ради Христа! — истошно закричала одна из женщин.
Из избы выскочил плечистый мужик с топором, но куда там! Ляхов и след простыл.
— Непотребники! Шли в храм помолиться, а ироды дочь ненаглядную схватили! — неутешно голосила мать, облаченная в длинный суконный опашень с серебряными пуговицами.
Мужик зло сплюнул и вернулся в избу.
— Жаль, коней оставили, — хмуро произнес Первушка.
— И чтоб тогда? — вопросил Надей.
— Девушку отбили.
— А ты никак у меня запальчивый, — хмыкнул Светешников. — Плеточками супротив сабель?
— Ну и терпеть негоже. Ляхи чинят разбой среди белого дня, паскудники!
— Опора царя, брат, но чую с такими кромешниками ему долго на троне не усидеть… А тебе вот что скажу, Первушка. Мы сюда не для того приехали, чтобы кулаками сучить. От ляхов еще не такое увидишь, а посему запал свой укроти, дабы в Ярославль живым вернуться. Поди, не запамятовал, зачем ты на Москву напросился?
— Не запамятовал, Надей Епифаныч.
— То-то.
Иван Лом помалкивал. Первушка уже ведал: приказчик несловоохотлив, порой слово клещами не вытянешь, молчит как рыба в пироге. Зато в торговых делах был незаменим, не зря как-то Надей обмолвился: «Лукич и от мертвых пчел меду добудет».
Светешников зря времени не терял: побывал на Гостином дворе, городских торжищах, дотошно потолковал со знакомыми купцами (с некоторыми ударил по рукам) и лишь спустя две недели, молвил:
— А теперь, Первушка, пойдем храмы глядеть.
Первушка, пока Надей с приказчиком «прощупывал» торговую Москву, оставался во дворе Пожарского. Светешников строго-настрого наказал:
— Со двора — ногой не ступи!
Безделье угнетало Первушку, не мог без работы и часу просидеть, а посему пришел к холопам.
— Дайте какое-нибудь изделье, братцы.
Холопы кивнули на большую груду березовых чурок.
— Поиграй топором, паря. Тут дня на три хватит.
Первушка, истосковавшийся по работе, выкладывал в повети поленицу, а глаза его то и дело останавливались на каменной церкви Введения, видневшейся за тыном. Возведена просто, без лишних изукрасов, но Первушке хотелось глянуть на подклет и размеры камня, дабы уподобить их с церковной постройкой Светешникова.
Все дни его брала досада: Надей сновал по Москве, возвращался смурый и озабоченный, и даже не вспоминал о храмах. Знать, больше всего его
И вот, наконец, Светешников повел Первушку по Москве. Много всего нагляделся подмастерье, и даже «живой» (плавучий) Москворецкий мост повидал. Необычный мост, диковинный: сотворен из больших деревянных брусьев, пригнанных один к другому и связанных толстыми веревками из липовой коры, концы коих прикреплялись к башням и к обратному берегу. Когда вода прибывала, как поведал Светешников, лежащий на ней мост поднимался, а когда убывала — опускался и мост. Если надо было пропустить судно, то одну из связанных частей моста отводили в сторону, а по проходе судна ставили на прежнее место.
Первушка то своими глазами увидел, когда струг пропускали. Каких только чудес не бывает, подумалось ему. Вдумчивы, искусны русские мастера. Ишь, какой красоты невиданной стольный град из камня и дерева сотворили!
Надей заявился с Первушкой и к известному московскому зодчему Артемию. Тот, седовласый скудобородый старичок, допрежь всего привел ярославцев к собору Покрова и благоговейно произнес:
— То соборная церковь, кою возвели Постник и Барма. Такой лепоты едва ли вам зреть доведется.
У Первушки дрогнуло сердце. Пораженный увиденным, он опустился на колени и истово перекрестился. Господи, исполать тебе за дивное творение рук человеческих!..
Надей Светешников помышлял, было, покинуть Москву, но его остановили слова Пожарского:
— На Москве вот-вот замятня начнется.
— Народ на ляхов кинется?
— Не только на ляхов, не только, — раздумчиво произнес Дмитрий Михайлович, поглаживая сухими, твердыми пальцами волнистую русую бороду. — Мыслю, и Отрепьеву не устоять.
— Дела-а, — протянул Светешников. — Коль грядет такая гиль, обожду, пока она не завершится.
Глава 15
В ЯРОСЛАВЛЕ
Земский староста Василий Лыткин тотчас собрал именитых людей, как только в Ярославль вернулся купец Светешников.
— Город полнится слухами, Надей Епифаныч. Что на Москве?
Надей, неторопко поправил пальцами широкие, соломенно-желтые усы и степенно высказал:
— Проживал у князя Дмитрия Пожарского, кой когда-то у меня товары закупал. Зело рассудливый человек, многое мне о Годунове и новом царе поведал, но то особый сказ, а пока расскажу о делах торговых. Худо было на Москве, купцам — никакого прибытку. Не только лавки позакрывали, но и перестали в города выезжать, ибо повсюду разбойные ватаги ляхов шастают.