Грань бессмертия
Шрифт:
– И камеры продырявлены... Машина стояла у подъезда, а кто-то проткнул у нее шины.
– Так они и с моей машиной могут сделать то же самое, - не на шутку забеспокоился я.
– Нет. Они думают, что вы работаете на да Сильву, Так вы считаете, мама останется?
– Вам пришлось бы идти пешком в "Каса гранде" или в дом дяди. Телефоны не работают, так что попросить автомобиль у да Сильвы не удастся. Сомневаюсь, чтобы твоя мама решилась отправиться ночью, да к тому же еще и пешком... Она будет бояться, как бы ты снова не сбежал.
–
– Не говори глупостей! Прежде всего надо действовать спокойно и разумно. Так, говоришь, ты нужен отцу?
– Я должен остаться здесь. Я ему нужен, - у Марио нервно задрожали губы.
– Он не может остаться один... Для него это...
– он вдруг осекся, словно чего-то опасаясь.
– Это мне не кажется. Профессор говорит то же самое. Он сейчас чувствует себя совсем иначе... Уже не думает о... смерти, - докончил мальчик сдавленным голосом.
– О смерти?
Я был удивлен. Правда, из слов Боннара следовало, что Браго не особенно счастлив. Но неужели зашло так далеко?
– Теперь вы понимаете?
– прошептал Марио едва слышно.
Молча поднимаясь по лестнице, мы еще издали услышали громкий голос сеньоры де Лима.
– ...и тебя уже успели одурачить!
– возмущенно кричала она.
– Ты всегда был глуп, Эст! Глуп и наивен! Но я-то не дам водить себя за нос! Меня не проведешь!
– Но, Долорес! Прекрати истерику!
– послышался голос Альберди.
– Ты совершенно не понимаешь, о чем я говорю. Я действительно только что разговаривал с Хозе!
– Ты лжешь! Хозе мертв! А если ты с кем-то и разговаривал, то не с Хозе. Или и ты тоже свихнулся? Что здесь вообще происходит? Где Марио? Вы говорили, сеньорина, что он здоров, нормален... Но я-то знаю, что он тоже бредит отцом. Именно поэтому мне не разрешают увидеться с ним! Вы боитесь, что...
– Не волнуйтесь, - Катарина была удивительно спокойна.
– Ваш брат не лжет. Я понимаю, услышанное вами на первый взгляд кажется абсурдом. И я тоже сначала думала так же. Профессор Боннар все вам объяснит...
– Я хочу только найти сына! Меня не обманешь!
– Скорее!
– бросил я Марио, таща его за собой.
На лестничной площадке мы едва не столкнулись с Боннаром.
– Куда вы запропастились?
– гневно спросил он, испытующе глядя на нас. Потом взял мальчика за руку и подтолкнул к сеньоре Долорес.
– Марио!
– радостно воскликнула сеньора де Лима. Подбежав к сыну, она схватила его в объятия и начала осыпать лицо мальчика поцелуями.
Я украдкой взглянул на профессора. Мне показалось, что на его лице появилось что-то вроде волнения, но как только он заметил мой взгляд, его губы скривила уже хорошо знакомая мне неприятная, ироническая улыбка.
События разворачивались совсем иначе, чем я планировал.
– Ну, теперь многое зависит от вашего адвокатского умения, полунасмешливо бросил мне Боннар.
– Марио! Марио!
– всхлипывала сеньора Долорес, не выпуская сына из объятий.
– Ты, правда, вернешься домой? Ты не
– Да, мама!
– сказал мальчик дрожащим голосом.
– Прости меня, дитя мое. Знаю, я плохо относилась к тебе... Теперь все будет иначе... Совсем иначе. Вот увидишь!
– Да, мама... Сеньор адвокат говорил...
Долорес выпустила мальчика из рук и подошла ко мне.
– Сеньор Эспиноза!
– схватила она меня за руку.
– Я знала, что вы его найдете! Знала! Я никогда этого не забуду!
Я решил тут же воспользоваться обстановкой.
– У меня есть к вам просьба, прошу мне верить и послушаться моего совета, - сказал я многозначительно.
– Конечно, сеньор адвокат. Я хочу только, чтобы Марио вернулся домой.
– Вернется. Самое позднее завтра пополудни вы оба будете дома. А сейчас выслушайте меня спокойно и внимательно. Нам придется взять обратно обвинение против института Барта, а также отказаться от всяких надежд получить деньги, заработанные вашим бывшим мужем, Хозе Браго.
– Да, конечно, - сеньора де Лима кивнула головой, понимающе глядя мне в глаза.
Я понял, что Долорес приняла мои слова как маневр в борьбе с Боннаром, необходимый для безопасности Марио. Может быть, такой оборот дела был бы удобным, но наверняка - не очень честным.
– Не знаю, правильно ли вы оцениваете положение, - решил я подвести ее к тому, что она ошибается.
– Я не принадлежу к категории людей легковерных, но должен вам сказать, что вы напрасно обвиняете своего брата во лжи и наивности. Хозе Браго действительно жив, хотя и не в том смысле, в каком мы привыкли это понимать. Живо не его тело, а его личность, его "я", словом то, что принято называть "душой". Впрочем, вам это лучше объяснит профессор Боннар...
– Я понимаю. Все понимаю, - поспешно заверила меня сеньора де Лима.
– Но, мама! Ты не веришь?!
– Марио с упреком смотрел на мать.
– Верю, сынок, верю! Может, ты прав. Я еще не совсем понимаю, но... Раз сеньор адвокат говорит и ты тоже... и сеньорина Дали... Сеньор профессор позволил тебе вернуться домой, правда?
– неожиданно переменила она тему.
– Но... я всегда мог вернуться. Тут другая причина, - мальчик послал мне вопросительный взгляд.
– Какая? Скажи мне, - в голосе Долорес я почувствовал беспокойство.
– Вы напрасно продолжаете подозревать профессора Боннара в дурных намерениях, - сказал я, чтобы предотвратить путаницу.
– Профессор не заставлял Марио оставаться здесь. В присутствии сына нуждается Хозе Браго.
– Ах, Хозе...
– Долорес кивнула, в отчаянии глядя на меня.
Я решил довести разговор до конца.
– Долгое отсутствие Марио может отрицательно сказаться на психическом состоянии Хозе Браго. Не так ли, профессор?
– Я вижу, вы отлично осведомлены или невероятно догадливы, - ответил ученый тоном, который, увы, не мог рассеять сомнений сеньоры де Лимы.