Грани веков
Шрифт:
— Так и есть! — усмехнулся в усы Муха. — Ну, с Богом!
Спустя четверть часа, тропа вывела их к частоколу. Ярослав прикинул высоту — навскидку было метра два — два с половиной.
В принципе, если одному встать на плечи другого, можно и дотянуться…
Однако, Муха, казалось, был озабочен чем-то иным — он сосредоточенно ощупывал бревна в самом низу ограды.
— Есть! — проговорил он. — Ну-ка, Ярик, подсоби…
Дьяк уперся плечом в одно из бревен, и, неожиданно, оно подалось,
Муха ухмыльнулся видя удивление на лице Ярослава.
— Там вверху поперечина скрозь колья проходит, — пояснил он, в ответ на невысказанный вопрос. — Бревно подпилили снизу, вот оно и крутится туда-сюда. Почти в каждом посаде такое есть, только знать места надо. Идём!
Он скользнул в щель, Ярослав последовал за ним.
Место для тайного лаза в частоколе было выбрано удачно — практически, вплотную к нему, с внутренней стороны примыкали деревянные приземистые постройки с плоскими крышами, укрывая его от лишних глаз.
Обогнув их, они оказались во внутреннем дворе. Прямо перед ними впереди возвышался терем, состоящий из пары двухэтажных домов, соединенных крытым переходом. Дальний дом венчала башня с узким стрельчатым окном.
Справа тянулись постройки, по-видимому, служившие подсобками и амбарами, слева, судя по запаху, находились конюшни, за которыми виднелся купол часовенки.
— Сюда, — шепнул Муха, и осторожно двинулся к конюшне.
Сквозь неплотно прикрытые двери пробивался свет и доносились голоса.
— Конюхи, — пробормотал Муха и нахмурился, прислушиваясь к голосам.
— Стой здесь, — бросил он Ярославу, доставая из-за пояса пистолеты. — Если кто выскочит — руби! Замешкаешься — поднимут тревогу и пиши пропало… Усёк?
Ярослав кивнул и вытащил саблю. Ему было не по себе от того, что, возможно, придется «рубить» незнакомого ему, и, в общем, ни в чем неповинного человека, и, в глубине души, он не был уверен, что сможет, но Муха уже толкнул дверь и скользнул внутрь.
— Вечера доброго, мужички, — послышался его голос.
Голоса конюхов смолкли, а потом в наступившей тишине глухо прогремели два хлопка.
— Заходи! — позвал Муха.
В конюшне пахло сеном, лошадиным навозом и порохом. Дьяк невозмутимо перезаряжал пистолеты.
Двое конюхов распростерлись на полу, на зеленых кафтанах расплывались темно-вишневые пятна.
— Узнаешь одежку? — спросил Муха. — А ты говоришь — заночевали… А вон и лошадки знакомые!
Лошади вели себя беспокойно, топчась и пофыркивая, раздувая ноздри — запах пороха и крови тревожил их.
Муха убрал пистолеты за пояс и подошел к куче сена у дальней стены.
Вытащил из сумки флягу, полил. Затем извлек трут, чиркнул кресалом, и подул.
Вскоре на стоге заплясали язычки пламени, повалил дым.
— Вот
Пламя стремительно разгоралось, через приоткрытую дверь сквозило холодом.
— Лошадей, — бросил Муха, открывая ближайший к нему загон. Обезумевшие лошади одна за другой устремлялись к дверям.
— Бежим!
Они выскочили из конюшни, над крышей которой уже поднимался столб дыма и, пригнувшись, побежали к часовне, стоявшей неподалеку. Едва они успели заскочить в неё, ночную тишину прорезал первый крик: — Пожар!
***
Ирина осторожно спускалась по лестнице, держась рукой за стену. В другой она сжимала кинжал, на всякий случай выставив его перед собой.
На втором этаже тоже никого не было. Она прошла через залу, устланную коврами, мимо сундуков и лавок, под взглядами ликов святых, взиравших на неё с огромного, во всю стену иконостаса.
Здесь было немного светлее от огня лампад, горящих перед иконами.
Лестница, ведущая на первый этаж казалась пустой, она сбежала по ней и оказалась в столовой зале.
Запах дыма ощущался тут уже гораздо сильнее; на противоположном конце комнаты виднелась открытая дверь — судя по всему, пожар был где-то снаружи, во дворе.
Ирина направилась к ней, но, внезапно, откуда-то из угла, отделилась тень и двинулась ей навстречу.
Её сторож, немой охранник, перегородил ей дорогу, растопырив руки.
Ирина вздохнула и сжала крепче рукоять кинжала.
Немой замычал, размахивая руками, словно отгоняя её прочь. Он не спешил кидаться на неё, лишь неловко топтался, не давая ей пройти, и издавая невнятные звуки.
— Отойди! — потребовала Ирина, выставляя перед собой кинжал. — Я вооружена, видишь?
На лице сторожа отразился испуг, он замычал еще сильнее, замотал головой, маша на неё руками.
Ирина вздохнула. Ситуация была дурацкая — на счету каждая минута, а этот идиот не давал ей пройти, и она знала, что не сможет ударить его первой. Или, все-таки, должна? Если сейчас сюда нагрянут Ферапонт со своими помощниками, ей несдобровать.
Она сделала шаг вперед и замахнулась. — Пошел прочь!
— Ира!
В дверях стоял Ярослав с саблей в руке.
— Ярик!
— Шевелитесь, живо! — из-за спины Ярослава появился дьяк с пистолетами в руках.
При виде их охранник испуганно присел на корточки и закрыл голову руками.
Муха, навел на него пистолет.
— Нет! — воскликнула Ирина, сама не зная, почему. — Не надо! Он немой…
Муха пожал плечами, но пистолет опустил.
— Уходим не мешкая, царевна, — сказал он. — Нам еще надобно из посада вырваться…