Грани жизни
Шрифт:
Он быстро вытянул от Пети трубку и заговорил необычным, вкрадчивым голосом:
— Добрый вечер, наша чудесная Галина Петровна! Простите великодушно, что вторгаюсь… но я хочу подтвердить, Петя действительно занят чрезвычайно важным общественным делом!.. И все мы, извините, его никуда, решительно никуда отпустить не можем!.. Будьте здоровы, желаю вам всяческих благ! — И Гриша быстро, без стука положив трубку, отвернулся, чтобы Петя не заметил его довольной улыбки. Но Пете было не до того: на какие-то мгновения знакомая с детства комната, лицо матери и взгляды товарищей, устремленные на него, вдруг скрылись
Марья Григорьевна, держа стакан в руке, смотрела нежными и ободряющими глазами. Петя вспомнил, что за весь вечер он как-то не успел даже подумать о ней, а она думала и чувствовала за него и за всех.
«Держаться же надо!» — устыдясь своей слабости, подумал Петя. Сейчас он понял, что звонок Галины, ее голос, воспоминания о летних беззаботных вечерах вдруг с такой силой ворвались в его сегодняшнее душевное состояние, что он вот и не выдержал.
— Эк разволновался-раскипелся! — усмешливо буркнул Гриша, но быстрый взгляд его кофейных глаз, брошенный в сторону телефона, выразил полное понимание: Галина Сковородина очень некстати вмешалась своим звонком в обсуждение важного вопроса!
Марья Григорьевна благодарно кивнула Грише и ответным взглядом пояснила, что остальные, пожалуй, и не заметили этого приступа мгновенной слабости.
Что-то выпалил опять нервный, впечатлительный Сева, а Матвей, быстро ответив ему, заставил Мишу и братьев «чибисов» громко рассмеяться.
— Так что же, братцы мои, — спокойно предложил Гриша. — Пора нам уже прийти к какому-то решению.
— Обязательно! — поддержал Матвей. — А то мы, пожалуй, до утра будем обсуждать и друг другу нервы трепать, а ни к чему путному не придем.
— Ах, я же говорю… совсем не надо было начинать! — вскинулся Сева. — Не надо было поддаваться разным фантазиям…
— При чем здесь фантазия, если все вы видели чертеж и точные цифровые расчеты, что и было всеми нами утверждено, — ясным голосом произнес Петя. — И мы…
— Ну… и что из того? — прервал Сева. — Ведь вся эта работа никакой поддержки не получила и оказалась… бесполезной… да, да… из песни слова не выкинешь!.
— Бесполезной? — переспросил Петя, и жаркий румянец, заливший его лицо до корней волос, словно прибавил ему силы. Быстро вынув из своего стола сложенную прямоугольником копию чертежа угла «Д», Петя развернул лист во всю ширь и подчеркнуто ровным голосом спросил:
— Подтвердит ли еще кто-нибудь, что вот эта работа оказалась бесполезной?
— Да не слушай ты его! — с силой сказал Матвей. — Только сумасшедшие путают сон с действительностью и бросаются ею здорово живешь!
— А у нас на глазах она создавалась, эта работа, и вот, верьте моему слову…
Гриша приостановился и показал на разложенный на столе чертеж.
— Самое главное и правильное, что у нас есть сейчас, в данный тяжелый — момент, — так вот эта работа!
— Но ведь Сковородин оставил ее без внимания… вот это мне обидно! — с непритворной болью выкрикнул Сева.
— Ты обижайся, а мы будем действовать! — задорно заявил Миша.
— Молодец, Мишенька! — ласково похвалил Матвей. — Итак, для полноты мнений, спросим наших братцев-близнецов!.. Ну, как вы?
— Мы, как все… — нерешительно начал Анатолий, а Сергей добавил:
— От людей отбиваться не надо.
— Но как же все-таки… — снова забеспокоился Сева, но Матвей движением руки остановил его.
— Знаю, знаю… Ты опять скажешь: «Оставлено, мол, без внимания…» Ну, мы за Сковородина думать не можем, и пусть он, большой человек, сам за себя отвечает. Мне все еще непонятно, что ему помешало поддержать дело, которое того стоило. Но его здесь нет, а время не ждет… и нам остается самим двигать это Дело дальше. Петя, говори ты!
Петя встал с места, и Марья Григорьевна вдруг впервые увидела на осунувшемся за эти дни лице сына выражение законченно-взрослого неколебимого мужества и упорства.
— Я знаю, что вы все меня поймете, — начал он твердым и звучным голосом. — Вначале мне было очень тяжело, а сейчас, слушая вас, я так ясно понимаю… Если бы я работал один, на свой страх и риск, как трудно мне было бы вот при таком положении, когда надежда моя не оправдалась! Но сейчас, с вами… (Петя мгновенно оглядел знакомые лица, щеки его вспыхнули, глаза ярко засинели), когда я вместе с вами, мне ничего не страшно… я уверен, что защищаю верное и нужное дело!.. Когда человек твердо убежден и верит в правду, он идет за поддержкой к партии… верно?
— И мы все с тобой пойдем, если будет нужно, — просто сказали Гриша и Матвей. Братья «чибисы» согласно закивали.
— Да, да! — прозвенел голос Миши.
— Само собой разумеется! — громче всех заявил Сева, желая особо убедительно показать всем, что настоящее его настроение именно это, а не то, которое он выражал четверть часа назад.
Степан Ильич прочел две сковородинские строчки и недовольно пожал плечами.
— Странно… очень странно! Сколько лет знаю Петра Семеновича… и никогда не читывал у него такой… такой никчемной записки… Это какая-то отписка. Напиши бы эти две строчки юноша какой-нибудь, я бы сказал: «Ну, молодо-зелено, надо ума подкопить…» А ведь это Сковородин!
Степан Ильич попросил Петю повторить, как шла беседа со Сковородиным по поводу мельниковского чертежа.
— Значит, никакого признака недовольства, — вот, мол, молодежь беспокоит перед отъездом, ты в нем не заметил?
— Абсолютно не заметил… тем более что ведь не он меня вызвал, а я к нему по своему почину пришел.
— Та-ак… А все-таки, может быть, Сковородин прямо или косвенно хотел сделать тебе замечание?
— И этого не было… Он только вроде удивился, что чертеж неточно скопирован. А я сказал, что это не копия его чертежа, а новый вид угла «Д» на основе сделанного мной упрощения… вот и все. А потом Петр Семенович сказал, что ознакомится со всем… с чертежом и с расчетными данными и потом вызовет меня… вот и все.
— Ну, значит… как ты запомнил, так и было, — сдержанно заключил Степан Ильич. Старательно протирая очки, он предложил Пете:
— Чертеж ты мне пока оставь, Петя. Посоветуюсь с членами бюро парткома и с нашим главным технологом. Он хотя у нас человек новый, сравнительно молодой и, похоже, малоразговорчивый, но производит впечатление делового руководителя. Он наверняка заинтересуется твоим предложением… Я тебя и всю вашу бригаду немедленно извещу о результатах нашей беседы с главным технологом.