Грань бессмертия
Шрифт:
– Не думаете ли вы, что Альберди - неверующий?
– Я не это имел в виду. Видите ли...
– де Лима понизил голос.
– Браго был коммунистом...
– Первый раз слышу, - удивленно заметил я.
– Быть может, в коммунистической партии он не состоял, но со слов жены я понял, что он, безусловно, симпатизировал коммунистам. Теперь об этом не пишут, но все было именно так. Впрочем, если вчитаться в его книги, то это чувствуется... Так вот, Альберди поддался его влиянию и без нужды совал нос куда не следует.
– Вы считаете,
– Не думаю. Правда, в свое время он был сторонником Дартеса. Впрочем, после пожара он успокоился.
– После какого пожара?
– Вы ведь видели, он живет в домике садовника. Приходский дом был ближе к церкви. Вероятно, остались стены.
– Хорошо, что библиотека уцелела, - заметил я мимоходом.
– Он перешел в эту хибару раньше! Под влиянием Браго. Кажется, тот несколько лет убеждал священника отдать приходский дом под школу. Альберди не очень торопился, оттягивал. Однако после смерти Браго решился. Ну и паства его "отблагодарила"... Во время ремонта кто-то поджег дом...
– он замолчал и задумался.
– А может быть, все-таки еще коньяку?
– вспомнил он об обязанностях хозяина.
– Благодарю. Меня интересует, почему Браго лечился в институте Барта? Вы ничего об этом не знаете?
– Это очень просто. Когда Марио было три года, Долорес вместе с ним и мужем проводила лето в Пунто де Виста. Тогда они случайно познакомились с Боннаром. Не то у Альберди, не то у да Сильвы. В те времена, еще при Дартесе, Боннар иногда бывал и у да Сильвы, управляющего тамошними плантациями.
– Сейчас они не очень-то симпатизируют друг другу.
– Это не имеет ничего общего с личным антагонизмом... Да Сильва порядочный человек, джентльмен до мозга костей. Чего нельзя сказать о Боннаре...
– Вы хорошо знаете его?
– спросил я, разделяя в душе мнение хозяина.
– Да. Мы познакомились у да Сильвы. Конфликт имеет глубокие корни, вернулся он к теме, - я бы сказал, материального характера. Да Сильва был акционером санатория, в котором сейчас размещается институт.
– Он не получил возмещения?
– Не в этом дело. Ведь институт могли бы перевести куда-либо в другое место... Барту захотелось уничтожить такую отличную лечебницу... Сейчас, если б не влияние Боннара, все можно было бы изменить.
– Понимаю. Итак, вы говорите, что в то время, несколько лет назад, Боннар подружился с Браго?
– Во всяком случае, тогда они познакомились. Позже, живя у Альберди, Браго часто бывал в институте. А когда заболел, им занялся Боннар. Ведь у Браго и гроша ломаного в кармане не было.
– Есть ли смысл, в свете того что вы мне рассказали, добиваться эксгумации?
– Непременно! Правда, теперь вам не придется предъявлять Боннару обвинение. Мое открытие облегчает дело, не так ли? Обстановка совершенно изменилась. Это уже не обвинение в убийстве, а лишь попытка убедиться, не сбежал ли случайно покойник из могилы, - деланно рассмеялся он.
Я немного подумал.
– Каково ваше истинное мнение?
– начал я, глядя внимательно в лицо де Лимы.
– Ваша жена говорила, что из достоверных уст знает, будто на Браго проводились недозволенные эксперименты. Эти две версии противоречат друг другу.
– Не знаю. У меня действительно нет на этот счет никакого мнения. Быть может, здесь есть противоречие, а может, и нет. Посмотрим. Посмотрим после эксгумации!
– Я посоветуюсь со следователем, - сказал я, вставая.
– Разумеется, вы никому не станете говорить о наших первоначальных подозрениях?
– говорил хозяин, провожая меня к двери.
– Дело ясное. Нам важно знать истину. Хотя бы в интересах истории литературы. Чтобы не случилось, как с Шекспиром... Во всяком случае, газетам будет о чем писать.
"Этот де Лима не дурак, - подумал я, выходя на улицу.
– Конечно, они используют любую возможность. Бизнес! Но с этими деревьями - удивительная история".
Прежде чем действовать дальше, я решил посоветоваться с Катариной... Ее мнение, как филолога и знатока творчества Хозе Браго, было мне интересно.
Мы долго беседовали по телефону. Она весьма скептически отнеслась к гипотезе де Лимы. Мы уговорились, что я заеду к ней завтра.
5
– Как ты ухитряешься это делать, Катарина? С каждой нашей встречей ты выглядишь все моложе!
Я откинулся в мягком кресле, с удовольствием глядя на ладную фигурку хозяйки.
– Не плети ерунды. Я почти совсем не спала. Выгляжу, словно заморыш...
– вздохнула Катарина, ставя на стол поднос с завтраком.
– Всю ночь я сидела над Браго, и, ей-богу, сама не знаю, что об этом и думать. Это, действительно, сенсация... Я нашла еще четыре примера. В том числе три в "Грани бессмертия". А их может быть значительно больше. Я ведь перелистала лишь три книги, изданные за последнее время.
– Ты все-таки дай мне сказать... Когда я на тебя гляжу, то чувствую себя по меньшей мере на пятнадцать лет моложе. Теперь я вижу, что потерял...
– Вечно ты...
– Катарина вспыхнула и непроизвольно одернула халат.
– Я знаю, что у меня нет никаких шансов. Свои ночи ты без остатка отдаешь Хозе Браго.
– Ты не имеешь никаких прав на ревность... А если говорить о Браго, то это любовь платоническая и без взаимности.
– Если бы я был уверен, что он действительно мертв...
– бросил я как бы в шутку.
Она перестала наливать кофе и внимательно посмотрела на меня.
– Так ты думаешь, что в этом следует искать разгадку "вещих способностей"?
– Пока у меня нет собственного мнения. Это де Лима утверждает, что Браго жив. Быть может, он знает больше, чем хочет сказать.
– Это было бы прекрасно!
– взволнованно воскликнула она.
– В ближайшее время узнаем! Я постараюсь сегодня же добыть разрешение на эксгумацию.
Катарина насупилась. Неожиданно, словно ей в голову пришла новая мысль, она сказала: