Грани веков
Шрифт:
— Все не так! — с досадой проронил дьяк и покачал головой. — Да уж, выбрала царевна себе помощничка…
***
Ирина придирчиво перебирала одежду, принесенную Феклой. Платье было ей явно великовато — рукава болтались так, что пришлось их закатать. Сверху она надела свою скоропомощную жилетку, а поверх неё — накидку, отороченную мехом.
Тулуп, подобранный в разбойничьей избе, она оставила на полу.
Служанка дожидалась ее за дверью, и также, не говоря ни слова, знаками пригласила ее следовать за собой.
Подходя
Кроме старика и Михаила, в ней появился новый гость — стоящий посреди комнаты высокий плечистый мужчина в запыленном зеленом стрелецком кафтане.
При появлении Ирины, он обернулся и издал возглас удивления.
— Царевна! — воскликнул он. — Ксения!
Ирина вздохнула с облегчением. Кажется, жизнь стала окончательно налаживаться.
— Ну, что ж, десятник, — проговорил старик, не сводя с Ирины пристального взгляда, — верный ты выбрал путь, Божиим промыслом, пропажа твоя удачей обернулась!
Он снова разразился серией кашляющих смешков.
— Как, говоришь, звать-величать тебя?
— Авдеем Прохоровым, — отвечал стрелец. Он шагнул к Ирине, поклонился в пояс и стрельнул радостной улыбкой из-под густых пшеничных усов.
— Велика радость, царевна, обрести тебя живой и невредимой! По всем дорогам и окрестностям Симеон Никитич погоню за твоими похитителями выслал! Уж, почитай, третий день ищем, не чаяли тех супостатов догнать! Как же вышло, что ты сама здесь оказалась?
— Долго рассказывать, — пробормотала Ирина. — А… когда мы сможем выехать?
— Да хоть сей же час! — с готовностью отозвался стрелец. — Вот только боярин Андрей Васильевич коней ребятам моим снарядит, да карету для тебя, царевна!
— А где же ваши кони? — удивилась Ирина.
Стрелец замялся. — Да то дело такое, царевна, — с неохотой проговорил он. — Свежие нужны, чтобы до Москвы тебя быстрее домчать!
— Увели коней у них лихие люди, пока в корчме прохлаждались, — усмехнулся Михаил, чем заслужил неприязненный взгляд стрельца. — Хороши спасатели…
Стрелец потемнел лицом, голубые глаза гневно сверкнули.
— Ну, полно! — оборвал начинающийся конфликт старик. — Коней дам, и карета найдется. Но сначала — трапеза. Присядь, Авдей, раздели с нами угощение, что Бог послал… И ты, царевна, подкрепись на дорогу-то, и нам милость окажи — чай, не каждый день в царском присутствии трапезничаем.
В глубине души Ирина охотнее отказалась бы от сомнительной трапезы в этом душном и темном зале, но отказываться было явно неприличным, тем более, что без лошадей и кареты ехать было бы все-равно не на чем.
Она присела за стол, с неудовольствием отметив, что пронырливый Михаил оказался рядом с ней.
Тот, однако, ничуть не смутившись, тут же подлил в кубок, стоявший перед нею, золотистый напиток.
— Отведай, царевна, медовухи нашей, — промолвил старик, крестясь, и поднимая
Ирина из вежливости пригубила кубок. У медовухи оказался, действительно, приятный вкус с легкой горчинкой. От глотка по телу разлилось тепло.
Стрелец с видимым удовольствием приложился к своей чаше и довольно крякнул, отирая усы. — Хороша!
Старик благосклонно покивал.
Михаил, подцепив ножом кусок мяса с блюда, впился в него зубами. По выбритому подбородку потек сок, смешанный с кровью.
Ирину передернуло, и она постаралась незаметно отодвинуться подальше от своего соседа.
— Так, говоришь, Симеон Никитич погоню отправил? — неожиданно задал старик вопрос стрельцу.
Тот утвердительно кивнул. — Он самый! Уж так, говорят, лютовал, так лютовал… Ляпунова-то, Прокопия, что за охраной дворца царского смотреть был поставлен, говорят, чуть на дыбу тот же час не отправил — да тот раньше ускакал, тоже царевну искать.
— Ляпунов? — переспросил старик и усмехнулся, покачав головой. — Из тех самых худородных Ляпуновых?
— Он, — подтвердил стрелец. — Сказывают, сам Телятевский за него ходатайствовал.
— Вишь ты, — удивился старик. — М-да… А что же сам тезка мой, Андрей Андреич?
— Дак он ведь — того, главным воеводой назначен, — пояснил стрелец. — Нынче войска на Путивль ведет, самозванца оттудова выбить!
— Самозванца… — тихо прошелестел старик. — Видать, немалую тот силу набрал?
Стрелец глянул на него с опаской. — То, Андрей Васильевич, не моего ума дело… Слухи разные ходят, люди всякое сказывают…
— Ну да ты-то, Авдей, человек служивый, знаешь, небось, кому верить, — усмехнулся Михаил, снова подливая медовуху в кубки.
Ирина покачала головой и накрыла свой ладонью.
— Да где там, — махнул рукой десятник. — Но, — не утерпев, продолжил он, — поговаривают, что под Кромами самозванец самого князя Мстиславского разбил, с помощью Юшки Беззубцева!
При упоминании этого имени Ирина вздрогнула.
— А ныне вот, — продолжал стрелец, — засел в Путивле, и оттуда манифесты шлет по всем городам, под свою руку склоняет, значит. А наше войско так под Кромами и завязло — одна надежда теперь, что Телятевский с Басмановым, да Голицыным смогут выбить оттуда бунтовщиков, и самого самозванца в Путивле взять!
От внимания Ирины не ускользнул быстрый обмен взглядами старика и Михаила.
— Ну а что ж царь-батюшка, дай Бог ему доброго здравия, Борис Федорович? — спросил Шерефединов, поглаживая бороду.
— Дык, известно, не до того ему сейчас, — отозвался десятник, поднося кубок к губам. — Как на пиру кондрат хватил его, так с тех пор и лежит, сказывают, ровно покойник… Ох! Прости, царевна!
Брови старика шевельнулись. Михаил замер с ножом в руке, не донеся до рта очередной кусок мяса.