Граф Монте-Веро
Шрифт:
Множество людей столпилось перед королевским дворцом, и король не раз выходил на балкон благодарить народ за приветствия.
С наступлением вечера зажглась иллюминация, самая блестящая, какую когда-либо видела эта столица. Дворцы некоторых, вельмож вызвали всеобщее удивление, с таким искусством и выдумкой они были украшены. Главная улица столицы, простиравшаяся от дворца до самых Королевских ворот, залитых блеском бенгальских огней, походила на огненное море.
Нарядная, веселая толпа гуляла по улицам, любуясь богато украшенными и иллюминированными
Вскоре экипажи стали с трудом расчищать себе дорогу к ярко освещенному замку, где взад и вперед сновали лакеи и камердинеры. Начался съезд приглашенных.
Три огромные залы были назначены для приема, Украшенные орденами мундиры генералов, оказавших покойному королю незабвенные услуги в сражении против Наполеона, соседствовали с простыми черными фраками. Министры и камергеры, посланники и сановники, князья и известные ученые, беседуя, прогуливались по зале Кристины, получившей это название от портрета одной из принцесс королевского дома. Вдоль зеркальных стен, в которых отражался свет многочисленных люстр и канделябров, были расставлены мягкие стулья с позолоченными спинками, под портретом принцессы были приготовлены увенчанные коронами кресла для королевского семейства.
По четырем углам прекрасной залы Кристины, за дорогими бархатными занавесями, находились буфеты с винами, лакомствами и мороженым, которые беспрестанно разносили лакеи.
Французский посланник, принц Этьен, беседовал со старшим камергером, лорд Уд, немолодой, всегда невозмутимый англичанин с неседеющей белокурой бородой, о чем-то говорил с бразильским посланником, кавалером де Вилларанка, а только что вошедший в залу племянник короля, принц Вольдемар, заговорил с камергером фон Шлеве о мисс Брэндон, занимавшей в последнее время умы всех жителей столицы.
– Ваше высочество, соблаговолите обратить внимание на удивительную укротительницу львов, она, без сомнения, заслуживает внимания, – проговорил камергер фон Шлеве, часто мигая своими бегающими серыми глазами и стараясь скрыть хромоту левой ноги.
Его безбородое лицо, с впалыми морщинистыми щеками, острым носом и бледными тонкими губами, производило неприятное впечатление. Этот пятидесятилетний камергер был поверенным и советником молодого принца Вольдемара.
– Мне бы очень хотелось увидеть эту замечательную укротительницу, – принц Вольдемар небрежно раскланялся с французским посланником. – Позаботьтесь о ложе в один из следующих дней, хотя вы знаете, что я не очень-то жалую этих нарумяненных цирковых дам.
– О, я знаю, мой принц предпочитает невинных простолюдинок, и я днями сообщу вашему высочеству сведения о той очаровательной девушке, которую мы видели третьего дня на дороге.
– Постарайтесь это сделать, господин фон Шлеве.
Это на самом деле прелестная девушка, я давно такой не видел; ее образ преследует меня. О, моя дорогая кузина, – поклонился принц Вольдемар юной принцессе Шарлотте, которая в сопровождении матери, сестры короля, только что вошла в залу. –
– Да, я немного прихворнула, но теперь, слава Богу, чувствую себя прекрасно, – отвечала принцесса Шарлотта, очаровательная черноволосая девушка лет двадцати, с гладкой прической, украшенной только несколькими розами.
У юной принцессы были прекрасные голубые глаза, опушенные длинными темными ресницами, бледные щеки, тонко очерченный нос с горбинкой и маленький ротик. На длинное белое платье, подобранное розами, была накинута прозрачная кружевная мантилья, сквозь которую виднелись ее мраморно-белая шея и прелестная линия плеч.
– Не знаете ли, принц, – продолжала принцесса, – кто тот господин в португальском костюме, который сейчас любезно раскланялся с кавалером де Вилларанка?
Принц посмотрел в сторону, куда указала собеседница, и увидел высокого, стройного, господина с густой темно-русой бородой. На нем был богато вышитый бархатный полуплащ, из-под которого виднелся бриллиантовый орден. Шпага с золотой рукоятью висела на боку.
– Должен признаться, дорогая кузина, я впервые вижу этого господина. По-видимому, это гранд какой-нибудь отдаленной страны алмазов.
– Его экипаж, запряженный четверкой прекрасных вороных, одновременно с нашим подъехал ко дворцу, негр в синей ливрее сидел на козлах.
– Я постараюсь собрать о нем сведения и немедленно сообщу их вам, кузина, – принц поклонился.
В эту минуту отворились высокие двустворчатые двери, и пажи, которые еще сохранились при подобных придворных празднествах, возвестили своим появлением о приближении королевской четы.
Король, ведя за руку свою супругу, вошел в залу; на галерее, обитой красным сукном, придворная капелла заиграла гимн; гости встали по сторонам.
Король был в хорошем расположении духа. Саркастическая улыбка, игравшая постоянно на его губах, исчезла, он, как и королева, приветливо отвечал на поклоны блестящего собрания.
Отворились двери в соседнюю и в театральную залы. Залитые ярким светом огромные комнаты поражали роскошью.
Король обратился с несколькими любезными словами к стоявшим возле него министрам и генералам, между тем как королева беседовала с принцессами. Каждый из гостей с бьющимся сердцем ожидал милости быть замеченным королем и удостоиться хотя бы слова.
В то время как придворная капелла исполняла одну из особенно любимых королем увертюр, его величество с интересом рассматривал присутствующих, беседуя со своим братом, принцем Августом, и племянником, принцем Вольдемаром.
Вдруг глаза короля заблестели, он увидел неподалеку симпатичного ему кавалера де Вилларанка и поручил адъютанту попросить к себе бразильского посланника.
– Господин кавалер, – когда тот подошел, начал он по-французски, так как посланник плохо владел немецким, – мы вспомнили, что вы просили нас об аудиенции для графа…