Грася
Шрифт:
— Я по делу. В театре несколько дней назад произошло третье убийство, которое ваше ведомство, — получалось прерывисто, с неожиданными глубокими вздохами, но фразу она сумела закончить, — даже не взялось расследовать.
— Ничего не слышал об этом, — недовольно ответил лэр-в и сразу же громко крикнул, — Бат! Зайди ко мне!
В кабинет вошёл секретарь и удивлённо посмотрел на девушку.
— Я на минутку только отлучился, — начал оправдываться он, — отнёс документы для ребят.
— Кто у нас занимается делом театра? — с раздражением спросил глава.
— Никто, — пожал плечами секретарь, — там и дела нет. Поджог, поджигатель сгорел.
— Девушка настаивает на убийствах, — чуть насмешливо пояснил лэр-в Бату.
— Ну, были там самоубийства, но всё чисто, — пожал плечами секретарь.
— Что значит чисто?! — воскликнула Грася. — Три самоубийства подряд, следом поджог и ещё труп — это по-вашему чисто?!
— Что вы от нас хотите госпожа…? — начал лэр-в.
— Госпожа Монте, — подсказала Грася.
— Так что вы от нас хотите, госпожа Монте? — вздыхая, спросил лэр-в.
— Настоящего расследования.
— Пройдите к лэру…
— Нет, я никуда не пойду. У меня есть сведения, и я изложу их вам лично, — твёрдо перебила девушка, раздражаясь, что на неё реагируют меньше, чем на вошь.
— Послушайте, госпожа Монте, у нас много дел… — начал было Бат.
— Вы свободны! — кинула Грася секретарю. Наверно, это нервы сыграли с ней злую шутку, раскачивая её из одного состояния в прямо противоположное. Но она чётко прочувствовала, что если не вцепится зубами сейчас, то её выставят из кабинета, и шанса достучаться больше не будет, а за закрытой дверью ещё и скорчат презрительную гримасу. Ну, уж нет, раз она итак опозорилась, то пусть хоть по делу.
Мужчины замолчали, заново рассматривая посетительницу и, видно, что-то решив, лэр-в глубоко втягивая воздух и задерживая дыхание, сдержанно попросил секретаря:
— Бат, покинь нас.
Секретарь вышел.
— Слушаю вас, госпожа.
— Господин Дайко — хороший семьянин, счастливый муж и отец троих ребятишек, живущий в достатке, получающий отличные роли. Он находился на пике своей активности. Однажды, возвращаясь домой, он вдруг встречает очень дорого одетую лэру, и тут же прыгает с крыши. Проходит несколько дней, и только в театре приступили к продолжению репетиций, как нечто похожее случается с ещё одним перспективным актёром. Успешный, живущий интересной жизнью, всем довольный Яблоков заканчивает свою жизнь ударом ножа в сердце. По характеру, он скорее бы другого ударил, но никак не себя. Однако, мимолетное столкновение со схожей, судя по описанию свидетелей, лэрой, и он тут же самоубивается. То же самое происходит и с актрисой. Успешность, встреча, смерть.
— Какие свидетели? О чём вы говорите?
— Я прошлась по месту жительства погибших и поговорила с соседями. Везде была лэра. Её описывают как…
— Подождите. Лэра угрожала? Говорила с погибшими?
— Нет, она им встречалась…
— Подождите, а вы кто?
— Я же говорила, госпожа…
— Это я помню, Монте. Какое вы имеете отношение к театру, к умершим?
— Я пишу пьесы для театра.
— А-а-а, последние премьеры имеют к вам отношение?
— Да, — чуть расслабилась Грася, думая, что выслушает похвалу.
— Любовь, обман, предательства, любовь выше долга… Мне всё понятно. Ну что ж, уважаемая госпожа Монте, пишите свои сказки, а расследование оставьте нам.
— Так вы берётесь?
— Нет. Не вижу оснований.
— Но я же только что вам рассказала…
— Что вы мне рассказали? Таинственная лэра мельком проходила мимо живых актёров. Ну и что? Ещё не факт, что вы всё это не придумали.
Грася
— Нет, послушайте теперь вы меня. Фантазия это хорошо, но не здесь. Ваши актёришки привыкли примерять на себя чужую жизнь, а как сталкиваются с реальными неприятностями, так накладывают на себя руки. Да и вас, милая госпожа, я не первый раз вижу возле себя, — лэр-в был зол и не желал скрывать этого. — Захотелось обратить на себя моё внимание? Ничего умнее не придумали? Вы хоть понимаете, что отвлекаете меня от дел своей белибердой? И как подобная гнусность пришла вам в голову? — голос главы набирал силу, глаза его выражали не просто неприязнь, а даже гадливость.
Грася уже не слушала, что он говорит, старший Ферокс во время её службы в гарнизоне тоже любил её отчихвостить, но это было похоже на вбивание мозгов в проштрафившуюся голову — без злобы и унижения, а Алеш Ферокс намеренно старался показать ей её ничтожность. Она вскочила.
— Я ничего не при-ду-ма-ла! Дорого одетая лэра, которой достаточно взглянуть на незащищенного от магии человека, и он выполняет то, что она внушила!!!
Выкрикнула Грася и опёрлась руками на стол, смотря в глаза лэр-ву.
— Вон! — процедил он, уже не повышая голоса, но девушке стало страшно. — Вон! — настойчивее, как будто сдерживаясь, повторил лэр-в.
Разочарование было настолько сильным, что сил убеждать, доказывать что-то просто не было. Она ему открытым текстом сказала о своих подозрениях. Если бы у неё было намерение распространять грязные слухи, как он подумал, то она распиналась бы перед другими сотрудниками… Или что он там подумал?
Грася, чуть шатаясь, пытаясь не терять гордого вида, вышла из кабинета. Сколько всего она получила сейчас на свою голову… Не только слова, но жесты, выражение лица, пришедшие лэр-ву в голову, но не высказанные ей слова — всё направлено было на то, чтобы оскорбить её, то дело, с которым она пришла. «Актёришки»… Даже тут умудрился плюнуть. На воздух она выскочила быстро, даже не заметила как, но от этого стало легче. Девушка смогла вздохнуть полной грудью. Любовь и нежность развеялись, как не бывало, в груди проснулся новый вулкан, жаждущий возмездия, восстановления справедливости и очищения себя от подозрения в клевете в личных интересах.
Пока Грася вышагивала туда-сюда по маленькому скверу, Алеш не мог успокоиться в кабинете. Юная госпожа Монте в первое мгновение вызывала у него тёплые чувства, её хотелось оберегать, но какова оказалась штучка! Звёзды, сколько грязи на Вариетасе! Милое, открытое личико и грязь внутри! Иногда мужчина ненавидел свою работу, представляя, насколько легче было бы жить, не копаясь, не заглядывая в души людей. Но если не он, то кто будет разгребать всё это дерьмо? Хорошо, что эта девица вывалила ему все свои намёки на Агнес, а не потащила сплетню по всему ведомству. Кое-кому это понравилось бы.
Он смотрел из окна на нервно ходящую взад-вперёд девушку и ещё больше раздражался. Теперь и про него слухи добавятся, что обижает невинных дев, вон с какой жалостью на неё смотрят служащие! Клеймить таких надо, чтобы никого не вводили в заблуждение своим невинным видом!
А Грася, заметив, что привлекает внимание, смутилась. «Все видели с каким видом она вылетела из кабинета, небось, напридумывали себе всякой пахабщины», — пришла обидная мысль. Приняв гордый вид, она зашагала вперёд и это направление привело её к дворцовому парку, к той части, что днём открыта для посетителей.