Грася
Шрифт:
Генерал вздохнул и, сочувственно посмотрев на гостью, на то, как она старается не показывать вида, что глаза у неё разъезжаются, снова улыбнулся.
— Госпожа Грассария Монте, у меня сегодня был тяжелый рабочий день.
Грася нахмурилась, поняв, что сейчас её и отсюда попрут, но генерал злым не казался и она, прикусив губу, решила дослушать.
— Так вот, я не успел поужинать. Не согласитесь вы рассказать о вашем деле за ужином. Здесь рядом хороший тихий ресторан, где никто не помешает вам изложить всё, что вы считаете
«Да что ж это такое! — никак не могла понять Грася, почему она вдруг стала едва соображать. — Генерал говорит что-то, но как будто это иностранный язык. Поесть её зовёт или хочет избавиться от неё под предлогом?» На всякий случай она кивнула, главное, что её вроде не гонят.
Лэр-в улыбнулся и, выпив такой же стаканчик «чая», с удовольствием зажмурился, затем помог ей встать и повёл куда-то.
— Сейчас- госпожа Монте, начнёт отпускать. Это вас с непривычки так прихватило и повело. Мы пешочком дойдём до ресторана, там чуть посидим, покушаем, и всё будет хорошо, — говорил генерал с ней, как с маленькой. — А вы больше так незнакомое не хватайте.
Грася от ласкового тона расчувствовалась, и чуть было не расплакалась от осознания, какой чуткий и понимающий ей попался генерал. Но всё время помня о деле, она начала исповедоваться, слегка путаясь, но не отступая от главного.
— Понимаете, я сегодня была в тайном ведомстве и там всё рассказала, а он меня выгнал! Я понимаю, ему обидно, но проверить данные он мог?! Я же не просто так пришла, три трупа подряд и плюс четвёртый — это же серьёзно! Вот скажите мне, это стоит внимания ведомства?
Грася остановилась, отказываясь идти дальше, пока генерал не ответит на вопрос. Лэр-в поддерживая девушку, заглянул ей в глаза, отмечая, что действие алкоголя теряет свою силу, и подтвердил, что всё серьёзно.
А Грася торопливо рассказывала ему про Дайко, Яблокова, Нинель, про то, как она ходила и искала зацепки, про то, что везде видели лэру. Робус уже заказал еду, речь девушки утрачивала плавность, и она говорила всё резче, с обидой в голосе.
— Я вас понял, госпожа Грассария.
— Можно просто Грася, Грассарией меня называют, когда ругаются, — слегка смутившись, поправила девушка.
— Хорошо, Грася. Ничего не могу сказать вам сейчас по поводу того, что вы мне поведали. Всё это очень странно и неприятно. Я ведь правильно понимаю, что лэра эта всем известна, просто имя вам страшновато называть?
— Вы правы, но я её не боюсь, я ваши чувства берегу.
Генерал хмыкнул.
— Как же, думаете: «Пятно на безупречной репутации!», «Быть не может!» Можете не верить, я и сама не вижу смысла для неё в этих смертях, но факты! Понимаете, факты — это нечто весомое, от них не отмахнёшься, а они привязывают лэру к произошедшим смертям!
Лэр-в не только слушал девушку, но ещё и с большим вниманием наблюдал за её эмоциями, за жестами. Речь её была складной, как если бы она получила образование, но
— А знаете, у меня сегодня день рождения. Я целый день работал, думал, может кто-нибудь вспомнит, пошутит.
— День рождения? Я раньше тоже всегда ждала подарка на день рождения, но никто ничего… Никто не празднует, и я стала забывать, когда у меня у самой день рождения. А хотите, я вам подарю песенку?
— Давайте, — улыбнулся лэр-в.
— Жаль, я не взяла с собой лиоль, так бы…
— Лиоль? — уставился на девушку удивлённый генерал.
— Да. Я сегодня была у артефактора, Ильяны Ферокс, и она, представляете, подарила мне лиоль! И даже ни монетки не взяла. Чудесная лэра! Лиоль — удивительный инструмент, я только его в руки взяла, а он уже наигрывает мелодию, что у меня в голове.
Грася объясняла про лиоль, а лэр-в с неверием смотрел на девушку.
— Сейчас я вам спою, только не смейтесь, если сфальшивлю! Обещаете?
— Обещаю.
Девушка чуть прокашлялась, выпила водички и тихонько начала петь, только для них двоих:
От улыбки хмурый день светлей,
От улыбки в небе радуга проснется.
Поделись улыбкою своей,
И она к тебе не раз ещё вернется…
(Прим. авт.: муз. — В.Шаинский, сл. — М.Пляцковский)
Грася с удовольствием пела песенку, которую разучивала ещё в Зелёной крепости с детьми. Тогда один грустный мальчуган срочно нуждался в ободрении и девушка, не задумываясь, выдала ему песенку про улыбку. Едва успела потом записать.
А генерал слушал Грасю с необыкновенным вниманием и смотрел на неё такими глазами, что ей стало неуютно и закралось подозрение, уж не влюбился ли в неё лэр-в? Тем более, он уже самостоятельно взял её руки в свои, после окончания песенки и расцеловал их, произнося слова благодарности за подарок.
— Мне пора домой, — пролепетала Грася, почувствовав себя неловко и отступая от генерала, наблюдая за грустью в его глазах.
— Конечно, — тут же согласился он. — Давайте я вас довезу, заодно буду знать, куда посылать вести о деле, которое вас волнует.
Грася кивнула и больше они ни о чём не разговаривали, только возле самого дома лэр-в аккуратно высадил девушку и проводил до дверей.
Вернувшись домой, лэр-в Фирм Робус долго не мог уснуть, вспоминая свою любимую приятельницу Гаруню. Грася напомнила ему о ней, а поступок Ильяны раззадорил фантазию, и ему казалось, что в теле Граси душа его гаргулечки. Он подумал зайти завтра к лэре артефактору, но закрутился, а на рассвете следующего дня столицу потряс мощный взрыв. На воздух взлетел дворец лэр-ва Свито, а вместе с ним пропали ещё три советника. Город был в шаге от объявления чрезвычайного положения.